— У нас почти все различия внутри, — Нойгеш как всегда безошибочно угадал, о чём думала его любимая. — Но вот что касается души, то да, ты права. Слишком много сходства.
— Ищешь доказательства теории отца? — тихонечко спросила Аня.
— Зачем их искать? Вот они, — отставной «умаби» по-хозяйски положил руки на её бёдра. — Я не шучу, тайон. Посмотри на женщин-сен и поищи десяток различий между ними и собой. А потом я тебе покажу древние изображения, сохранившиеся в пещерах Двойного хребта, и ты поищешь сходство.
— То есть, в древности ваши женщины были такими, как я? — девушка старалась говорить потише — они опять вступили на «минное поле» запретной для У-Найты темы.
— Я бы даже сказал — более фигуристыми. Угадай, почему тот долбанный «порядочник» потребовал в качестве взятки именно тебя, а не другую работницу? С точки зрения рунн ты …не очень красива — уж прости за хамство. Это для меня ты лучшая из женщин, но я говорю вообще. Зато на всё, что ниже шеи, у полноценного мужчины-рунн должна быть …э-э-э …нормальная реакция. Знаю по себе.
— Да уж… — Аня невольно рассмеялась, вспомнив прошедшую ночь, и вообразив, как они сейчас выглядят со стороны. Стоят в обнимку, шепчутся. Дама краснеет. Вот уж точно — парочка. — Но это значит…
— Да, мы искусственные, — Нойгеш зашептал ей это в самое ухо. — Я говорю и о рунн, и о вас. И о тари, если уж на то пошло. Ты удивишься, но и на Каттэ тоже есть пирамиды. Понятное дело, никто из наших учёных там в развалинах не копался, но это тоже факт.
— Нас создавали для чего-то по одному образцу?
— Да. По образцу себя любимых.
— У вас сохранились изображения этих Создателей?!! — сдавленно пискнула Аня.
— Их автопортреты, если так можно выразиться. Но голографий у меня нет, придётся тащить тебя к папаше. Не очень-то он будет рад тебя видеть, но ничего, перетерпит… Он не то, чтобы не любит инопланетян, — Нойгеш поспешил ответить на незаданный вопрос. — Старикан помешан на продолжении рода, а мы с тобой…
— Понятно… — вздохнула девушка. — Если он будет настаивать, чтобы мы расстались, ты подчинишься?
— Никогда.
— Из упрямства, или?..
— Или.
— А как же твой род?
— Сестричка продолжит. Что касается меня, то я уже пытался жить с женщиной-рунн. Спасибо, больше такой глупости не повторю.
— Чем же тебе жена не угодила? Ну, кроме того, что пустилась в загул… как и мой бывший.
— Хочешь знать? — усмешка рунн была и печальной, и гневной одновременно.
— Да, хочу. Мне, понимаешь ли, не всё равно, какую боль носит в себе мой милый.
— Тогда слушай, — Нойгеш подавил вспышку гнева: дошло, что Аня интересуется не из праздного любопытства. — Наших женщин веками воспитывали в духе абсолютного подчинения мужчине. Я не говорю о Матерях — они для всех рунн святыня — я говорю о женщинах-сен. Эти всегда были собственностью, вещью. За последние лет триста нравы смягчились, женщины стали занимать высокие должности в правительстве и вести торговлю, но всё равно многое осталось. Свадебные обряды, например, когда согласия женщины никто и не спрашивает, всё решают её родственники. Или в быту — если женщина приняла подарок от мужчины, который не доводится ей мужем или близким родственником, это приравнивается к измене. Женщины отвечают исподтишка и ранят до крови. Внешняя покорность, а за спиной спрятан острый нож… Моя жена всегда была образцовой и послушной, что не помешало ей переспать чуть не со всем полком.
— Тебе не нравится показная покорность ваших женщин, — Аня коротко резюмировала исповедь любимого. — А я, по-твоему, какая?
— Яркая, — Нойгеш ответил не задумываясь. — Ни в коем случае не добрая, но в тебе есть чувство справедливости. И …ты вся на виду, ножей за спиной нет.
— У нас говорят — фиг в кармане, — вздохнула девушка. — Или камней за пазухой… О, а вот и наша пропажа явилась.
Из коробки уличного лифта вышли Да-Рэй и Осьминожка. Аня помахала им рукой.
— Привет, долговязая, — Нойгеш оскалился в ехидной улыбочке. На прикосновение щупальца Осьминожки ответил лёгким пожатием. — Ну, как дежурство? Больницу не спалили?
— А должны были? — тари чуть склонила голову набок, улыбаясь. — Если и был какой-то заговор, то я его проспала… Ань-Я, нам пора.
— Вижу… — сказала Аня, разом погрустнев. После Нойгеша общество кухонных работниц казалось ей серым и унылым, а от перспективы весь день крошить овощи хотелось взвыть в полный голос.
Словно прочитав её мысли — скорее всего, просто угадав по скисшей физиономии — Нойгеш коротко поцеловал её.
— Не скучай, — сказал он. — Обязательно позвони, чтобы я выехал тебя встретить… За мои дела не волнуйся, я управлюсь раньше.
— Люблю…
— Тайи, нали шенни…
«Люблю, душа моя, — мысленно перевела Аня. — А ведь он не выпендривается. Он в самом деле говорит то, что думает… как и я…» На душе стало так тепло, будто Аня действительно вернулась домой. «Тайи, нали шенни…»
Но увы. Всеобщий и неумолимый закон подлости не замедлил проявить себя в образе вездесущего Карсо, с которым три подруги столкнулись в коридоре.
— Дура, — процедил он, обращаясь к Ане. — Сама голодранка, и голодранца нашла. Нет чтобы поступить по-умному… А, что с вас взять, самки.
— Подглядывать за другими, между прочим, некрасиво, — серебристо прозвенела Да-Рэй, видя, что её земная подруга закипает.
— А ты вообще помолчала бы! — вспылило начальство. — Работу на свежем воздухе медик прописал? Будет тебе работа на свежем воздухе! Пойдёшь контейнер разгружать, раз такая умная выискалась!
— Тари работы не боятся, — длинная равнодушно пожала плечами.
— Слышь, подруга, — сказала по-русски Аня, проводив шефа злобным взглядом, — а не пора ему на нары?
— Куда? — не поняла тари.
— В тюрьму, — охотно пояснила товарка.
— Мы одни нэ справимься, — Да-Рэй покачала головой. У неё звук «е» всегда был похож на «э», когда больше, когда меньше. — Надо сказать Нойгеш… Нойгешу. Он дольжэн помочь.
— Да, — опять вздохнула Аня, надевая пластиковый передничек, висевший перед дверью кухни. — Он поможет, это точно. Только потом он нас поубивает — за то, что втравили в неприятную историю.
— Тебя нэ убьёт, даже в шутку.
— Эт точно… Ладно, вечером поговорю с милым. Объясню ему ситуацию. Если просто не согласится помогать, я его пойму. Но если не согласится помогать потому, что ему всё пофиг… Значит, я ошиблась.
2
— Вы с ума посходили? Вы хоть понимаете, куда лезете сами и во что втягиваете меня?.. Йато!.. Если ваш работодатель ни в чём не виновен, он вас в канализации утопит! А если виновен — тем более!
— Твои предложения? — Аня сидела, скрестив руки на груди, всем своим видом изображая полное согласие с аргументами любимого и в то же время — решимость совершить задуманное.
— Сидеть и не высовываться — вот мои предложения! — рыкнул Нойгеш. — «Служба порядка» и без вас справится, если сделать всё по уму! А вы предлагаете мне жуткую авантюру, в которой сами рискуете больше всех! Ради чего, спрашивается? Чтобы посадить в тюрьму подонка, который через год откупится? Кайта нэс… Я думал, вы умнее!
— Я сегодня была на разгрузке контейнера, — как бы между делом вставила Да-Рэй. — Опять маута привезли втрое больше, чем асана. И опять излишки забрали всё те же неприятные рунн… Видишь ли, друг Нойгеш, я понимаю твоё беспокойство, однако каждый день промедления оборачивается загубленными жизнями. Ведь наркозависимых рунн становится всё больше, ты это знаешь лучше нас. Моя совесть не позволяет мне сидеть и ждать, пока кто-то решит проблему.
— Твоя совесть могла бы и помолчать! — прорычал Нойгеш, раздражённо плюхнувшись на диван. — Ты не спасёшь всех нариков планеты.
— Зато я могу наказать одного из тех, кто убивает ваши души.
— Как ты его накажешь, позволь спросить? Отшлёпаешь?
— Если у меня не будет иного выхода — убью.
— Любимый, она не шутит, — сказала Аня. — Поверь, если тари готова убить, это очень серьёзно. Нойгеш нервно потёр пальцами виски, словно у него болела голова.
— Вы. Одни. Туда. Не пойдёте, — чётко разделяя слова, сказал он. — Ясно? Всё равно ведь полезете, ненормальные, так я вас хотя бы проконтролирую… Не возражать!.. А теперь, чокнутые, слушайте сюда, два раза повторять не буду…
«Итак, пока две телепатки морочат Карсо голову, одна придурочная, обвешанная мини-техникой, лезет в кабинет. А отставной сержант направляет её действия дистанционно. Просто, как и всё… идиотское. Прав был Нойгеш. Надо было аккуратно навести полицию, и всех делов…»
В душе Аня не соглашалась с этим аргументом. Да, можно было через того же Нойгеша закинуть в «службу порядка» какую-нибудь наживку, после чего Карсо повязали бы. Только и здесь любимый был прав: максимум через год поставщик маута выйдет на свободу. А тем, кто навёл на него «легавых» и сорвал поставки сырья, будет очень плохо. «Ты паришь над миром, но торговец раем вынет душу из тебя за героин», — пела в своё время группа «Ария». Здесь «раем» — дословный перевод руннийского слова «хид» — торговали на широкую ногу. В центре и на окраинах, на оживлённых транспортных развязках и в полупустых переулочках можно было встретить торговца хидом. Доза стоила недёшево: если бы Аня захотела купить, на два шестидневия ей пришлось бы отказаться от еды, ночевать на улице и ходить на работу пешком. Случалось, на торговцев нападали. Труп напавшего, как правило, находили на следующее утро. По частям. Случалось, «служба порядка» проводила громкие рейды по задержанию наркоторговцев. Которые в итоге заканчивались тихим пшиком: «сверху» приходило ценное указание, и всех задержанных отпускали.
