надела траурный наряд{398}, который сможет сбросить, когда Геб снова появится на месяце{399}. А до тех пор ей нельзя выходить замуж, хотя Дэрау и отдал ее Мако.
Теперь ты знаешь все, но я хочу сказать тебе еще кое-что. Умбери хочет жениться на Тьюл. Он уже имеет право жениться, потому что время его траура прошло. Но Тьюл не может стать его женой, потому что Дэрау обещал ее Мако и потому что ее траур еще не кончился. А когда он кончится, Мако потребует девушку себе.
Но Умбери — твой сын. Мы говорили ему, что есть много других невест: и Буза, и Серо, и Сумал, и Комбин и еще многие. Они тоже послушные и работящие. Но Умбери сказал, что хочет только Тьюл и никого больше; лучше он совсем останется без жены. Ты же знаешь, над холостыми все смеются. И кто же будет ему тогда готовить? Уж не старая ли Якар, вдова Тамоса? Но Умбери настаивает на Тьюл, и он, в самом деле, готов стать таким дурнем{400}, если не получит ее.
Мако еще не стар и вполне обойдется одной женой{401}. Тьюл ему еще не нужна. Но он не отступится от девушки, потому что Дэрау уже обещал ему ее.
Я старый человек и много думал об этом. Когда я был молодым, мужчины радовались, если вообще получали хоть одну жену. (Реплика старого Калбона: «И ты тоже?») Да, и я тоже, потому что она была хорошая. И теперь я считаю, что Мако хватит одной Кадьин. И хотя он имеет преимущество, но должен уступить Тьюл Умбери, раз тот хочет жениться только на ней. А за то, что Мако откажется от своих прав на девушку, ему надо что-нибудь дать, и тогда он не будет сердиться на Умбери, на Тьюл и на Дэрау.
У тебя же есть столько прекрасных вещей — табак, стеклянные бусы, орехи бетеля, ножи и, может быть, даже топор, — и ты отец Умбери. Так неужели ты не согласишься что-нибудь дать Мако, чтобы Умбери мог жениться на Тьюл?
Дэрау и Тьюл принадлежат к роду Каламбу{402}. Так что с этой стороны нет никаких препятствий. Ты можешь, собственно, что-нибудь дать и Дэрау, и тогда он тоже не станет возражать. Что же касается меня, то я человек старый, и от такой длинной речи у меня совсем пересохло во рту. Несколько орехов бетеля для жевания были бы мне очень кстати.
Речь Эле имела успех. Мако заявил, что согласен на компенсацию. Дэрау тоже не возражал, Умбери и Тьюл{403} были счастливы, и сам Эле очень радовался. Приемный отец Умбери безропотно нес все расходы. И только жена Мако — Кадьин осталась недовольна, так как не получила ожидаемой помощницы для работы по хозяйству. Что касается ревности, то Кадьин вряд ли страдала от нее, ибо на Новой Гвинее женщинам ревновать не положено. Наоборот, старые женщины требуют от своего мужа, чтобы он для их разгрузки взял вторую жену, а вторая жена вскоре начинает настаивать на третьей, третья — на четвертой. А если такую разгрузку удается получить более молодой женщине, то она рада этому еще больше. И только молодым людям не нравится многоженство стариков, так как оно значительно сужает их возможности вступить в брак. И если молодая женщина, которой приходится обслуживать старика и трех или четырех его старых жен, вдруг поймет, что у более молодого мужа ей жилось бы лучше, она большей частью пытается как-то исправить положение; и тогда начинается цепь насилий, смертоносного колдовства и противоколдовства, которая редко приводит к хорошему концу.
Весьма существенным в речи Эле было замечание о том, что жених и невеста принадлежат к разным тотемным группам, так как в противном случае брак оказался бы невозможным. Бракосочетание в пределах собственного тотема{404} рассматривается как кровосмешение, если даже оба его участника, по нашим понятиям, вообще не состоят в родстве, а порой принадлежат и к различным племенам. Неясным остается лишь один вопрос, а именно, могут ли вступать в брак люди, принадлежащие к тотему Воды и к тотему Саговой пальмы{405}, так как одни считают, что тотем Воды является подразделением тотема Саговой пальмы, а другие признают их самостоятельными.
Нормальная семья у маринд-аним и их соседей строится{406} по такой схеме:
Таким образом, дети всегда принадлежат к тотемной группе отца.
Казалось бы, все это очень просто. Но там существует обычай, согласно которому родители, примерно в одно и то же время обзаведшиеся детьми, обмениваются ими, чтобы тем самым стать ближе друг к другу. Об обмене никому не рассказывают и скрывают это также от детей, чтобы избавить их от ненужных душевных переживаний.
По возможности обмениваются детьми родители, относящиеся к одной и той же тотемной группе (конечно, при этом учитываются лишь группы отцов), но в тех случаях, когда это невозможно, обмен происходит также между семьями, принадлежащими к различным тотемным группам. И так как дети думают, что принадлежат к тотему приемных родителей, тогда как на самом деле являются членами тотемной группы своих настоящих родителей, которых они считают просто добрыми друзьями семьи, то впоследствии возникают большие затруднения; и те и другие родители пытаются затем совместно разрешить их в порядке конфиденциальной беседы. Если же этого не произойдет, дело может окончиться весьма трагически.
Чтобы добраться из Окабы до деревень, расположенных в верховьях Булаки или на Мавекле, направляются не к устью Булаки, так как она делает большой крюк, а идут прямо по суше, и уже на второй день достигают деревни Йомоб, лежащей в верхнем течении реки. Для одного такого похода я взял носильщиков маринд-аним из Иволье и Макалина{407}. Когда мы устроили привал у речки Анау, все были весело настроены. Некоторым из носильщиков удалось убить кенгуру{408}, другим поймать уток, и потому у нас получился славный пир, и хорошее настроение моих спутников проявилось в пении и плясках. Только один мужчина, с которым весь день никто не разговаривал, тихо сидел в стороне; остальные явно избегали его и не желали, чтобы он принимал участие в общем веселье. Так как это был дружелюбный и скромный человек, производивший на меня весьма хорошее впечатление, я спросил своих спутников маринд-аним, почему
