Бондарчуку неймется оттого, что у нее другой мужчина. Собственник. Она не верила в то, что он может страдать из-за нее. И вообще из-за кого бы то ни было. А теперь… Получается, отольются кошке мышкины слезки? Галя испытала удовлетворение. И при этом Бондарчука ей было нисколько не жалко!
Интересно, кто-нибудь там наверху считает эти ее «не жалко»?
— Два комплексных обеда, — сказала Лена подошедшему официанту. — Тебе как — с мясом или с рыбой?
— С рыбой, — выбрала Галя.
Как бы она себя ни убеждала в обратном, появление Игоря у сестры не оставило ее равнодушной.
— И чего он от тебя хотел?
— Чтобы я вас помирила. Он считает, что ты не можешь быть счастлива с таким, как Сергей.
— А что он имеет против Сережи?
Лена улыбнулась.
— Сказал про него: сельпо!
— Ой-ой-ой, — скривила губы Галя. — А сам-то он откуда? Из свиносовхоза «Щербиновский»! Сережа, между прочим, всю жизнь в городе живет, а Бондарчук только недавно сюда приехал. В смысле, лет десять.
— Мол, Сережа — простой слесарь, а ему, Игорю, не сегодня-завтра майора дадут. Откуда, кстати, он узнал насчет слесаря, ума не приложу. Может, он следит за вами?
— Никакой Сережа не простой, — сразу вступилась за жениха Галя. — Он механик. Руки золотые. Даже если бы он в институте не учился, все равно открыл бы рано или поздно свою автомастерскую…
— Это Сергей сам тебе сказал?
— А хоть бы и не сам! Все равно я в него верю… А Игорь… Неужели и правда следит? Совсем он чокнулся, что ли?
— Я начинаю о тебе беспокоиться.
— Ничего страшного не случится, не волнуйся. Сережа почти все время со мной. Мы даже на обед с ним вместе ездим. Просто сегодня у него срочная работа, а к тебе он меня не ревнует.
— Попробовал бы он ревновать!.. Он при тебе без году неделя, а я с самого рождения!.. Тогда что мы ответим Бондарчуку? Чеши вальсом по холодку, тебе здесь не обломится?
— Именно так!
— Ну, смотри, сестренка, чтобы потом не жалела… Или все-таки есть колебания?
— Понимаешь, Ленчик, я совершенно точно знаю, что ничего хорошего у меня с Игорем не получится. И вообще, если бы я была человеком со стороны, не отравленным никаким чувственным фактором…
— Галочка, опомнись, про чувства, и вдруг — фактор!
— Недавно газету читала, — рассмеялась Галя. — Я все-таки немножко волнуюсь и думаю, какие мы, женщины, все-таки глупые! У нас будто два зрения. Одно ясное: этот человек нам не подходит, он непостоянен, легкомыслен, равнодушен, жесток и так далее. Но как раз в эту минуту подключается другое, сумеречное зрение. Мы начинаем себя убеждать, что его еще можно переделать, исправить, перевоспитать… Мало ли какие слова мы при этом употребляем! И ничего страшного не будет, если мы еще немного его возле себя потерпим. Все-таки ведь это так приятно — его объятия и поцелуи…
— Ого! — насмешливо фыркнула Елена. — Я и не думала, что моя сестренка такая разумная. Значит, у тебя сейчас сумеречного зрения нет?
— Скажем так: имеются остатки, как бы клочки серого тумана, которые проплывают перед глазами и показывают нам отдельные картины мира совсем не такими, какие они на самом деле.
— Не столько сам мир, сколько нужных нам людей.
— Типа того!.. Кстати, Володьке Сергей понравился.
— Это Валеркиному другу, что ли?
— Кому же еще! Сразу нашли общий язык. Причем Сергей и слова не сказал о какой-то там ревности. Принял Володьку как друга.
— Наверное, не видит в нем соперника. Мужчины такое сразу чувствуют.
Лена благодарно кивнула официанту и проговорила, глядя перед собой:
— Нет, определенно в этом кружении Бондарчука вокруг тебя что-то есть!
— Что именно? — удивилась Галя. — То, что Игорь опять ко мне чувствами проникся?
— То, что он опасен. У него явно неладно с психикой.
— Ну и в чем это выражается? — насмешливо спросила Галя. — Он встретит меня в темном переулке и пырнет ножом?
— Нет, про нож ничего не скажу, но глаза у него… бегают, понимаешь? Он не может долго смотреть человеку в глаза, а это, думаю, один из признаков того, что психика у него хромает. Ты, сестренка, будь осторожна.
— Хорошо, — улыбнулась Галя, особо не вдумываясь в слова сестры.
Все у Игоря в порядке с психикой! Он всегда доброжелательный, улыбчивый, а то, что набросился на нее, так это от злости. Любой мужчина психует, когда на женщину, которую он считает своей, предъявляет права кто-то другой.
Но тут она на себя мысленно прикрикнула. До чего дошло, она уже Игоря защищает! Чего бы вдруг ему считать Галю своей, после того как он от нее ушел?
И вообще, она так и собирается на двух стульях сидеть? В смысле, не решая для себя окончательно, кто из мужчин ей нужен.
— Хочешь совет? — проговорила Лена, подняв вверх вилку. Это получилось у нее несколько комично, так что Галя прыснула.
— Давай, говори свой совет.
— Попробуй хотя бы месяц ни с кем из твоих мужчин не встречаться. Тогда все станет на свои места.
Галя подумала и отрицательно покачала головой:
— Не получится. Видишь ли, мы с Сережей отнесли заявление в загс.
— Заявление? — изумилась Лена. — А ты мне ничего не сказала. Чего ж я тогда тебе про Бондарчука рассказываю? В таком случае не слишком это порядочно выглядит с моей стороны.
Галя смутилась.
— Понимаешь, я подумала, что ты можешь не так меня понять. У тебя горе, а я о свадьбе размечталась. Но мы подумали с Сережей, что все равно до регистрации ждать два месяца, а так… Заодно и свои чувства проверим. Ты на меня не обижаешься?
— Глупышка! — Лена перегнулась через стол и пожала руку сестры. — Ничего я такого не подумаю. Женя ведь был моим мужем… А я всего лишь не буду веселиться на твоей свадьбе. Приду, посижу в уголке. Ты ведь на меня не очень обидишься?
— Конечно, нет!
Теперь Галя пожала руку сестре и внимательно посмотрела на нее.
— Это ведь не все, что ты хотела сказать мне?
— Не все. У меня сегодня деловое свидание. — Она замялась и для чего-то уточнила: — Надо подписать одну бумагу — это насчет Жениного бизнеса.
— Представляю, как для тебя все это сложно, — кивнула Галя.
— Не то слово, если этого не сделать, всю базу разворуют!
— Я чем-то могу помочь?
— За Тошкой разве что присмотреть. Я заеду за ним в садик, а потом привезу его к тебе.
— Конечно, поближе с Сережей познакомишься. Так сказать, в домашней обстановке.
— И все-таки ты какая-то напряженная. — Лена некоторое время пристально ее рассматривала. — Ну что тебя мучает? Бондарчук?
— Вся моя жизнь меня мучает! — вырвалось у Гали. — Я боюсь, что не смогу сделать счастливым Сережу. Буду все время Игоря вспоминать… Но и к нему я возвращаться не хочу. Он вовсе не тот человек, который заслуживает любви.
— Увы, — Лена тоже пригорюнилась, — любовь достается далеко не всегда тем, кто ее заслуживает.
— Просто все дело во мне! — горячо заговорила Галя. — Наверное, я удалась в своего папочку Мещерского. Вот скажи, мой бывший муж Гена — хороший человек?
— Тебе мало двоих, так ты еще третьего приплела?
— Нет, вот скажи, почему я за него вышла? Интересно стало, как там, замужем? Тогда почему я не чувствовала никакой ответственности за своего супруга? Он из-за меня чуть не спился!
— Ну, не увлекайся! — Лена похлопала ее по руке. — Подкорытько пил и до тебя, и рядом с тобой, и, насколько мне известно, после тебя. По крайней мере я его как-то встретила в совершеннейшем отрубе. Тогда о чем речь?
— О том, что я его встретила недавно совершенно трезвого. Он таксистом работает, представляешь? Собирается жениться. Какая-то женщина даст согласие на брак с ним лишь после испытательного срока.
— Что ты такое говоришь! — фыркнула Лена. — Будущая жена ведет себя как… государственный чиновник.
— Как бы ни вела, а он ради нее из кожи лезет. Почему ради меня он так не старался? Значит, все зло во мне?
— Так, начала за здравие, кончила за упокой, — вздохнула старшая сестра. — Все дело в том, что ты для Подкорытько слишком мягкая. Он тебя не боялся, а такие люди могут к чему-то хорошему тянуться только под влиянием жесткой руки. Вначале это была его мамочка, а теперь другая женщина. А ради нее уже он может и на мамочку прикрикнуть, чтобы угодить той, другой. И та наверняка все время будет за ним следить, все время его контролировать, чтобы ее боялся и знал: над ним простерта ее карающая десница. И Генка ничего плохого в этом не видит. Небось даже гордится. Думает, в нем все дело. Такой он необыкновенный, раз им женщины интересуются, тратят на него свое время и готовы даже принять на воспитание… Поверь мне сестренка, это все не твое!
— А что мое? — тихо спросила Галя.
Лена тут же спохватилась:
— Прости, что в самом деле я тебя поучаю. Самой бы во всем разобраться…
