вы хотите менять свои вещи, приходите в Тор».
Чужеземцы повернули свою лодку, и она вышла из устья Квангтувы в море. Баба-Ван приветливо помахал Кумуйе рукой, а мужчины, стоявшие на берегу выше по течению, очень хвалили Кумуйю и радовались, что Баба-Ван оказался таким умным и миролюбивым.
И вот теперь мы услыхали, что ты собираешься идти к нам. Это нам передали люди из деревни Вонер{364}. Ты тоже миролюбивый мужчина, как и Баба-Ван, но мы вообще не хотим видеть у себя чужеземцев. Мы посоветовались, и так как слышали, что тебе хочется знать, какие у нас языки и что делается в деревнях, то жители Ветау послали меня к тебе в Тор. Вот и спрашивай меня. Я расскажу тебе обо всем, что ты хочешь узнать, и тебе не понадобится идти в наши деревни.
Вата сообщил мне кое-какие сведения, касающиеся языков, краеведения и этнографии области Карерамо — к сожалению, очень кратко — и поспешил домой с радостной вестью: «Чужеземец не придет!»
Помимо дипломатического такта, проявленного в данном случае, заслуживает внимания также уважение карерамцев к любознательности других людей. Надо сказать, что эта черта свойственна и им самим.
Впрочем, любознательные есть во всех племенах, и если это только возможно, они всегда расспрашивают чужеземца о его «деревне», имеет ли он семью и как делаются те вещи, которые чужеземцы привозят в их страну. Отвечая, приходится, конечно, учитывать, что многое, представляющееся нам обычным, жителю Новой Гвинеи должно остаться непонятным, ну хотя бы описания современных средств передвижения или многоэтажных домов{365}. Если, например, кто-нибудь скажет, что у нас дома строят из камня, его непременно сочтут лжецом, так как они знают, что камни стоят очень дорого и должны специально привозиться из дигульской области и что никто не может быть настолько богат, чтобы построить из них дом{366}.
Многие вопросы, которые кажутся нам глупыми или странными, на самом деле вполне закономерны. Так, они спрашивают, из скорлупы какого плода делают стаканы и чашки, на каком дереве растут стеклянные бусы, или почему у коров (о которых знают кое-что лишь в окрестностях Мерауке) на голове торчат два кабаньих клыка. Дело в том, что в своих рассуждениях они исходят из привычных представлений, почерпнутых из окружающего их мира.
Но им очень хочется чему-нибудь научиться. И потому, когда белый рассказывает, что в его стране железо выкапывают из земли, а потом раскаляют в огне и долго бьют, пока из него не получится нож, или что на его родине не растут кокосовые орехи, но зато имеются другие хорошие земляные плоды с множеством клубней, правда более мелких, чем клубни ямса, или что там разводят больше свиней, чем на Новой Гвинее, — тогда они радуются, что узнали что-то новое. Конечно, многие вещи, далекие от них, новогвинейцы понимают по-своему. Так, подводную лодку они сравнивают с кожей Угу{367}, а самолет считают волшебной птицей. Во всяком случае, он не производит на них особо сильного впечатления, и старик Эле из канумской деревни Онгайе говорил о нем не очень почтительно.
ВОЛШЕБНАЯ ПТИЦА
Не так давно в Онгайе мы вдруг услышали какое-то могучее урчание. Оно шло с той стороны, где расположена деревня Конобекатеро{368}, и мы сразу же схватили наше оружие и выбежали из домов, чтобы узнать, что нас ожидает.
Некоторые говорили, что гудит дема, но я знаю, что у демонов более тонкий голос, и он звучит так: «Рь-рь-рь-рь-рь».
Но вот показалось существо, что так сильно гудело. Это была очень большая птица, какой мы еще никогда не видали, и она летела так быстро, как не может летать никакая другая. Все маленькие птицы сразу же разлетелись и скрылись, как при появлении морского орла. Тогда люди сказали, что это, вероятно, орел-демон. Но с морским орлом большая птица все же имела мало сходства.
Потом она повернулась так, чтобы не лететь через море — это тоже было не похоже на морского орла-демона — и направилась в сторону Мелиу{369}. Больше мы ее уже не видели.
Тогда мы пошли искать Гуру{370} и нашли его за его домом у маленького пруда, откуда он также наблюдал за птицей. Гуру сказал, это была «масин-тербанг»{371}, но мы не знали, что это такое.
Потом он сказал, что птицу сделали инггерис-аним или бланда-аним{372}, и одного из них она несла на своей спине, но кого — этого нельзя было разглядеть. Мужчина, который сидит на ней, может направлять ее, куда захочет: к морю или в лес, вперед или назад{373}, вверх или вниз.
Мальчики и юноши очень удивлялись, и даже Сале из Мелиу, который как раз находился у нас и вообще-то был неглупым человеком, восхищался чужеземцами и говорил, как хорошо они умеют колдовать, если могли сделать такую птицу.
Но Калбон, Нгаронге и Раму стали над ним смеяться, потому что он рассуждал совсем как мальчик или как Гуру.
А Валол сказал: «Конечно, такую птицу надо уметь сделать. Но у нас колдуны лучше, чем у по-аним. Наши колдуны, если захотят, могут летать по воздуху без всякой птицы. А это куда труднее!» И я тоже так думаю.
Для стариков характерно, что они почти всегда упорно отвергают новое. Они никогда не обучались ни письму, ни счету и тем не менее хорошо прожили жизнь, состарились и приобрели уважение окружающих. Для чего же тогда молодые должны учиться столь бесполезному делу?{374}
Тем сильнее был я поражен, когда один старик попросил миссионера, чтобы тот позаботился об организации в его деревне школы. В ответ на возражение: «Но вы, старики, обычно против этого» он сказал рассудительно: «Да, но я видел, как учитель в Талоле сделал недавно какие-то узоры на куске бумаги{375}, потом послал это в Окабу{376} и через некоторое время к нам прибыли оттуда разные хорошие вещи: ножи, одежда, рис, табак, железная миска и многие другие. Тогда стоит, чтобы наши дети тоже научились так колдовать и тоже могли получать хорошие вещи».
В основном же старикам нравятся у чужеземцев только две вещи, а именно — напитки и табак. Но, если пиво{377} и шнапс они с успехом могут заменять своим вати, то табак чужеземцев
