– Думаю, ты прав, друг. Что ж, с Бладсвордами пока все ясно. Что-нибудь еще?
– Да, конечно! В королевских землях разгорелся бунт и…
– Это мне и так известно. Ниллс, это знают даже в деревнях на севере.
-…и мне донесли, что рядом со столицей ошивается Культ Первых.
– В самом деле?
Ниллс был доволен – он смог удивить лорда. Одного взгляда на Куора хватило, чтобы понять, что брат тоже не ожидал подобной новости.
– Я был уверен, что их давно перебили. Впрочем, может быть и правда появляются новые носители этой веры, их единицы, нам нечего бояться.
– Четыре группы по десять-двадцать человек, милорд, они все разошлись в разные стороны. Может быть, они не одиноки.
– Пусть даже сотня фанатиков, они не опасны. Защитники любого города уничтожат их с легкостью.
– Бастард лорда Рогора Холдбиста занимается строительством замка и обустройством лагеря. Корабли все еще поставляют им необходимое и людей и на обратном пути отправляют на север травы, фрукты и отчеты. К сожалению, попасть на территорию Холдбистов и долго находиться поблизости от нее невозможно, стражники бастарда очень бдительны, а незнакомцы не-дикари привлекут внимание. Но поговаривают, что Рирз обнаружил новый народ, необычный и даже заимел себе прирученное морское чудовище.
– Я не верю в подобные глупости и тебе не советую. Магические ритуалы, чудовищ и предназначение придумали или душевнобольные, или те, кто страстно желает привлечь внимание и найти оправдание своим неудачам.
– Люди склоны к преувеличению, милорд. Уверен, им показалось, но доложить они обязаны.
– Больше ничего?
– Ничего, что стоило бы вашего внимания.
Экрог размышлял, а Ниллс тем временем смотрел на брата.
Они редко виделись и почти не разговаривали. После казни отца они с каждым годом все больше отдалялись друг от друга, и даже живя проживая под одной крышей, не находились наедине ни разу.
Магистр интересовался жизнью Куора. Он знал, что брат женился и теперь воспитывает сына и дочь. Ниллс так и не встретил женщины, с которой решил бы провести остаток жизни, хотя две дочери и сын от трех разных любовниц росли и получали материальную помощь от отца.
Пока Магистр разглядывал своего родственника, Куор старался не смотреть на него. Он стоял, похожий на статую, молчал и напряженно следил за дверьми – его рука лежала на рукояти меча, и он слишком старался делать вид, что не знает Ниллса.
– Я хочу, чтобы ты отправился к Гринбирам. Мне не нравится, что в последнее время они ведут себя недостойно моих вассалов. Сейчас почти все их воины отправлены к границам, рыцарей я созвал в Миррорхолл. Думаю, у них не более пяти, может семи десятков людей. Возьми с собой сколько пожелаешь и избавься ото всех, кроме детей. Лишать себя целой Ветви я не намерен, на дочерей лорда Гринбира у меня свои планы, поэтому тебе нужно доставить их сюда. Все бумаги и письма, что ты найдешь, все, что имеет значение – принеси мне, от остального избавься. Думаю, если их замок случайно сгорит, никто не удивится. Ты ведь знаешь, что Гринбиры позволяли ученым оставаться в их домах, а лекарям экспериментировать?
– Да, милорд. Это известно многим.
– Прежде, чем вернуться, убедись, что это теперь известно всем.
– Как прикажете, милорд.
– Пока это все. И да, помойся и отдохни с дороги. Ты выглядишь усталым. Ничего плохого не случится, если они отправятся к Богам несколькими днями позднее.
Экрог направился к двери и Ниллс привычно встал на колено. Куор, все также безмолвно последовал за правителем. Магистр давно хотел поговорить с ним, а сейчас выпала прекрасная возможность.
– Милорд, вы позволите мне поговорить с братом?
– Я должен обеспечивать безопасность милорда Редгласса, – это первые слова, которые Ниллс услышал от брата за последние полгода, кроме вежливых форм приветствия в случае необходимости.
– За дверьми меня ждет стража, в моем доме мне бояться некого. Не думаю, что от дня без твоего общества я пострадаю. У тебя выходной до завтрашнего вечера, проведи его с толком, Куор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Младший брат смотрел в след лорду Редглассу и не повернулся даже когда за тем закрылась дверь.
– Куор, – Ниллс приблизился к брату, – Мы давно не виделись. Расскажи мне, как ты живешь?
– Магистр шпионажа не знает, как проживает простой воин? Не очень-то верится, Ниллс.
Куор, наконец, повернулся к нему и теперь сверлил его взглядом. Что ж, он говорил, а это уже немалого стоило.
– Мне хотелось бы услышать тебя. Куор, я не понимаю, почему ты зол на меня?
– В самом деле не понимаешь? Ниллс, ты хоть помнишь, что случилось с нашим отцом? Ты помнишь, что ты обвинил во всем его? Ты был все время с нами, ты знал, что он не виновен!
В который раз их разговор сводился к обвинениям. Ниллс знал в чем он виноват и никогда не отрицал этого. Но он понимал, почему поступил именно так, тогда у него не было времени на обдумывание ситуации, не было опыта за плечами, и никто не мог дать ему совет. Рядом с ним дрожал от страха его маленький братец, самое дорогое существо в этом мире. Теперь этот близкий человек даже не позволил ему лично познакомиться с племянниками.
– Я спасал нас! Ему уже не могло стать лучше или хуже, что бы я не сказал. Но наши жизни еще можно было спасти. Я не хотел умирать, Куор, и еще больше я боялся, что за отцом последуешь ты.
– Значит, ты благородный и могучий герой? Безупречный спаситель? – лицо Куора скривилось. Он презрительно усмехнулся и посмотрел Ниллсу в глаза.
– Нет… Нет, но я должен был, – старший брат ответил тем же и некоторое время они молча смотрели друг на друга. Магистр научился выдерживать презрительные взгляды уже очень давно, он ничем не выдавал свое волнение и Куор первым отвернулся и принялся шагать по помещению.
– Когда наша мать узнала обо всем, она предпочла покончить с собой. Пока ты был здесь, в замке, подлизываясь к милорду Редглассу, я доставал ее из петли! – он ударил себя по груди и доспех глухо прозвенел в небольшой зале, – Я, понимаешь? Она предпочла повеситься, Ниллс, когда узнала о вине отца! Разрушил нашу семью именно ты! – он указал пальцем в сторону старшего брата.
– Я не виноват в их смерти. О, Боги, Куор, я был ребенком! Да, я старше тебя, пусть на целых четыре года, но я был тогда еще совсем юнцом, я не мог сделать ничего другого. Я спасал нас, но не смог спасти мать. Я виноват, что предал отца. Но как я должен был поступить?
– Сказать правду. Милорд Редгласс простил бы нас все равно, он знал, что мы не виновны, – могучий и умелый воин в некоторых вопросах как был ребенком, так и остался, – Мы должны были сразу идти к матери и помочь ей справиться с горем, а ты ушел. Ты оставил меня там, я сидел на площади до самой темноты. Мне было страшно тогда!
– Прости меня. Я и правда должен был остаться. Но я думал, что, отправившись с милордом, я смогу помочь нам все исправить. И теперь мы занимаем достойные должности, ты стал прекрасным воином, как ты и мечтал, завел семью, а я…
– Именно! Что ты? Я слышал, что ты ведешь весьма непристойный образ жизни. Но это твое дело. Ты пошел по стопам отца, хотя помнишь, чем он занимался. Я тоже это видел. И я слышу, что за поручения тебе выдает милорд – это ли хорошая работа для достойного человека?
– Я должен отплатить ему за наше спасение, Куор. Он помог нам, спас наши жизни и помогал выживать, пока мы росли и учились.
– И ты не нашел ничего другого, кроме как повторить путь отца? Магистр шпионажа это единственное, что ты мог выбрать? Каждый раз, когда я вижу тебя, я вновь вспоминаю тот ужасный день. Те тяжелые годы без семьи, когда нам приходилось выживать и делать все, чтобы заслужить уважение и доверие. Мы с тобой, словно собаки, слушались команд и делали то, что нам говорили, но сейчас мы заслужили доверие. И что дальше?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Куор не походил на человека, что бесконечно привязан к своему правителю. Быть может, Ниллс и знал, как живет его брат, но он совершенно не знал, что творится у того в голове.
