Гаррик разрывался на части от напряжения и сожаления. Если бы только…
– Давайте прекратим этот разговор, – не слишком вежливо предложил Фарн. – Он не принесет ничего хорошего.
Но Меррин уже не могла остановиться. Она зашла слишком далеко. Горе и боль отчаянно толкали ее вперед.
– Я ухожу, – сказала она. – Я найду выход. Я больше не могу с вами оставаться. Я этого не вынесу.
Гаррик слышал, как она поднимается на ноги. Слышал, как быстро она охлопывает платье, будто не только стараясь стряхнуть пыль, но и разорвать удушающую атмосферу. Он услышал, как зашуршали и посыпались с левой стороны камни, и на него навалился страх. Дом еле стоял и мог обрушиться в любой момент. Меррин ничего не увидит в темноте. Она может наткнуться на стену, пораниться или даже спровоцировать новое обрушение…
– Будьте осторожны… – предупредил он, но было уже слишком поздно.
Гаррик услышал, что она запнулась, и вслепую вытянул руки, чтобы ее поймать. Меррин споткнулась о груду кирпичей и со всего маха упала в его объятия.
На этот раз она уже не показалась ему тихой и безвольной. Она начала с ним бороться, пытаясь освободиться. Гаррик еще крепче обнял ее, пытаясь успокоить и не дать навредить себе и им обоим. Но девушка была слишком испуганна и отчаянно пыталась высвободиться. Она пнула его по ноге, вскользь попав по ушибленной голени. До этого момента Гаррик даже не понимал, что так сильно ударился.
– Отпустите меня! – В ее голосе слышались истеричные слезы. – Оставьте меня в покое! Я вас ненавижу!
Наконец Меррин вырвалась и задела локтем груду обвалившихся кирпичей. Она судорожно всхлипнула. В этот же самый момент раздался зловещий грохот, и на них посыпались камни. Гаррик схватил Меррин, стащил вниз и прижал к земле собственным телом.
– Достаточно, – стальным тоном приказал он – Лежите и не двигайтесь, или вы обвалите на нас то, что осталось от дома.
Слишком поздно. Меррин его не слышала, она извивалась под ним и рыдала от горя, гнева и страха. И Гаррик принял единственно возможное решение. Он посильнее придавил ее к полу, приподнял ее голову и прижался к ее губам.
Грубо, но очень эффективно. Меррин резко замерла и перестала сопротивляться. Казалось, она забыла, как надо дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться. Какое-то время они оба лежали неподвижно, потом Гаррик решил ее отпустить и осознал, что в ней что-то изменилось. Теперь она уже безропотно ему подчинялась. Девушка издала какой-то горловой звук, в котором слышалось желание и капитуляция. Все тело Гаррика мгновенно напряглось от возбуждения. Он попытался этому воспротивится. Так не должно быть, это какое-то безумие. Но Меррин прижалась к нему, он чувствовал, как сладко-требовательно блуждают ее губы. Какое-то время он еще балансировал на краю, но потом разум Гаррика – и его самообладание – рухнули. Он притянул ее поближе, обхватил руками и яростно поцеловал в ответ. Он не чувствовал ничего, кроме своего желания, сжатого в болезненно-тугую пружину.
Глава 9
Меррин потерялась в лабиринте чувственности. Ее якорем, единственным утешением в тенетах страха, стал этот мужчина. Его руки обнимали ее, заслоняя от черноты тьмы, а губы прижимались к ее губам. Едва он к ней прикоснулся, как она сразу ощутила себя в безопасности. Она знала, что это неправильно. Гаррик Фарн был последним человеком, к которому она бы обратилась за утешением. Но кроме интуиции ей сейчас больше не на что было полагаться. А та ей подсказывала, что Меррин нужны утешение и защита Гаррика. Подсказывала, что Меррин хочет, чтобы он прогнал ее страхи.
Гаррик прикасался губами так легко, сладко, дразняще. На мгновение он отстранился, и Меррин почувствовала себя опустошенной, но сразу ощутила, как он поглаживает большим пальцем ее нижнюю губу. Она коснулась языком его пальца и услышала, как Гаррик застонал. Их окружала горячая интимная темнота. Меррин задрожала от охватившего ее желания.
Гаррик снова поцеловал ее, приоткрыл языком рот и скользнул внутрь. У Меррин закружилась голова. Такие непривычные ощущения… Все тело горело от напряжения и желания. Девушка осознала, что ей хочется избавиться от одежды. Она казалась тесной, мешала Меррин. Ей хотелось провести руками по обнаженной коже Гаррика, притянуть его к себе, прижаться так, чтобы он оказался внутри нее. Ей хотелось, чтобы он ласкал ее руками и губами, и от одной мысли об этом она задрожала всем телом. Все внутренности у нее свело от обжигающего желания.
Ей хотелось заняться любовью с Гарриком Фарном, человеком, который убил ее брата и разрушил ее семью.
Эта мысль подействовала как ледяной душ. Меррин содрогнулась от отвращения к самой себе. Гаррик почувствовал, как она инстинктивно отшатнулась, и сразу выпустил ее из объятий.
– Я сожалею. – Она услышала его тяжелое дыхание и поняла, что он отвернулся, словно это могло умерить их отчаянное желание. В его голосе тоже слышалось потрясение. – Я не должен был к вам прикасаться.
– Я тоже сожалею.
Меррин уставилась в темноту, туда, где он находился. Жаль, что она не может видеть его. Кровь уже не закипала в ее жилах, и она чувствовала себя смущенной и потерянной. Естественно, она не могла ему об этом рассказать, иначе пришлось бы приоткрыть сокровенную часть своей души. И еще Меррин сердилась на себя за прорвавшиеся чувства, которые обратились в мощный непрекращающийся поток.
– Я имею в виду, я сожалею, что поддалась гневу и панике, – уточнила она на случай недопонимания. – Не знаю, что со мной случилось.
– Вполне понятно, – с напряжением ответил он.
Меррин чувствовала на себе его взгляд. Она слышала, как слегка прерывается его голос, ощущала в воздухе горечь солода, чувствовала аромат кожи Гаррика… у нее закружилась голова.
– Насчет поцелуя… – Меррин запнулась. – Кажется, я ничего не могла с собой поделать. – Она привыкла быть честной со всеми, даже с этим человеком. Особенно с ним. – Я нахожу вас привлекательным, – с болезненной искренностью проговорила она. – Я бы предпочла, чтобы это было не так.
Гаррик хрипло засмеялся.
– Поверьте, леди Меррин, – сказал он, – и то и другое взаимно.
– Почему именно вы? – прошептала Меррин. – Не понимаю.
Гаррик не стал притворяться, что неверно истолковал ее слова.
– Вы же образованная девушка, леди Меррин, – мрачно произнес он. – Значит, понимаете и что такое химическая реакция. Искры, жар и свет приводят к взрыву…
Меррин об этом знала, но понимала, что это еще не все. Химической реакцией нельзя объяснить интуитивную близость и родство душ. Девушка протерла лоб, пытаясь разобраться в своих чувствах. Казалось бы, ей должно быть неприятно находиться так близко от Гаррика Фарна, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к нему. Но она не чувствовала никакого дискомфорта. Мысли о брате заставляли ее отстраняться от Гаррика. Всякий раз, вспоминая, что он сделал и как она его ненавидит, она отшатывалась от него. Но какое-то глубокое и инстинктивное чувство тем не менее все время толкало ее в его объятия. В этом не было никакого смысла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
