Они даже перестали вместе смотреть по воскресеньям передачу Филиппа, что было своего рода семейным ритуалом. В первое воскресенье после той злополучной ночи он был на студии, и Алекса, воспользовавшись возможностью еще немного поработать, просто записала передачу на кассету, решив, что может с таким же успехом посмотреть ее и позже.
Она рассчитывала, что на пасхальные каникулы Брайан навестит в Сиэтле бабушку и дедушку, но мать Алексы сильно простудилась, и поездку пришлось отложить.
Примерно раз в неделю Алекса звонила в Лондон и всякий раз слышала одно и то же: состояние Пейдж не изменилось, никакого прогресса. Конечно, хорошо бы слетать к сестре, но в такое напряженное время об этом не могло быть и речи.
Жизнь словно приостановилась. Хотя ее и пугали их странные отношения с Филиппом, Алекса утешала себя тем, что работа над проектом будет завершена через несколько недель. А что значат какие-то несколько недель по сравнению с годами, что они прожили вместе?
Он уже выходил из кабинета, когда на рабочем столе зазвонил телефон.
— Филипп, как хорошо, что я тебя застала, — быстро проговорила Алекса. — Мне нужно задержаться в офисе, я вернусь поздно. Миссис Радо сегодня ушла пораньше, поэтому вам с Брайаном придется самим сообразить что-нибудь на ужин. Справитесь?
— Конечно, — покорно согласился Филипп. — Занимайся своими делами, мы не пропадем.
Он старался говорить бодро, но, повесив трубку, почувствовал странную пустоту внутри. Филипп, как ни старался быть терпеливым, чувствовал, что занимает в сердце жены второе место после работы.
Положение усугублялось тем, что теперь он даже не мог заниматься с Алексой любовью. Он привык считать, что импотенция — нечто, случающееся с кем-то другим. И вдруг, пожалуйста, эта беда постигла его самого.
Невероятно. Любимая Алекса всегда была для него желанной, но в последнее время, как бы они ни начинали, все кончалось ничем. Если у него пропадало желание, то никакие ухищрения не могли его вернуть. А ведь ему еще нет сорока!
Телефон снова зазвонил. На этот раз он услышал в трубке голос Венди Даулинг.
— Сегодня у нас в школе спектакль, у меня одна из главных ролей, я играю Джилл, — гордо сообщила девочка. — Мне так хочется, чтобы вы пришли! Пожалуйста, скажите, что придете! Если вы будете в зале, я уж точно не забуду слова. Честное слово, вы не пожалеете…
— Привет, Филипп. — Трубку взяла Гейл. — Прошу прощения за свою дочь. Она не успокоилась, пока я не разрешила позвонить и пригласить тебя на спектакль, хотя я говорила, что ты занят…
— Все в порядке, сегодня я как раз свободен, — перебил Филипп, польщенный вниманием девочки.
— Я понимаю, нужно было позвонить раньше, и мне вообще не хочется тебя обременять, — продолжала Гейл, — но если бы вы с Алексой могли выкроить полтора часа, я была бы очень признательна. Мы в Нью-Йорке недавно, у нас здесь почти нет друзей, так что за Венди в зале буду болеть только я одна.
— Когда начинается представление?
— В семь, а в половине девятого уже закончится, так что оно не должно помешать вашим планам…
— Я бы с удовольствием пошел, — сказал Филипп не кривя душой, — но Алекса задержится на работе, а я ужинаю дома с племянником, который у нас живет.
— Не беда, — тут же нашлась Гейл. — Приводи его с собой. Чем больше зрителей, тем лучше.
— Попробую, но заранее ничего не обещаю. Боюсь разочаровать Венди.
— Ничего, пусть привыкает не ожидать от людей слишком многого. — Гейл вздохнула. — Смерть отца была для нее тяжелым ударом, малышка до сих пор до конца не оправилась. Но это не твоя забота, Филипп. Вот что, я продиктую тебе адрес и оставлю для вас два билета. Если вы приедете, пусть даже в последнюю минуту, Венди будет счастлива.
Филипп повесил трубку, чувствуя, что в сложившихся обстоятельствах просто обязан пойти. Он не забыл, как когда-то его младшая сестра участвовала в школьных спектаклях и вся семья в полном составе поддерживала ее в зале.
Приехав домой, он сразу пошел к Брайану.
— Алекса сегодня задержится на работе, так что нам, мужчинам, придется самим о себе позаботиться. Думаю, приготовить гамбургеры мне по силам.
Брайан пожал плечами.
— О'кей.
Они поели на кухне, в более непринужденной обстановке. Поначалу говорил в основном Филипп, а Брайан только отмалчивался, но постепенно мальчик оживился, особенно когда разговор коснулся бейсбола.
— Может, как-нибудь сходим посмотреть матч? — предложил Филипп. — Мне присылают пригласительные билеты. Кстати, когда у тебя день рождения?
Брайан пробормотал что-то неразборчивое, Филипп только понял, что в сентябре, но не расслышал день. Когда он упомянул кубковые соревнования, мальчик отвернулся и уставился в пространство.
— Впрочем, к тому времени ты наверняка вернешься к матери.
Брайан не ответил. Филипп попытался вспомнить, каким он сам был в двенадцать с половиной лет. Ужасный возраст. Его тогда раздирали противоречия: он еще по-детски нуждался в матери и в то же время ему уже хотелось быть независимым. Помнится, он не доверял ни одному взрослому. А эти невероятные перепады настроения? То чувствуешь себя на седьмом небе, а то вдруг становится так тошно, что хоть помирай. Но хуже всего эти непонятные и потому пугающие перемены с телом. И еще нужно было успеть засунуть простыню в корзину для грязного белья до того, как мать ее увидит…
Филипп снова перевел разговор на спортивные темы, заговорил о бейсболе, потом о футболе. Брайан, в сущности, неплохой парень, просто у него свои подростковые проблемы, а Алекса, вероятно, по неопытности, только усиливает его чувство неловкости.
Хотя все эти сложности были вполне объяснимы, ситуация тревожила Филиппа. Неспособность Алексы пробиться сквозь защитную броню племянника явно усиливала ее сомнения по поводу материнства.
Филипп взглянул на часы.
— Послушай, Брайан, ты не хотел бы пойти сегодня вечером на школьный спектакль? Я знаком с девчушкой, играющей главную роль.
Брайан скривился и отчаянно замотал головой.
— Ну… тогда, может, ты не будешь возражать, если я оставлю тебя одного на пару часов? Надеюсь, Алекса скоро вернется.
Брайан был вовсе не против. Он собирался посмотреть по телевизору «классный» боевик про мальчика, мечтавшего стать профессиональным велогонщиком.
— А, помню, хороший фильм, я его видел несколько лет назад, — сказал Филипп.
Оказалось, Брайан тоже его видел, но хотел посмотреть еще раз. Филиппу было нетрудно представить, как мальчик отождествляет себя с главным героем, тем более что он обожал велосипед, на котором ездил в школу.
