По моим обнажённым лодыжкам скользнули прохладные ленты воды, поднимаясь всё выше и выше. А обжигающе-горячие руки Криса медленно двинулись им навстречу, очерчивая все изгибы. Я судорожно вдохнула и неловко дёрнулась, зацепив рукой вазу, которая покачнулась и с громким звоном разбилась. И с точно таким же звоном разлетелись на осколки крохи самообладания, что у нас ещё были.
На миг мы застыли, тяжело дыша, кожа к коже. Так близко! Мучительно близко… В клубах белого пара я видела лишь глаза мужчины. Голодные, тёмные, чуть шальные. А затем его губы накрыли мои, и время остановилось. Сердце на миг пропустило удар, дыхание сбилось. А затем мы как с цепи сорвались, трогая, изучая, искушая, без стеснения касаясь друг друга всё ниже и ниже…
Казалось, с дыханием Крис пил мою душу, выворачивая наружу все низменные инстинкты. Его пальцы сжимали мои ноющие соски, вырывая хриплые стоны из моей груди. Опускались ниже, рисуя узоры по животу, размазывали влагу по естеству и кружили, кружили, кружили… Обводили клитор, мягко сжимали и отступали, чтобы слегка проникнуть в жаркую глубину, сводя с ума. До криков и хрипов. До искр под закрытыми веками. До пылающей лавы внутри.
Одной рукой муж положил мою ладонь на свой каменный член и мягко направил, показывая, как нужно ею двигать. И я с упоением скользила по горячей длине, ласкала бархатистую кожу, обводила выступающие венки и не верила… не верила, что на это решилась!
Я знала, что, если не остановиться сейчас, моя тайна будет раскрыта. Знала, что почти наверняка потом умру, отдавая мужьям свою силу… И всё равно не собиралась прекращать это безумие, понимая, что так я хотя бы умру счастливой!
— Пожалуйста, Крис, — прохныкла я, умоляя его сделать хоть что-то, чтобы унять тот пожар, что мы так неосторожно разбудили. Заполнить ту пустоту, что с каждой секундой разрасталась сильнее, поглощая меня саму.
— Адария, — хрипло выдохнул он, собираясь что-то сказать, но я приложила пальцы к его губам и откинулась назад, приглашающе раздвинув ноги.
— Сейчас, — коротко бросила я и притянула его к себе жгутом своей силы.
Крис дёрнулся и зашипел, уклоняясь от жалящего огня, что оставил яркую полосу на его плече, но я себя уже не контролировала. Коротко выдохнув, я наглядно показала, чего хочу, надавив на его поясницу. Крупная головка мужского члена неожиданно оказалась прямо у входа и медленно, непередаваемо медленно, стала проникать в узкую глубину.
Меня распирало от незнакомого чувства наполненности, потряхивало и подбрасывало от запредельного возбуждения. Я чувствовала каждую венку на внушительном члене мужа, каждое едва уловимое движение, и чуть не заплакала, когда Крис остановился, почувствовав преграду. На его лбу слишком быстро пульсировала жилка, на висках выступил пот, лучше всяких слов говоря мне о том, сколько усилий он прикладывал, чтобы не сорваться и не проникнуть в меня одним сильным движением. Но меня-то это не тормозило!
Сколько раз я слышала сплетни знакомых женщин, что делать это нужно быстро, пока возбуждение не схлынуло. Никто не стеснялся вдову, делясь жаркими подробностями, и теперь это мне пригодилось.
Я резко подалась вперёд, буквально нанизывая себя на член мужа и не давая ему отстраниться, когда он грязно выругался. Зажмурившись, переждала острый приступ боли, что практически сразу же отступила — спасибо папе за регенерацию.
Крис мягко обхватил меня ладонями за лицо, выцеловывая глаза, губы, скулы и шею.
— Ада, — виновато выдохнул он, но я тут же его одёрнула:
— Чш-ш… Просто двигайся.
И он не заставил упрашивать себя дважды, медленно качнув бёдрами. Раз, другой, третий. Проник ладонью между нашими телами, трогая клитор, поглаживая, сжимая, надавливая — несильно, но ощутимо. И я вновь поплыла, чувствуя, как возвращается возбуждение. Как с каждым толчком между нами всё сильнее вспыхивают искры.
Я стонала, царапая плечи мужчины. Извивалась под ним, как кошка, срываясь на всхлипы. А Крис всё быстрее наращивал темп, осознав что не ранит меня своей силой. Он то входил в меня целиком, то подавался назад, почти замирая у входа. Пальцами крепко сжимал мои ягодицы, меняя угол наклона. Проникал то мучительно медленно, то резко и быстро. А я захлёбывалась стонами и тихими вскриками, теряя себя в этом ритме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это было так сладко, так ново и ярко, что надолго меня не хватило. В какой-то момент тугая пружина, что звенела внутри, вдруг распрямилась, выгнув меня навстречу Крису, и по телу пробежала волна освобождения, оглушая, ослепляя, выбрасывая меня из жизни. Содрогаясь в оргазме, я сжала мужа так сильно, что он быстро догнал меня прямо на пике особенно длинным толчком и хрипло рыкнул.
Широко распахнув глаза, я застыла в безмолвном крике и неожиданно столкнулась с горящим взглядом рубиновых глаз другого мужчины. Всего один миг и Кайл уже скрылся за дверью, но мысли о том, что он всё это видел, хватило, чтобы вновь провалиться в пучину сжигающей страсти. О боги, неужели я так порочно-бесстыдна?
Хотя… И плевать мне, что скажут мои мужья завтра. Сегодня, сейчас я просто хотела побыть счастливой. Желанной и может — совсем уж чуть-чуть — любимой…
* * *
— Просыпайся, соня, — фыркнул мне в лицо Снежок и запрыгнул на кровать.
Матрас, угрожающе застонал и спружинил, а я скатилась Хранителю под бок, сонно моргая. Нос сразу же защекотала белоснежная шерсть, и я звонко чихнула.
— Знаешь, пока ты сидел тихо, я любила тебя несколько больше, — ворчливо просветила я вредного льва и поплотнее завернулась в одеяло.
Правда, ненадолго. Перед глазами тут же вспыхнули картины того, что происходило на этой кровати несколько часов назад, и я практически подскочила, озираясь по сторонам.
Как-то так получилось, что после второго захода на подвиги и быстрого душа я отрубилась, даже не помня о том, как надела халат. Хотя за это, наверное, нужно благодарить Криса. Вот только понять бы, как много он обо мне узнал и куда подевался. А то, может статься, нам со Снежком пора убегать, чтобы просто выжить?
За окном смеркалось. Сквозь приоткрытые створки дул свежий ветерок. Осколки вазы кто-то убрал, как и всё, что мы в процессе разбили. Но спокойнее мне от этого не становилось.
— А где… все? — тихо спросила я у Хранителя, осознав, что он вряд ли возлежал бы в таком виде, будь кто-то поблизости.
— Уверена, что тебя интересуют все, а не кто-то конкретный? — ехидно сощурил он глаза, и я мстительно дёрнула его за ухо. — Ай! Вечно ты так… Женщ-щины! Кстати, об этом. Странные вы какие-то! Стоит мужчине попросить у вас прощения, и вы сразу все обиды забыли. Вот скажи, где были твои мозги, когда ты… ну… это самое!
— Ты что, подглядывал?! — возмутилась я.
— Вот ещё! — оскорбился Хранитель и фыркнул: — Чего я там не видел… Хотя, реакцию Кайла оценил. Вот уж кто точно не отказался бы не только посмотреть, но и поучаствовать.
— Значит, подглядывал, — сделала я правильный вывод. — Как тебе только не стыдно!
— Бла-бла-бла, — протянул этот кот и накрыл морду лапой, а потом вдруг встрепенулся и сказал: — А я тебя чего разбудил-то. Там, в соседнем номере целый консилиум. Хочешь послушать?
— Какой консилиум? — растерянно спросила я, хотя уже начала догадываться, о чём Хранитель говорит.
— Три-Кей твои. Сначала тут ругались, накинув полог тишины, чтоб тебя не разбудить. А потом пошли трясти хозяина гостиницы, чтоб соседний с вашим номер им освободил. Бедный мужик. С такими постояльцами, как вы, поседеть можно.
— И из-за чего ругались мои мужья? — подавленно спросила я, прокручивая в голове десятки вариантов.
— Тебя не поделили, — довольно оскалился Снежок. — Так что, разговор их слушать будем?
— А как? — с досадой спросила я, ударив кулаком подушку. — Не думаю, что они не оградили комнату от заклинаний и артефактов, иначе вели бы себя предусмотрительнее.
— Тут такое дело, — с опаской протянул Хранитель. — Ну, когда вы с мужем… это самое… — на этом моменте я вспыхнула и закатила глаза, но не стала комментировать, — в общем, моя сила неожиданно выросла, а наша связь укрепилась. Похоже, теперь не только я могу копаться в твоей голове, но и ты — смотреть моими глазами. Мне прямо не терпится попробовать!
