– Уверен, что большая часть лордов думает примерно таким же образом. Никто не хочет быть на стороне виноватых и на стороне проигравших. А вычислить подходящую сторону не представляется возможным. Я ответил на ваш вопрос, милорд Редгласс?
– Весьма развернуто и очень доступно, милорд Холдбист. На юг, я полагаю, вы отправились вовсе не для того, чтобы убедить Династии принять участие в войне?
– Разумеется, нет. Лишь затем, чтобы знать, что мои земли выстоят и выправятся.
– Вам не кажется удивительным совпадение, что странная болезнь, поразившая только малую часть побережья севера, не только каким-то образом проникла в ваш замок, но унесли жизнь лишь одной единственной леди? Ни одна из ее придворных не заболела.
– Мне не следует интересоваться как вы про это узнали?
– Вы знаете, что у меня есть свои методы. А из служанок также ни одна не погибла от страшной болезни? И ни один старик в вашем доме?
– Полагаю, леди Холдбист была слаба здоровьем.
– Мне ее очень жаль, – теперь была очередь Экрога наблюдать как волнуется Рогор, – Ваш бедный наследник, лорд Ротр, остался один. Сейчас сложно подыскать достойную партию, особенно, из Великих Династий.
– Я уверен, что смогу справиться. Хороших и незамужних леди много.
– Но из лучших – всего одна. Я слышал, что лорд Вайткроу не так давно отправился в Новые земли и не собирается пока обратно. Очень удачное совпадение, не так ли?
Обмен любезностями закончился ничьей.
На следующий день Рогор покинул замок Экрога, но предупредил, что вскоре вновь вынужден будет воспользоваться гостеприимством Редглассов. Что ж, лорд-правитель этих земель вовсе не возражал, ведь каждый раз, прежде чем ступить в его владения, все должны были платить налог. Сопровождение можно было получить за небольшую доплату.
Отряды Редглассов провожали обозы, небольшие группы людей других Династий и даже армии, охраняли их, и, заодно, Экрог был в курсе того какой лорд, куда и когда направляется.
Рогор неоднократно упомянул мальчишку Дримленса, которого забрал к себе лорд Редгласс. Прознав, что на его землях лорд Холдбист, Экрог на несколько недель отправил Рорри в другой свой замок, а Рогору прислал приглашение посетить Миррорхолл.
Лорд Дримленс покинул замок с удовольствием, он ходил обиженный на своего спасителя. Скорее всего, когда его увозили от Экрога, он думал, что там будет лучше и спокойнее.
Юный лорд напугал Редгласса, когда тот обсуждал свой план с Ниллсом. Мальчишка проник в зал, который был выбрал для переговоров, сидел под столом и услышал то, что ему слышать было нельзя. Да, вести себя тихо он не умел, лорд Редгласс и его верный слуга обнаружили лорда раньше, чем тот успел узнать слишком важную информацию, особенно, про себя.
Вдобавок, через некоторое время отпрыск Дримленсов начал канючить и проситься обратно в свои владения, где все ему было знакомо, где он был главным, и его не обижал и не дразнил Хэг, на что он получил отказ и, разумеется, разобиделся. Рорри никак не мог понять, почему его Династию не любят и не защищают все и разом. Экрог решил, что урок истории ничуть не помешает мальчишке.
– Твой дед очень постарался испортить отношения со всеми Династиями, а особенно, с королевской семьей. Ты знаешь, что он начал войну против короны? – спросил его в тот день лорд Редгласс.
– Нет. Но мы ведь хорошая Династия, мы могли бы и править, – не унимался юный лорд.
– У нас есть род, что всеми правит. Уже долгие годы, с самого начала Эпохи королей, на троне сидят Старскаи. Да, многие когда-то пытались оспорить их право, но две с половиной сотни лет не было ни одной войны, направленной на то, чтобы отобрать власть у короля. Лишь один из твоих дедов решил изменить это. В то время, более тридцати лет назад, у Старскаев все сложилось не лучшим образом – на троне должен был восседать Грейг, старший из выживших детей, но он долго и много болел, за несколько лет до всех этих событий он погиб. Да, у него был младший брат, Фалин Старскай, бывший четвертым в очереди, пока все его старшие братья не покинули этот мир. Твой дед Верд Дримленс был тогда женат на Эризе Старскай, занимал высокую должность при дворе и, разумеется, вместе с семьей, большую часть времени жил в Санфелле. У них с Эризой на тот момент уже был наследник – Боуэн Дримленс, мальчишка, не старше тебя. Он не отличался красотой, все в нем было искажено, испорчено, его характер был отвратителен, как и он сам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Совсем юный Экрог во время той войны очень боялся. Он не хотел, чтобы к ним домой пришли люди короля и забрали отца командовать войском.
– Тогда мы с ним совсем не похожи. Дядюшка Экрог, мои родственники все были хорошие, правда? И это ведь не мой отец, этот Боуэн, мой отец был красивым и его звали Тормер. А кто тогда Боуэн?
– Слушай и не перебивай меня. Тебя вовсе не обучали дома? – Экрог нахмурился и продолжил, – После посещения своего брата Дарона Дримленса, что являлся правителем Династии, в голову Верда вдруг закралась мысль – Фалин, как и братья, часто болеет, все остальные претендента на трон мертвы, так почему бы не короновать сына Боуэна? Жена Верда – дочь и сестра коронованных Старскаев, ее ребенок имеет полное право на престол. Пусть для этого им придется сменить родовое имя и зваться Старскаями, это небольшая плата за власть. Эриза Старскай не противоречила, она никогда не возражала мужу и, честно говоря, не особо интересовалась мирской жизнью. Она почти не виделась с супругом и сыном, страдала и, наверное, боялась за свою семью. Долгие часы Эриза проводила в усыпальнице брата Грейга и плакала.
– Все леди постоянно плачут из-за всего, – со знанием дела заявил Рорри, – Кроме леди Хельги – она лучше.
– Ох, Рорри… – Экрог очень ждал, когда же мальчишка хоть немного повзрослеет, – Леди Дримленс убедили поговорить с братом и она согласилась – Эриза убеждала Фалина, нового короля, отступить и позволить более достойным, не проклятым, стать правителями Ферстленда. Большинство, и я тоже, уверены, что она была душевнобольной, на это указывает очень многое, в том числе и ее возникшее из ниоткуда отвращение к близости со своим супругом, во время которой она кричала, как будто ее резали и твердила, что хочет снова вернуться в детство.
– Эта леди Старскай глупая! Мой дед не мог никого обидеть. А так сильно совсем не мог! У них ведь был сын, значит, у них все хорошо.
– Ты еще слишком юн. Но Фалин отказался уступать свое место, он прогнал Верда из своего замка, из своих земель, а свою больную и, на тот момент, ожидающую пополнения в семье сестру и ее сына Боуэна он оставил рядом с собой. Дримленсы собрали армию, они многое потратили, чтобы нанять всех, кого только было возможно и подкупить Ветви, и выступили против законного правителя. Молодой король, еще неопытный и только вступивший на престол, плохо понимал в военных действиях, а его союзник – друг Верда Дримленса, играл за другую сторону до тех пор, пока его, вычислив, не казнили.
Фалин отправил Боуэна в безопасное место, но Дримленсы узнали об этом, напали на отряд и забрали своего претендента на корону. Династии разделились, кто-то выступал против Старскаев, считая, что им давно пора отойти от власти, ведь они и без того мрут как мухи, а теперь появился тот, кто по праву может стать правителем. Другие же считали, что есть лишь одна королевская Династия и никакой другой быть не может. Лишь моя семья не стала лезть в эту войну и все время, пока не стало очевидно, что Дримленсы всего лишь выскочки, мы сохраняли нейтралитет.
– Мы не выскочки! Дядюшка Экрог, ты не любишь мою семью, потому что ты злой!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Прекратите, лорд Дримленс, я лишь рассказываю то, что знаю. Тебе давно пора понять почему Дримленсов не любят и что тех, кто мог желать тебе вреда, очень много. Ты должен ценить своих союзников и помощников, тех, кто оберегает тебя и обучает. А не вести себя так, как сейчас.
Мальчишка насупился, весь его вид говорил о неудовольствии и злости. Рорри сердился на свою семью, на Экрога и, скорее всего, на все остальное тоже. Глупый и капризный ребенок столкнулся с самым главным разочарованием – в Миррорхолле ему объяснили, что он не центр мироздания. Ужаснее всего, что обычно дети узнают это лет в пять, может в шесть, а не в двенадцать.
