евнух как раз подумывал о том, как бы напомнить Его Величеству о необходимости отдохнуть, не портя ему настроение. В этот момент четвертый принц встал под деревом, отвечая императору, и весьма удачно повернулся ко мне лицом. Я сделала рукой жест, означающий, что Его Величеству следует присесть, но принц, будто не замечая меня, продолжал с улыбкой отвечать на вопросы императора. Когда тот закончил расспросы, четвертый принц произнес:
– Впереди есть беседка, вокруг которой растет множество ваших любимых хризантем, царственный отец. Вам обязательно стоит отправиться туда и полюбоваться ими: за многими из них собственноручно ухаживал ваш сын.
Услышав об этом, император с улыбкой согласился, и они вдвоем направились в сторону беседки. Ли Дэцюань взглянул на меня с одобрением, и мы с ним отправились следом за Его Величеством и четвертым принцем. Один из слуг поместья сразу заметил жест своего господина и сломя голову помчался звать остальных, чтобы начать необходимые приготовления.
Дождавшись, когда император опустится в плетеное кресло, сын встал подле него и принялся показывать выращенные своими руками хризантемы, подробно рассказывая историю каждой, а также о ее сорте и качествах. Император внимательно слушал, изредка кивая. Вскоре принесли чай и сладости. Забрав поднос, я достала специальный инструмент и проверила все съестное на наличие яда. Затем Ли Дэцюань по очереди попробовал все лежащее на подносе, и лишь тогда я подала чай со сладостями императору Канси.
Рассеянно прихлебывая чай, Его Величество любовался видом, открывавшимся из беседки, и разговаривал с четвертым принцем. От хризантем они перешли к Тао Юаньмину[21], от конфуцианского духа, призывающего участвовать в жизни государства, – к принципу управления недеянием[22] Лаоцзы и в конце концов вновь вернулись к обсуждению «отшельника среди цветов», хризантемы. Увлеченный беседой, Его Величество воодушевленно комментировал стихотворения, в которых упоминался этот цветок. Ли Дэцюань, давно не видевший императора в столь чудесном настроении, стоял рядом, тайком улыбаясь. Царила атмосфера мирного, спокойного веселья.
Император Канси выпил немало чая, однако даже не тронул пирожные. Допив чай, Его Величество решил, что отдохнул достаточно, и, поднявшись со своих мест, они с принцем продолжили свою прогулку. По дороге Ли Дэцюань отвел императора в отхожее место, а мы с четвертым принцем остались, в полном молчании почтительно ожидая их возвращения. Свита стояла чуть поодаль.
Устремив отрешенный взгляд куда-то вдаль, я сделала несколько рассеянных шагов и, оказавшись возле четвертого принца, негромко сказала:
– Его Величество совсем не ел сладостей, а прогулка была довольно долгой, так что скоро он наверняка проголодается. А если будет глядеть на фрукты и овощи, выращенные руками его сына, это произойдет еще скорее.
Несколько мгновений принц стоял неподвижно, а затем резко повернулся и махнул рукой, подзывая к себе слугу. Когда тот подбежал, четвертый принц принялся шепотом отдавать ему распоряжения, и прошло немало времени, прежде чем слуга, выслушав до конца, наконец умчался исполнять приказ.
После возвращения императора мы еще немного прошлись, а затем четвертый принц, видя, что силы Его Величества уже на исходе, почтительно предложил ему войти в его дом и передохнуть, а затем сесть в повозку и ехать домой. Император Канси улыбнулся и согласно кивнул.
Когда Его Величество занял место за столом, неожиданно вошла четвертая госпожа, из рода Ула Нара, неся в руках поднос с чаем и сладостями. С улыбкой на лице я приняла поднос из ее рук, в душе испытывая довольно смешанные чувства. Пока я проверяла, не отравлено ли угощение, четвертая госпожа с поклоном поприветствовала Его Величество и, улыбнувшись, произнесла:
– Разумеется, этим пирожным ни за что не сравниться с теми, что готовят во дворце, однако их своими руками приготовила ваша сноха в знак своей дочерней любви, а посему она нижайше просит Ваше Величество отведать их.
Ее слова сильно воодушевили императора Канси, и он с улыбкой взял у Ли Дэцюаня одно пирожное. Попробовав его, Его Величество кивнул и похвалил:
– Неплохо, на вкус свежо и сладко.
Вслед за императором четвертая госпожа брала одно за другим разные пирожные и поясняла:
– Каштановая паста в этих пирожных приготовлена из каштанов, что вырастил четвертый господин. А для этих пирожных были использованы цветы тех самых хризантем, которыми вы, Ваше Величество, любовались в восточной беседке…
Не прекращая выражать бурный восторг, император одно за другим перепробовал все пирожные, что лежали на блюде.
Четвертая госпожа была очень ласкова, держалась благопристойно и сдержанно, не переставая щебетать своим сладким голоском. Отвернувшись, я отстраненно глядела в окно.
Когда Его Величество закончил трапезу, служанка принесла таз для омовения. Только я собралась засучить рукава, как вдруг четвертая госпожа сама принялась помогать императору мыть руки. Покосившись на меня, император Канси с улыбкой заметил:
– Обычно ты такая говорунья. Почему же сегодня будто воды в рот набрала?
Поклонившись Его Величеству, я притворилась, что обижена до глубины души:
– Сегодня Вашему Величеству прислуживает сноха, что так умна и умела, потому вы, разумеется, отвергли грубую заботу вашей покорной служанки.
В глазах четвертой госпожи промелькнуло беспокойство, и она поторопилась заискивающе улыбнуться:
– Я много слышала о том, что барышня Жоси – прелестная девушка, обладающая тонкой, изысканной натурой. Она провела много лет подле Его Величества, и обычным людям не сравниться с ней в мудрости и добродетели. Если уж барышня использует по отношению к себе слово «грубый», то разве не затем, чтобы пристыдить нас?
– Не обращай на нее внимания, – с улыбкой ответил император четвертой госпоже. – Она напускает на себя этот вид, чтобы повеселить нас. На самом деле она не такая злобная и мелочная.
Помыв руки, Его Величество перекинулся с четвертым принцем и госпожой еще парой фраз, после чего повернулся к Ли Дэцюаню и спросил:
– У нас еще остались нефритовые жуи, что преподнесли нам бирманские послы?
– Всего их было четыре, – отвечал Ли Дэцюань, – один находится у госпожи вдовствующей императрицы, один вы пожаловали супруге Ми, еще один – Миньминьгэгэ, так что осталась последняя.
– Пусть его позже пришлют сюда, – велел Его Величество, – в качестве награды для четвертой госпожи из рода Ула Нара.
Услышав эти слова императора, четвертый принц с супругой тут же упали на колени, благодаря за милость.
– Мы уже давно не проводили время так радостно и безмятежно. На свете нет ничего драгоценнее того почитания родителей, что вы двое показали сегодня, – с улыбкой проговорил император Канси. – Кто сможет сказать, что главе Поднебесной недоступны простые семейные радости? Сегодняшний день мы провели в точности как обыкновенный старик-простолюдин: ели сладости,
