Но прежде чем она успела сесть и надеть туфли, дверь открылась, и мысли ее исчезли. Леофрик застыл на пороге — и, казалось, его мысли вдруг тоже его покинули.
Он стоял и смотрел на нее, разинув рот. Потом моргнул и вошел. Когда он закрыл дверь, Астрид увидела, что он держит в руке пару черных сапог. Они были очень похожи на его собственные, только меньше. Ее размер.
Возможно, она сумеет найти свой путь в этом месте, если Леофрик будет ее направлять. Возможно, ей удастся найти свое место здесь.
Она все-таки верила, что это любовь, а не безумие.
Улыбка осветила лицо Леофрика, когда он пересек комнату, направляясь к ней.
— Ты прекрасна. Очень красивая. — Он взял ее за подбородок и провел большим пальцем по губам. Это был его обычный жест. Прикосновение любовника.
Астрид знала слово «красивая» и улыбнулась.
— Спасибо, — и, вспомнив правильную фразу, она повторила: — благодарю.
Астрид похлопала себя по груди, ощущая приятное прикосновение кожи.
— Это я.
— Я знаю. И я думаю, что и меня здесь достаточно. Понимаешь?
Как и в Эстландии, изучение нового языка во многом заполняло пробелы между словами, которые она знала, контекстом разговора. Значит, Астрид думала, что понимает. Он нашел для нее способ чувствовать себя комфортно в его мире. Хотя бы с помощью одежды.
Она кивнула, и он протянул ей сапоги. Астрид тут же надела сапоги, и они оказались немного великоваты, но она не упомянула об этом.
Леофрик сел рядом с ней.
— Сегодня я хочу отвести тебя к отцу. Мы не можем больше откладывать.
Надев один сапог, а другой все еще держа в руке, она замерла и повернулась к нему. Неужели он только что сказал ей, что она сегодня встретится с королем?
— Одец? Корол?
Он прищурился, словно решая, понял ли ее слова.
— Да. Король, мой отец.
Астрид покачала головой. Король поместил ее в черное место и оставил там, как она теперь знала, на несколько недель. Она не встретит этого человека без топора в руке.
Ее рука сжалась в кулак, и Леофрик тут же положил на нее свою руку.
— Да, Астрид. Мы должны. Чтобы ты была в безопасности, ты должна показаться перед ним. Он должен видеть, что ты стараешься. Понимаешь?
Она поняла достаточно. И покачала головой.
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Мы должны показать ему, — он указал на нее. — Показать тебя.
Он провел рукой по ее одежде.
Неужели он нарядил ее, чтобы выставить напоказ, как товар? Астрид подняла юбку в сжатом кулаке.
— Это… он? Не я?
— Нет. Для тебя, — он повернулся к Эльфледе, словно ища помощи.
Астрид тоже посмотрела на старуху. Она не понимала, и ей не нравился холодный страх, который она снова почувствовала. Но Эльфледа только пожала плечами, как будто сожалела.
Леофрик снова повернулся к Астрид.
— Пожалуйста. Важно. Для тебя.
Важно для нее. Почему? Потому что король все еще держал ее жизнь в своих руках. Хотя она не могла вспомнить его лицо, она ненавидела этого человека больше всех, если не считать еще одного.
— Нет прости короля. Только ты. Для короля… — Астрид не знала слова, обозначающего месть на этом языке, поэтому дала ему свое. — Hämnd.
В подтверждение своих слов она сжала кулак и подняла его вверх.
— Hämnd.
Леофрик накрыл ее кулак ладонью и опустил к себе на колени.
— Пожалуйста. Для меня. Я знаю твою ненависть. Но ты нужна мне — ты нужна мне в безопасности. Пожалуйста, Астрид. Snälla. Для меня.
— Нет прости. — Но да, она встретится с этим королем и узнает лицо своего врага. Она кивнула. — Для тебя.
Его облегчение наполнило комнату.
— Спасибо.
— oOo~
Она была готова к тому, что ее проведут в большой каменный зал, похожий на тот, что был в замке в Эстландии, где принц Владимир пытался устроить засаду, но Леофрик привел ее в комнату — не маленькую, по любым меркам, но меньшую, чем представлял ее разум, и к тому же теплую. В камине потрескивал огонь, а каменные стены были задрапированы толстыми тканями с изображениями людей, растений и животных. Некоторые, казалось, рассказывали какую-то историю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Король сидел в массивном кресле за резным столом. С одной стороны от кресла были аккуратно сложены рулоны вещей. Даже сидя, король казался достаточно внушительным и хорошо сложенным. Волосы у него были длинные и седые с редкими черными прядями, волнами ниспадавшие на плечи. Борода была седая и ухоженная. У него были глаза и нос ястреба.
Даже в этом кресле, в богатой одежде, расшитой золотом, он выглядел как король-воин. Но он был стар. Он не вызывал в ней ни страха, ни беспокойства. Только ненависть. Отец Леофрика или нет, король или нет, Астрид хотела, чтобы он умер от ее руки.
Рядом сидел мужчина, тоже царственно одетый. Когда Леофрик ввел ее внутрь, держа за руку, он поднялся. Сходство между двумя молодыми людьми было сильным, и Астрид поняла, что они братья.
Леофрик подвел ее к центру комнаты, и оба мужчины, отец и брат Леофрика, король и принц, один сидя, другой стоя, уставились на нее. Даже в своей чудесной новой одежде она чувствовала их любопытство и презрение.
— Отец, Эдрик, я представляю вам Астрид из племени викингов. — Он высвободил свою руку из ее руки и положил на поясницу. — Астрид, это мой отец, Эдрик, король Меркурии, и мой брат, Эдрик, наследный принц.
Она достаточно часто видела, как мужчины и женщины падали на колени в присутствии Леофрика, чтобы знать, что теперь от нее ждут того же. Но она этого не сделала. Не хотела. Вместо этого она расправила плечи и просто кивнула каждому мужчине.
— Здравствуйте.
Брат ответил ей кивком. А король — нет. Он встал и обошел вокруг стола. Он был не так высок, как его сыновья, но Астрид оказалась права — даже в преклонном возрасте он все еще нес в себе силу.
Он подошел прямо к ней и пристально посмотрел ей в глаза, почти нахмурившись от сосредоточенности. Его взгляд скользнул вниз, по ее телу, до самого пола. Затем он обошел ее кругом, изучая.
Она стояла неподвижно и позволяла ему это делать. Леофрик отодвинулся на шаг, чтобы освободить место, но, казалось, оказался где-то на другом конце света.
Обойдя ее, король остановился перед ней.
— Как много слов нашего языка ты знаешь? Если мы скажем, что ты — дикарка, ты поймешь, что мы сказали?
Леофрик дернулся, но ей не нужно было видеть его даже краем глаза, чтобы понять, что ее оскорбили. Дикарка — это слово она часто слышала в черном месте. Это было одно из первых слов, которые она узнала.
— Да. И я знаю «жестокий». Для тебя.
Его глаза широко раскрылись, и Астрид почувствовала триумф. Мужчины рядом с ней тоже отреагировали на это — один встревоженно, другой сердито. Но после первого удивления в глазах короля промелькнуло что-то темное, какая-то тень.
Он повернулся к младшему сыну и долго говорил. Астрид мало что поняла, кроме:
— Она не может быть для тебя ничем.
Она повернулась к Леофрику и увидела его гнев. Он долго говорил с отцом, а потом заговорил его брат. Они яростно спорили, и никто не обращал на нее внимания. Слова, которые она понимала, были неприятными — дикарка, шлюха, умереть; все слова, которые она выучила в черном месте — поэтому она перестала пытаться понять. Вместо этого Астрид осмотрела комнату в поисках оружия. Его было много, в том числе большой палаш на стене над огнем. Пока мужчины ругались, она двинулась к нему, спрашивая, как быстро сможет схватить его, если понадобится.
Она не вернется в черное место.
Дверь открылась, и Астрид повернулась в ту сторону, спиной к огню и оружию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вошедший мужчина заставил Астрид забыть о мужчинах рядом с ней и о палаше за спиной. Он был одет в белое платье, а его волосы были причудливо подстрижены кольцом вокруг головы. Он был единственным человеком, которого она ненавидела больше, чем короля, и единственным, чье лицо она запомнила со времени своего пребывания в черном месте. Их провидец, который стоял в черном месте и наблюдал за всем, что с ней делали. Смотрел и наслаждался.
