Пальцы Элиджара были так близко, девушке хотелось коснуться их, сжать, прижать к губам. Зацеловать, залечить раны.
Да только надо ли это ему... Надо ли!
- Дай руку, Меридит. - голос стал крепче - Дай руку и рассказывай дальше.
Она вложила свои пальцы в ладонь его здоровой руки. Это было тепло и уютно. Ощущение надежности вернулось, хотя и наполовину, но вернулось.
- Рикард еще болеет. Ему тяжелее, чем тебе или даже Наследнику - он человек. Кантор и Сигор... погибли, Элиджар.
- Горхат твою!!! Вот зачем они полезли... И, кстати. С какого перепугу ты приперлась туда?!
Меридит слегка сжала его пальцы:
- Твои люди тебе очень преданны, Элиджар. А я... я...
Девушка собрала волю в кулак, завязав чувства в узел. Просто, чтоб не разрыдаться, не нервировать лимбрия. Меридит и сама не любила все эти хныканья по поводу и без. Что могут решить слезы? Ничего. А раз ничего, нечего тратить на них время.
Да и потом. Не хотелось ей реветь над оборотнем, как над покойником. Да, он ранен, и тяжело. Да, ему больно, и очень! Вот просто очень больно...
Да. Может быть, лимбрий ослепнет. Яд Ловцов тяжелее, чем его собственный.
Да только хныканьями ничего не решишь...
Она уже поревела над мертвыми людьми.
Их хоронили, как героев. Завернув в грубую ткань и обложив сухими цветами, бережно опустили тела в широкую могилу, выдолбленную в замерзшей, обожженной горелой земле. Так вот принцесса, прощаясь с ними, ревела. Тихо и жутко, утирая слезы посиневшими от холода пальцами.
Грон дал ей рукавицы.
- Ладно вам, шенна - зи. - сказал он, неуклюже обнимая Хозяйку за плечи - Срок их вышел, видно.
Потом, подойдя к краю могилы, обронил:
- Хорошие были ребята. Хоть и сволочи, конечно. Удачного вам пути! Кантор, падла, так и остался ты мне должен двадцать медяков! Ну да чего уж там... Прощаю. Иди легко.
И вот тогда она ревела. Ну так то мертвые, над ними и надлежит реветь...
Элиджар и Наследник живы. И теперь только время в помощь им.
- Дальше.
- Грон поправился. Два дня назад на объезд ездили. Я с ними. - принцесса погладила лимбрия по руке, чувствуя его недовольство - Не надо, Элиджар! Ну пожалуйста, не надо... Они люди, им тяжелее. А я все - таки маг, хоть и дохлый. Не могла же я допустить, чтобы они шли одни в небезопасное место.
Лимбрий откинулся на подушку, сжал руку Меридит в своей руке и застонал.
Вот как злиться на нее?! По - хорошему, конфетке надо дать хороших трендюлей за все! И за скачки по горящему, полному обезумевших от злости и боли тварей лесу, и за поцелуйчики с драконом...
Да и Наследнику бы прилепить в челюсть! Пусть хоть немного думает, что делает.
Да вот только никак пока. Ему и самому не встать, и Гранитный валяется дохлой мышью, сколько проваляется еще - неизвестно. А принцесса...
Принцесса. Вот кругом только эта Горхатова принцесса! Въелась, впилась пиявкой в кожу, в мышцы, растворилась в мыслях и крови.
Даже и сейчас, когда все тело разорвано, кажется, на тысячи мелких частей, гуляет зараза по кровотокам... Нет, не та, которую оставили Ловцы.
Та - что?! Вытечет когда - нибудь, растворится без следа.
Другая. Которая вечно будет там бродить, озирая глазами цвета пыли владения свои, сминая ступнями тяжелые пульсирующие ткани громадного сердца.
"И как угораздило..." - больно стукнуло в голове лимбрия - "Как?!"
Здоровой рукой он нащупал рукав платья Меридит, глухую, грубую ткань. Потянул за него, привлек к себе пару.
- Что, Элиджар?
Положив руку на склоненую тонкую шею, заставил склониться еще ниже.
Почти касаясь губами маленького уха с двумя пустыми, бессережечными дырочками, прошептал:
- В лес больше не езди. Встану - сам разберусь. Поняла?
Девушка тряхнула головой.
- И вот еще что, Меридит... Узнаю, что трахаешься с Наследником... УБЬЮ. Правда, быстро убью. Мучать не стану. Все ж таки я не зверь...
Она вырвалась от него. У нее как - то это получилось. Пускай, пускай! Кот не собирался освобождать тебя, лишь немного разжал когти...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Ой, да иди ты! - фыркнула принцесса - Убивать он собрался, ты мышь не убьешь! Не смеши. И трахаться я ни с кем не собираюсь, не до того сейчас... Элиджар, ты отдыхай лучше. Мне к Дениору надо... а, кстати. Он к тебе просится. Можно? Постоянно хнычет. Разбаловал ты его!
Лимбрий помотал головой:
- Как повязку с морды снимете, тогда. Напугается еще, не надо ребенку.
Меридит согласилась. Конечно, Дениор маг и жить ему предстоит в мире, полном боли и лишений, да только пока мал, пусть прибывает дитя в сладком об этом неведении. Пусть балуется, пока может.
...Пара дней прошла в относительном спокойствии и тишине.
Повязки с глаз лимбрия были сняты и обнаружилось, что молодой, здоровый Потенциал отлично поработал на благо своему Носителю.
Правый глаз оборотня сверкал, как прежде - спелой вишней, политой шоколадом. И так же, как и ранее, пересекала его серебрянная полоса; иногда суженная нитью, иногда заливающая глазное яблоко полностью расплавленным металлом.
С левым было похуже: еще мутный, обожженный он доставлял беспокойство и коту, и целителю.
- Такое чувство, что ты мне, Наследник, туда наплевал. - жаловался Элиджар очнувшемуся, наконец, дракону - Или нассал, что хуже!
Гранитный в ответ только ехидно усмехнулся. Сам он чувствовал себя получше, очнулся - уже это радовало.
Но все равно, поправлялся похуже, чем Элиджар.
- Так и должно быть! - безапеляционным тоном заявил кот - Ты змей. Змеи они так себе... Чуть посильнее людей, чуть послабее магов. Промежуточная ступень, непонятно, зачем их вообще Боги творили. А ты, Гранитный, еще и с ворованным Потенциалом. А зачем спер? Не по тебе ноша, вот и мучаешься. Великоват пиджачок - то!
Дракон раздраженно рыкнул в ответ:
- Не спер, а унаследовал. Это ты у нас вор. А я Наследник. И вообще - иди в жопу, кот. Замучал уже своими шуточками. Несмешными совершенно!
Меридит выглядела притихшей. Она вошла в комнату и принялась расставлять посуду на столе возле кровати Наследника. Рук прислуги отчаянно не хватало, и принцесса не гнушалась никакой работы.
Да и что особенного? Налить в чашку похлебки, отломить хлеба, накормить больного - большой ли труд?
Как говорила Марта: не по чину вам теперя кичу крутить!
Что такое кича - оборотень не знал. Но согласен был со старухой - нынешнее время постирало все грани. Теперь не было ни принцев, ни Королей. Были просто выжившие и мертвые.
И последних вот становилось больше и больше.
- Где Дениор, Меридит? - спросил, стараясь, чтобы голос звучал мягче.
Ему не нравилось теперешнее, какое - то покаянное состояние девушки. В конце концов, она ему не изменит никогда, найдя в себе силы сдержаться. Она - его. А любить никто и не обещал.
- В саду, с няней. - ответила принцесса - И Марта с ними. Ты есть будешь?
Он кивнул.
Ужинали почти молча, перебрасываясь ничего не значащими фразами и шуточками. Наверное, делая это просто, чтобы не повисло меж ними странное молчаливое напряжение. Будто постукивали пальцами по стеклянному сосуду с запертой в нем почти уснувшей бабочкой.
А поздно уже ночью Меридит не выдержала первой.
Сил уже не было терпеть эту напускную холодность! Напускную. Именно!
Понятно, что Элиджар обижен на нее и понятно, за что. Принцесса и сама не знала теперь, как это вышло... Вот ведь пропасть!
Может, и правы те, кто говорит, что бабы существа слабые...
Сначала она хотела просто лечь рядом. Осторожно, не тревожа поверхностный сон хищника, лечь и забыться тяжелым оцепенением. И, возможно, только к утру.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Стянув с себя платье, девушка так и сделала. Легла рядом, скользнув взглядом по равнодушной спине любовника. Потом почему - то всхлипнула. Почему, зачем... Не понять ничего.
- Ты что, плачешь? - лимбрий отреагировал очень быстро, даже слишком быстро - Брось, Меридит. Не стоит.
