лет на пять тянет, не меньше. Так что Слава не бухти, бери деньги и вывози меня отсюда. Все, жду полчаса, не больше, а потом сам понимаешь, может всякое случится. К самой школе не подъезжай, остановись на десять секунд напротив входа и потом продернись до соседнего здания, я к тебе сам подойду. Давай, жду тебя!
Трубка с характерным звуком легла на рычаг телефона, затем мужчина отошел от окна и вновь с кем-то заговорил.
— Дышишь, старая? Ну давай, дыши. Повезло тебе со мной, потому как я не зверь какой. А нефиг кому попало ночью дверь отчинять. Вроде на погост пора тебе, бабка, а ума как не было, так и нет, вот и поучил я тебя маленько…
Я оторвался от стены и двинулся за школу. У меня была два варианта дальнейших действий — или ждать здесь приезда неведомого Славы и пытаться задержать Мишу-Андрюшу после того, как он отопрет дверь и выйдет из здания школы, или…
Я выбрал второе. Человек, испорченный наличием под «попой» транспорта, старается быть поближе к этому самому транспорту, да и за пораненного Демона душа волновалась и болела. По пути к брошенной мной машине, я, отойдя от школы на приличное расстояние, перебежал проезжую часть и начал долбиться в будку стрелочника на железнодорожном переезде. Потратив минут десять на стук по зарешеченным окошкам и переговорам, мне удалось заставить испуганную женщину в оранжевом жилете, что благоразумно не открыла мне дверь, общаясь через чуть приоткрытую заиндевелую форточек, пообещать вызвать милицию и врачей в здание средней школы.
Демон при моем появлении приподнял голову и слабо пару раз махнул хвостом. Катерина, сидящая у бампера и что-то жалобно поскуливающая, встретила мое появление гораздо живее.
Я оборвал Катерину на второй фразе, заявив, что материться ей не идет, а если я еще раз услышу что-то подобное от нее, то вымою ей рот снегом, а согреется она совсем скоро.
Увидев пригоршню колючего грязного снега перед своим лицом, Катя замолчала. Девушку я посадил на заднее сидение, пристегнув ее ногу к нижним салазкам переднего пассажирского сидения, положив морду на которое, тосковал Демон.
— Катя, попробуешь меня душить — сломаю тебе руку, сразу станет не до глупостей. Ты меня поняла? — я долго ждал ответа, глядя в упор в злющие глаза девицы, но все-таки дождался, что девушка отвела взгляд и коротко кивнула.
Машина завелась с первого поворота ключа, и мы почти успели. Издалека я увидел, что напротив приоткрытых ворот школы остановился «жигуль», цвета «охра золотистая» «копейка» или «одиннадцатая», модель на таком расстоянии разобрать было невозможно. «Жигуленок», простояв несколько секунд, уже тронулся вперед, когда из-за школьного забора выскочила фигура в темном пальто, и маша руками, побежала за неторопливо катящимся автомобилем. «Жигуленок» остановился, принял на борт пассажира, рыбкой скользнувшего в проем задней двери, тронулся, и в это время впереди вспыхнули синие мигалки: «УАЗик» дежурной части, издавая какие-то неразборчивые команды через закрепленное на крыше СГУ, вывалился со встречной полосы движения наперерез разгонявшимся «жигулям». Заскрипели тормоза ульяновского вездехода, но он продолжал скользить вперед, идя юзом по предательски обледенелой поверхности дороги. В последний момент водитель «жигуленка» газанул, юркая «вазовская» малолитражка, наверное, с задними ошипованными покрышками, смогла зацепиться шипами за лед, сделала резкий поворот влево и, в притирку, обойдя «УАЗик», по дуге, устремилась в темноту. «Дежурка» с мягким хлопком уткнулась черным штампованным бампером в рыхлую кучу снега на обочине и из дальнейшей борьбы выбыла окончательно.
Я, боясь ухода в занос своей кургузой машины, осторожно стал ускоряться, стараясь не потерять, в внезапно начавшемся легком снегопаде, красные огоньки задних фонарей удирающего «Жигуленка». Шанс на то, что экипаж «дежурки», в панике выпучив глаза в приближающийся к ним золотистый кузов «Жигуля», заметили еще и номера государственной регистрации и сейчас сообщают их дежурному по РОВД для объявления по городу операции «Перехват», равнялся нуля, я на таком расстоянии черные цифры на белом фоне разглядеть тоже не мог. Мне оставалось только гнать «Ниву» во ночную тьму, изредка освещаемую мертвенно-бледным светом редких уличных фонарей. В хорошем темпе «жигуленок» проскочил Нахаловку и выскочил на Заводскую, после чего, резко перестроившись, пошел на Новый мост. Мост был хорошо освещен и просматривался почти на километр, поэтому я выключил фары, надеясь, что на мою белую машинку седоки прущего в Левобережье Города золотистого автомобиля внимания не обратят. К моей досаде ни в начале, ни в конце Нового моста продавцы полосатых палочек отсутствовали, куда они моги деться со своих излюбленных и прикормленных мест я не понимал. Автомобиль преследуемых, не снижая скорости, проскочил площадь Электриков, нырнул под путепровод и заскочив на площадь «Процесса перехода обезьяны в человека», ушли резко вправо. Я, держащий дистанцию до объекта преследования, ориентировочно, метров в триста, спокойно повторил их траекторию, чтобы через несколько секунд, под болезненный стон своего невольного экипажа, начать экстренно тормозить — поперек всей проезжей части улицы Узкой краснели туши сдвоенных вагонов трамвая, по неясной причине не завершившего свой трудовой день в час ночи, как всем нормальным трамваям Города было предписано. Одинаково дубовая летом и зимой резина покрышек, с загадочным индексом «ВЛИ», тормозила очень плохо, я приготовился к грохоту удара дюралюминиевой балки о плохо прокрашенный бок трамвая, но сегодня хоть в чем-то мне повезло — буквально полметра не доехав до ДТП, автомобиль замер. Я выдохнул и надавил на кнопку звукового сигнала, уже понимая, что лимит везения исчерпан, и дальнейшая погоня обязательно окончиться неудачей. После второго гудка клаксона, передняя дверь первого вагона с грохотом отъехала назад и на снег торжественно ступила женщина, облаченная в бесформенную фуфайку темного цвета и оранжевый жилет. Погрозив мне увесистым спец ломиком, вагоновожатая двинулась совершать таинственные манипуляции со трамвайной стрелкой, причем, как мне показалось, двигалась она нарочито медленно и плавно. Сдвинув рельс в нужную ей сторону, работница Горэлектротранспорта торжественно двинулась обратно, в сторону красного, посверкивающего ледяной глазурью стекол, трамвая. Пара минут томительного ожидания и, осыпав сам себя снопом искр от контактной дуги, трамвай, звеня колесами на стыках рельс и грохоча сцепкой, неторопливо укатил на кольцо, а я вновь двинулся вперед, понимая, что при должной сноровке золотистый «Жигуленок» уже мог доехать не только за Городскую черту, но и до канадской границы. Пройдя поворот, я до рези прищурил глаза — прямая как стрела улица просматривалась метров на пятьсот, но горизонт загораживала огромная туша фуры, неуклюже взбирающейся на скользкий затяжной подъем. В нарушение всех правил, я пошел на обгон
