проведенных у дедушки, были совершенно не похожи ни на один мой прежний опыт.
Жить в доме Системитов странно и тревожно, особенно поначалу, но теперь мне очень грустно.
Кроме того, возвращение на дорогу означает постоянное пребывание в замкнутом пространстве тесного дома на колесах.
Следующие несколько месяцев мама в полной мере наслаждается своей цыганской свободой. Мы ездим по Восточному побережью, останавливаясь в разных Домах Семьи. Для этого нам не требуется много денег, так как Семейный Дом всегда приютит и накормит. Она встречается с членами Семьи, которых не видела много лет.
Жизнь в дороге тяжела. Мы никогда не знаем, где остановимся в следующий раз.
Но тем не менее мне нравится широкая дорога и свежие впечатления. По пути мы посещаем много интересных мест: Мамонтову пещеру[28], Космический центр Кеннеди на мысе Канаверал и даже палаточный городок поклонников группы Grateful Dead, где мне подарили мою первую футболку тай-дай[29].
Поскольку становится все холоднее, нам необходим настоящий дом, а не дом на колесах. Мы возвращаемся в Семейный Дом в Атланте и просим приютить нас.
Здесь я впервые вижу снег. В Макао, после того как я спросила маму, что такое снег, она подошла к морозилке, выскребла немного инея и сказала: «Что‑то в этом духе… но другое». И вот начинают падать первые снежинки. Мы с Джонди и Ниной выбегаем на дорожку перед домом. Видя, как мы подпрыгиваем, чтобы поймать маленькие мокрые хлопья, мама смеется от души. У меня даже получилось слепить небольшого — сантимеров сорок — снеговика.
По окончании зимы Семейный Дом в Атланте сообщает нам, что мы не можем остаться здесь навсегда. Поэтому мы вновь пускаемся в путь и держим курс на Флориду. А по дороге останавливаемся в многочисленных Домах Семьи в поисках тех, кто готов принять нас в качестве постоянных членов Дома. Мама слишком поздно понимает, что мы совершили огромную ошибку, переехав в Америку, не заручившись поддержкой какого‑то Дома, что они примут нас к себе.
Но когда мы покидали Таиланд, ее единственной мыслью было бегство. И она предполагала, что, как только мы переедем, нам будет нетрудно устроиться в новом Доме. Тем более что мы помним о том, что в Семье любят и заботятся друг о друге. Но как мы потрясены, обнаружив, что никто не готов принять мать-одиночку с тремя маленькими детьми.
В это же время Семья издает новое правило: все активные члены должны жить в Доме, где проживает не менее двенадцати человек. Дома или семьи, к определенному сроку не соответствующие данному критерию, будут считаться «ассоциированными членами».
Наша жизнь теперь напоминает игру «Музыкальные стулья». Когда музыка останавливается и не находится ни одного Дома, готового включить нас в список своих проживающих, вы автоматически переводитесь в категорию второго сорта. Мы отчаянно нуждаемся в Доме, но теперь, после того как нас заклеймили, ситуация ухудшилась — ни один Дом не станет даже связываться с нами, не говоря уже о том, чтобы включить нас в свой состав.
Так мы оказались исключенными из Семьи.
Как это могло с нами произойти? Мы полностью преданы Семье. Это ужасная ошибка! Я же внучка Моисея Дэвида!
Мне страшно. Семья — это Бог, воля Божья, воинство Божие. Неужели я теперь нахожусь за пределами Божьей воли и лишена Его защиты?
Я вижу, что мама тоже напугана, хотя отчаянно пытается бодриться. Она пробует связаться с моим отцом, но не может до него дозвониться. Прошел почти год с тех пор, как она в последний раз с ним общалась.
У нас нет никаких накоплений, и нам приходится зарабатывать деньги так, как это делают Семьи в США — «банкуя». С банками в руках мы стоим на улицах или останавливаем людей на парковках супермаркетов и просим пожертвовать деньги для поддержки нашей волонтерской работы. В Азии мы никогда не стали бы заниматься ничем подобным — уж слишком это похоже на попрошайничество, — но сейчас я помалкиваю.
Сегодня вечером мы собираем пожертвования у одного крупного супермаркета. В одной руке у меня банка из-под томатной пасты, обклеенная фотографиями детей Семьи, а в другой — брошюры о том, что члены Семьи поют в больницах и преподают подросткам уроки Библии. Я испытываю жгучее чувство унижения, зная, что дело тут не в добрых делах. Все, что мне нужно, это добыть деньги на еду и ночлег для нашей маленькой семьи.
Мои руки вспотели от стыда за то, что я держу банку. Я замечаю даму средних лет, толкающую тележку с покупками к своей машине, и открываю брошюру на нужной странице. У меня есть всего несколько секунд, чтобы привлечь ее внимание, и я должна быстро найти нужные слова, прежде чем она от меня отмахнется.
«Здравствуйте, мэм, у вас есть секундочка? Я собираю средства для нашей волонтерской работы». Я неловко зажимаю банку под мышкой так, чтобы высоко поднять брошюру и показать ей фотографии. «Смотрите: это мы поем в детских домах. А это — в больнице. А вот мы работаем с подростками, чтобы помочь им избавиться от наркотиков. Это мы поем об Иисусе в тюрьмах».
«Чего ты хочешь?» — раздраженно бросает она.
«Мы просто собираем пожертвование для поддержки нашей работы».
«Я не занимаюсь благотворительностью».
«Мы примем любую помощь».
«Меня это не интересует».
«Хорошо, спасибо».
Я склоняю голову, мои щеки горят, но не время предаваться эмоциям. Я уже спешу к пожилой чернокожей женщине, которая выходит из магазина. «Пожалуйста, мэм, у вас есть минутка, чтобы послушать о нашей волонтерской работе?»
«Привет, дитя, конечно». Она улыбается мне.
Ух ты, эта дама кажется милой.
«Здесь мы учим детей-инвалидов в Таиланде молиться и приглашать Иисуса в свое сердце. Мы собираем пожертвования, чтобы продолжать свою работу. Не могли бы вы дать хоть немного?»
«Из какой ты церкви?»
«Мы — “Международная семья”, некоммерческая внеконфессиональная христианская организация». Пожалуйста, пожалуйста.
«Хм, никогда о такой не слышала», — отвечает женщина.
Слава Богу.
«Вот, дитя. Продолжай в том же духе».
В банке теперь есть доллар. Моя улыбка становится шире. «Большое спасибо! Да благословит Вас Господь!»
В конце дня мы с мамой подводим итог: 27 долларов. Этого достаточно для ночлега в кемпинге и заправки машины, чтобы туда добраться.
Мы подъезжаем к нему, когда стало совсем темно. Мама выскакивает из машины, чтобы подключить канализацию, воду и электричество. Я готовлю ужин.
Когда мама возвращается, уже все готово. «Я бы никогда не поверила, если бы всего несколько месяцев назад мне
