Филипп постоял некоторое время в нерешительности. Он убеждал себя, что просто обязан сделать доброе дело и пойти на школьное представление. Зачем разочаровывать ребенка, если дома он все равно сейчас не нужен? Что касается Гейл, то на этот счет можно не беспокоиться, они же будут не одни. К тому же детский спектакль поможет ему на время забыть о собственных проблемах.
Гейл наскоро приняла душ. Она была очень довольна дочерью. Венди сама захотела позвонить Филиппу и пригласить его на спектакль. Просто удивительно, что ее дочь без подсказки знает, как уговорить мужчину.
При мысли о дочери у нее на губах появилась гордая материнская улыбка. Малышка Венди, несмотря на юный возраст, уже сейчас способна очаровать даже дикобраза так, что тот охотно расстанется со своими иголками. А когда она подрастет, мужчины будут выстраиваться возле их дома в очередь ради одной ее улыбки.
Гейл оглядела обширную коллекцию нарядов от известных модельеров, гадая, что надеть. Пожалуй, светло-серый костюм с облегающим жакетом и узкой юбкой до колен будет в самый раз. К нему подойдет бирюзовая шелковая блузка. Гейл приготовила также шелковое белье.
Хотя она приглашала Филиппа с Алексой, но то обстоятельство, что мадам архитектор работает допоздна, оказалось как нельзя более кстати.
Гейл поняла по голосу Филиппа, что он с удовольствием придет посмотреть выступление Венди. Она почувствовала и другое: Филипп вовсе не прочь провести вечер с ней, хотя, возможно, и сам пока этого не понимает. Гейл почему-то не сомневалась, что известный телеведущий сумеет выбраться на школьный спектакль.
«Нужно попытаться побольше выяснить об этом племяннике, — думала Гейл. — По чьей линии он родственник? Часто ли Алекса задерживается на работе? И как Филипп к этому относится? И еще: на самом ли деле Алекса занята делом или она «работает» с Иганом Бауэром?»
Чем больше информации, тем лучше она будет вооружена. Победить Алексу нелегко, на этот счет Гейл иллюзий не питала. Главное преимущество этой женщины в том, что она жена Филиппа. Однако и у Гейл есть плюсы. Во-первых, она богата; во-вторых, у нее достаточно времени, чтобы всецело посвятить себя Филиппу. А еще имеется союзник — прелестная дочурка, успевшая очаровать Филиппа.
Гейл помнила: Филипп всегда мечтал о семье и не раз говорил, что хочет иметь детей. Однако она подозревала, что его жена не так уж торопится стать матерью. Алекса, без сомнения, предпочитает создавать творения из стекла и бетона, а не из плоти и крови.
Глава 13
— Ты молодчина! — сказал Филипп Венди после спектакля. — Я видел почти все, только чуть-чуть опоздал к началу.
Девочка восторженно смотрела на Филиппа снизу вверх и крепко держала его за руку.
— Я знаю, — сказала она. — Я видела, как вы входили, и ужасно обрадовалась. Как только вы пришли, я сразу стала играть гораздо лучше! Я старалась для вас, чтобы вы не пожалели, что пришли.
Филипп улыбнулся. Он был в восторге от ее детского обожания.
— Ну, я надеюсь, что ты делала это в основном для себя.
В зале частной школы Далтона толпились возбужденные дети и их родители. Учительница Венди узнала популярного телеведущего, немного смутилась и покраснела. Он заметил, что это произвело сильное впечатление на Венди.
Как ни странно, Филипп получал истинное удовольствие, наблюдая за игрой маленьких актеров. В зрительном зале сидели в основном женщины. «Забавно, — думал Филипп, — большинство отцов так заняты, что не нашли времени прийти на школьный спектакль. Я же пришел, хотя еще только мечтаю стать отцом, но вынужден все время откладывать это удовольствие. Возможно, до бесконечности».
Судя по письмам зрительниц, тысячи женщин были бы счастливы осчастливить его, подарив ребенка, — тысячи, но только не собственная жена.
— Мы собираемся угостить детей мороженым, — сказала Гейл. — Ты ведь уже пообедал, так что, может, присоединишься к нам?
— Пожалуйста, пожалуйста! — закричала Венди, подпрыгивая от возбуждения.
Филипп улыбнулся:
— Сначала я должен позвонить.
Алекса была уже дома, голос у нее был вымученный. «Да, я все еще работаю… Нет, я не против, если ты немного прогуляешься… Нет, торопиться домой незачем, я буду занята еще не меньше часа».
Узнав, что Филипп остается, мать и дочь пришли в восторг. Филипп был здесь желанным гостем, в нем нуждались, и это было чертовски приятно.
В школьном зале Венди стала переходить от столика к столику, и Филипп остался наедине с Гейл.
— Спасибо, что пришел. Ты не представляешь, как много значит для дочери то, что ты все бросил и по первому зову приехал сюда.
— Просто так вышло. Брайан захотел посмотреть фильм по телевизору и не возражал, если я на время уйду.
— Чей он сын: твоего брата или сестры? — спросила Гейл.
— Сестры Алексы. Его мать положили в больницу в Лондоне.
Филипп и сам толком не знал, почему так подробно рассказывает Гейл о Брайане и о том, как трудно работающей паре приспособиться к переменам в жизни. Может, все дело в том, что она слушала очень внимательно и с сочувствием. Сама мать, она, казалось, понимала все его проблемы.
— До рождения Венди я работала в Далласском музее изящных искусств и думала, что мне будет жаль бросать работу, но как только я впервые увидела свою дочурку, все остальное перестало для меня существовать.
Интересно, будет ли Алекса испытывать такие же чувства? На этот вопрос не было ответа ни у Филиппа, ни у самой Алексы. Если бы она только дала себе шанс узнать это…
Гейл одарила его чарующей улыбкой.
— Может, с моей стороны нескромно так говорить, но Венди для меня — самое прекрасное произведение искусства, потому что я создала ее сама. Помнишь, Филипп, когда-то ты часто говорил о детях. Мне тогда было двадцать три, и я в ответ только смеялась. Забавно, но к двадцати пяти мои взгляды совершенно изменились.
«А Алекса в свои тридцать шесть все еще откладывает детей на потом». — От этой мысли у Филиппа подступил ком к горлу. Он посмотрел на часы.
— Как хорошо, что я снова тебя нашла, — вдруг сказала Гейл, понизив голос и пристально глядя на Филиппа.
К его щекам прихлынула кровь. Нужно срочно, сию же минуту, до того, как она произнесет еще хоть слово, сказать, что они больше не будут встречаться…
Гейл наклонилась к нему через стол, глаза необычного фиалкового оттенка притягивали его взгляд.
— С тех пор, как мы переехали в Нью-Йорк, мне ужасно не хватало хороших друзей. Да, у меня полно знакомых, но нужно время, чтобы завязать настоящие дружеские отношения, такие, как были когда-то у нас с тобой. Давай не будем снова терять друг друга… Нет, молчи, не говори ничего.
