— Штеффи, я знаю, что ты дома, — недовольно сказал он, видно, воспользовавшись каким-то заклинанием, так как голос прозвучал прямо у моего уха, будто он стоял за спиной. Я даже вздрогнула и разозлилась из-за этого еще больше. — Открой, пожалуйста. Мне надо с тобой поговорить.
Конечно, надо — я же имею доступ внутрь магазина, продавщицы из которого попадают в зону интереса Сыска. Неужели Рудольф получил дополнительное задание от инора Шварца и теперь вовсю старается? Я им и так рассказала почти все, что знаю. Что еще могу добавить? Тут я вспомнила про женщину, которую у меня язык так и не поворачивался назвать «матерью», и решила про нее рассказать. Я открыла дверь и оказалась лицом к лицу с Рудольфом.
— Пару дней назад приходила инора и утверждала, что Марта взяла у нее заказ, но записала не в обычный для этого журнал, а в какую-то тоненькую тетрадь с красной обложкой. Заказ выполнен не был. А больше я ничего не знаю.
— Штефани, да при чем тут эта Марта? — несколько раздраженно сказал Рудольф.
— Ну так ты же ко мне по работе.
— С чего ты взяла? Я что, не мог с тобой просто так познакомиться?
— Ты случайно оказался около черного хода магазина иноры Эберхардт? — Я пристально на него посмотрела.
Рудольф смутился, но врать не стал.
— Нет, не случайно.
Я выразительно пожала плечами. Не случайно оказался, не случайно поймал меня за талию, не случайно хотел познакомиться. Что же он теперь хочет? Не случайно получить ценные сведения? Но я ему уже сказала, что больше ничего добавить не могу. Я не была знакома с Мартой, Сабину знала очень плохо. Я не знаю, куда и зачем она ходила. Поэтому я ничем больше не могу помочь следствию. И не хочу, чтобы Рудольф притворялся, что в меня влюблен. Видеть его тоже не хочу. Я попыталась закрыть дверь. Он торопливо поставил ногу, не давая мне этого сделать.
— Штефани, то, что я там был не случайно, еще не значит, что я тебе вру.
— А вы не врете, инор Брайнер? — с изрядной долей насмешки спросила я. — Я же вас интересовала как источник информации, не так ли?
— Штефани, сама посуди, какой из тебя источник информации, если ты там и не работала почти? — неожиданно ответил он.
Его вопрос меня озадачил. Но, как говорил Эдди, если мы не знаем причины, это не значит, что ее нет.
— Задел на будущее? — предположила я.
— Слишком отдаленное, — он усмехнулся. — Я думаю, к тому времени, как твое внедрение в магазин начало бы приносить плоды, оба дела были бы раскрыты — и с Мартой, и с Сабиной.
Его слова звучали правдиво, но доверия у меня не вызывали.
— Штефани, ты мне сама нравишься, понимаешь?
Это мне так напомнило признание Эдди, что аж нехорошо стало. Неужели он тоже заинтересован в деньгах моей матери?
— Инор Брайнер, должна предупредить, что я никогда и ничего не приму со стороны моей матери. Ни в дар, ни по наследству, — посмотрела я на него с вызовом. — И прекратите держать мою дверь, в конце-то концов.
— Что? — Мне показалось, что он растерялся. — При чем тут это?
— Не вижу иной причины, по которой я вам нужна, — холодно ответила я.
Я еще много чего хотела добавить обидного, но внезапно он убрал ногу, так что дверь, ничем более не удерживаемая с его стороны, захлопнулась. Я ее тут же открыла, чтобы высказать до конца все, что накопилось за этот день, не все же мне слезами подушку орошать. Но увидела лишь его спину.
— Рудольф… — растерянно сказала я.
— Я не собираюсь оправдываться в том, чего не делал, а особенно — в том, о чем даже не думал. Всего хорошего, инорита Ройтер.
При этом он даже не повернулся, а я так и простояла, слушая, как звук от его шагов спускался все ниже и ниже, а потом пропал. Почему-то мне казалось, что Рудольф непременно должен вернуться. Но он этого не сделал.
Утром следующего дня я проснулась рано и долго не знала, чем себя занять. Я приготовила завтрак, хотя совсем не хотелось есть, и впихнула в себя пару ложек каши, показавшейся совершенно безвкусной. Потом поняла, что так и не добавила туда соли. Соль я насыпала и тщательно размешала, но желание есть от этого не появилось, так что я просто отставила тарелку. Настроение было ужасное. Хотелось к кому-то прижаться и поплакать. Но увы, прижиматься было не к кому, так что я задавила зарождающиеся слезы, оделась как можно более тщательно и пошла в магазин. Ведь инора Эберхардт вчера ничего не сказала о дне сегодняшнем.
Торговля пошла неожиданно бойко. Подходили не только те покупательницы, которые вчера не смогли купить нужное в нашем магазине, но и те, до кого дошли слухи об ужасном происшествии с Сабиной, а теперь они жаждали узнать все из первых рук. И если первые уходили довольные, то вторых я несказанно разочаровала, неизменно отказываясь вести беседы на интересующую их тему. Косметики иноры Эберхардт она не касалась, а все остальное не касалось меня. Даже то, что Рудольф так и не появился больше. Зато появился Эдди.
— Детка, ты вовсю здесь хозяйничаешь? — усмехнулся он. — И это правильно. Маргарета совсем вчера была разбита.
— Инор Хофмайстер, вы уезжать собирались, — вспомнила я.
— Попросили задержаться на пару дней. До выяснения, — туманно ответил он.
— До какого выяснения? — подозрительно спросила я.
— Не выдумывай, Штеффи, — хохотнул он, правильно поняв мои опасения. — Не подозревают меня. Просто так уж получилось, что Сабину я знал намного ближе, чем некоторые здесь. Вот Шварц и надеется, что с моей помощью что-нибудь подцепит.
— А Петер? То есть инор Гроссер?
— А что Гроссер? Сабина же рассчитывала за него рано или поздно замуж выйти, а значит, была менее откровенна, чем со мной. Я на ней жениться при любом раскладе не собирался, и она это знала, так что притворяться передо мной было бессмысленно.
Все это прозвучало настолько пошло, что я невольно посмотрела на него с неодобрением.
— Что такое, детка? Разве ты не догадалась, какие нас с ней связывали отношения? Они не прекратились даже после того, как она к Гроссеру переехала.
— В дополнение к борделям? — мрачно спросила я.
— Да я же говорил, Штеффи, это — дежурная шутка между мной и Маргаретой. Да сама подумай, зачем мне шляться по борделям, если…
— Если есть такие вот Сабины, — закончила я за него. — Сплошная экономия.
— Штеффи, ты опять меня неправильно поняла, — начал он.
Но я его больше не слушала. И то, что я всех в последнее время понимаю неправильно, меня тоже не волновало. Не нужны мне его объяснения. То, что они с Сабиной были любовниками, я поняла сразу. И тогда же показалось, что она не столь к нему равнодушна, как пыталась уверить, — очень уж бурно реагировала на его подколки. Покупательниц не было, поэтому я прошлась по залу и слила немного энергии в артефакты. Эдди продолжал ходить за мной и даже на комплименты расщедрился, что было совсем на него не похоже. Комплименты получались такими же корявыми, как и ухаживания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
