— Да заткнись, ебаный в рот, — Артем пересек палату, закрывая девушку собой и толкая Андрея в грудь, — Хватит. Я прошу тебя заткнуться, ты делаешь только хуже, не доводи блять до греха, я тебя прошу.
- А куда еще хуже, дорогой?…
— Ты хочешь сказать это все из-за меня? — Клинкова обошла Артема, размазывая по щекам слезы.
— Из-за тебя у нас связаны руки, вот что я хочу сказать.
— Тогда и меня убей, пристрели и реши свои проблемы, если я тебе мешаю.
— Пойдем-ка, — Ваня взял Веру за руку, силком таща к двери, — Этот разговор никому не нужен, когда он протрезвеет, ему будет очень стыдно.
— Не смотри на меня так, не смотри блять, — заорал Никольский, глядя на Артема, — Давай, ударь меня, ты же так хочешь этого. Только подумай хорошенько перед этим… Мы никогда не ссорились из-за бабы… Давай блять, бей…
Сахнов вытащил задыхающуюся в слезах Веру в коридор, громко хлопая дверью. Он вырывалась, металась в мужских руках как птичка, умоляя вернуться обратно в палату.
Он не позволил.
Держал ее так сильно, насколько позволяли вдруг трясущиеся руки.
— Все хорошо, моя маленькая, все хорошо. Успокойся, — Ваня увлек ее за собой на небольшой диванчик для посетителей, прижимая к себе, осторожно гладя ее по плечам.
— Почему он так со мной? Ну почему?
— Он просто очень расстроен из-за всей этой ситуации. Он очень испугался за Мишку. Перестань плакать. Тебе не нужно об этом думать, все закончилось хорошо…
— Ты тоже так считаешь? Как он? Что все из-за меня?
— Не из-за тебя, хорошая моя, не из-за тебя. Ты здесь вообще не причем. Ты не виновата, что судьба сложилась так. Мы все люди, все под Богом ходим, для кого-то мы хорошие, для кого-то плохие, так и Гордеев. Он прожил долгую жизнь, много разных вещей делал, поэтому кто-то знает его как порядочного человека, пусть не совсем правильного, но отца, а кто-то знает его с другой стороны. Это нормально. Также как и ты, и я, у всех есть и друзья и враги. Это жизнь.
— Я до последнего надеялась, что все разрешится, понимаешь? — Вера подняла к мужчине заплаканные глаза, хватаясь за футболку у него на груди, — Я ходила к нему и просила… Я просила… Я не знала, что мне делать…
— А вот это зря, красавица, — Сахнов между делом вытирал соленые дорожки с девичьих щек, — Тебе сколько раз было сказано, сидеть на попе ровно и ни во что не вмешиваться? Почему ты не слушаешься?
— Я хочу помочь, раз уж я в этом замешана…
— Ты ни в чем не замешана. Все вопросы, касающиеся тебя, будет решать Артем, а вопросы, касающиеся Артема, будем решать мы вместе с парнями. Тебе в это лезть не нужно.
— Потому что девочки не играют в войнушку? — Клинкова возмутилась, снова вырываясь из плотного кольца мужских рук.
— Именно поэтому…
— А что если я какая-то неправильная девочка?
— Все неправильные девочки все равно девочки и в мужские дела нос совать не должны. Уясни, наконец, это, Вер. Ситуация довольно сложная. Артем действительно не может ничего сделать, чтобы… Как бы это сказать…
— Я знаю. Он не хочет его убивать, потому что он МОЙ отец, — Вера снова всхлипнула, позволяя Ване снова прижать себя к груди.
— Не плачь, детёныш, мы найдем выход из всего этого, только не плачь. И на Андрея не обижайся, он просто не протрезвел, завтра ему будет стыдно за то, что он наговорил.
— Я просто не могу позволить Артему это сделать, понимаешь? И дело даже может быть не в Гордееве. Он действительно вышел хреновым отцом, хотя последнее время он очень старался и я ему за это благодарна… Кто угодно, только не Артем…
В этот момент дверь палаты распахнулась, выпуская взбешенного Андрея в коридор.
— Подумай головой, придурок, — Никольский запрокинул голову, успевая поймать текущую из носа кровь, — Посмотри на своего лучшего друга, который сегодня чуть не откинулся… Су-у-у-ка, внимательно посмотри и подумай. А потом помоги ближнему своему, а не ублажай каждую прихоть своей бабы.
* * *
Вера задумчиво мотала сумкой в разные стороны, пока стояла в очереди в ларек за газировкой. От сводящей с ума духоты у нее разболелась голова. Она то и дело поправляла прилипшие к шее волосы и злилась.
После вчерашнего инцидента в больнице, Исаев запретил ей выходить куда либо самостоятельно, «повесив» на нее Глеба и какого-то нового паренька, вместо Кости. Теперь ее постоянно пасли, не давая и шага ступить без их ведома. Она чувствовала себя маленьким, глупым щенком, которому позволяют гулять без поводка, но под чутким контролем, а каждое отклонение от курса — щелчок по носу.
— Девушка, ну вы оглохли что ли? Очередь ведь, — сзади, противным, высоким голосом, почти завизжала какая-то упитанная бабенка.
— Миринду можно?… — Вера не успела ткнуть пальцем в жестянку, как с двух сторон ее аккуратно прижали два мужика.
— Да куда лезете, вперед, в очередь вставайте, — продолжала возмущаться женщина, пытаясь растолкать мужиков.
— Заткнись, мамаша, иначе черепушку вскрою. А тебе надо пойти с нами.
Коренастый, небольшого роста бритоголовый мужик, дернул щекой, хватая Клинкову за левую руку. Второй, чуть повыше, но такой, же комплекции, схватил ее за локоть на правой руке, силой выдавливая из очереди.
— Эй, а заплатить? — заорала кассирша, высовываясь в маленькое окошко.
— Засохни блять, — тот, второй втолкнул ее обратно в ларек, заставив людей возмущенно охнуть.
— Отпусти сука, иначе я заору, — зашипела Вера, чудом заставив себя не застонать от боли.
— Не рыпайся, а то хуже будет…
— Слышь, руки от нее убрал, — Вера облегченно выдохнула, когда услышала голос Глеба и его быстрые шаги, срывающиеся на бег, — Руки убрал, иначе сейчас хребет переломаю.
Рядом с ними остановилось две машины — две тонированные ауди, из одной из которых ловко и быстро высыпали на улицу четверо парней, окружив неожиданно-образовавшуюся компанию.
— Девку в машину. Этих можете прессануть, чтоб не выебывались…
— Помогите-е-е, — заорала Клинкова, царапая мужские руки, которые ее тащили уже в приоткрытую машину, — Кто-нибудь. Помогите, прошу.
— Заткнись, пока по зубам не получила, сучка.
Ее на удивление аккуратно втолкнули в прохладный салон, захлопывая следом, дверь и машина тут же тронулась с места. Вера, тяжело дыша, поправила волосы и выпрямилась на сидении, обнаружив, что сидит не одна.
— Приветствую, Вера, — мужчина поправил расстегнутый воротник рубашки и улыбнулся.
— Останови машину.
— Сначала нам нужно поговорить. Но ты не с того начала. А как же знакомство?
— Я не хочу с тобой знакомиться, останови машину, я сказала, иначе я выпрыгну.
— Я Леонид Евгеньевич, ты меня не знаешь, но зато я хорошо знаю тебя. Итак, раз ты такая нетерпеливая, давай приступим к нашему разговору.
Вера, насколько было можно, отодвинулась к своей двери, позвоночником чувствуя ручку, и выжидательно посмотрела на нового знакомого.
— Ты знаешь, что ты очень красивая, Вера?
— Ближе к делу, — огрызнулась Клинкова, сжимая коленки вместе и стараясь натянуть короткое платье ниже.
— Красивая и к тому же довольно не глупая. Мне нравятся такие девчонки, — мужчина рассмеялся, — Хорошо, давай ближе к делу. Мне известно, что ты посвящена в ряд довольно тонких вопросов, касающихся строительства детского дома…
— Это вы насилие над детьми называете тонкими вопросами? Значит, вы такая же сволочь как…
— Как Артем Исаев? — мужчина снова улыбнулся, дружелюбно приподнимая брови.
— Причем тут он? Что вам надо? — Вера выдохнула, позволив себе чуть сгорбиться.
«Значит, насиловать не будут».
— Мне надо, чтобы ты, Вера, не лезла туда, куда тебя не просят. Всем тем, что касается этого объекта, занимаются очень серьезные люди, ты в их число не входишь, и поэтому убрать тебя ничего не стоит. Ты просто пешка, которую насильно втянули в игру, но у тебя есть возможность выйти сухой из воды — отказаться от всего того, что пришло в твою светлую голову. Спасти себя можешь только ты сама.
