Вспыхнувшие красным фонарики избавили меня от необходимости оправдывать свой нетипичный цвет лица, в который оно окрасилось, стоило мне понять, что последнее действо я делала уже при свете и под заинтересованным взглядом своего спутника. Косичка с Лираном, наудачу, дипломатично смотрели в другую сторону.
– Простите, – замялась я.
С появлением подсветки стало заметно, что правее нас, за деревьями, освещение куда более мощное, а значит, там что-то происходит и велика вероятность, что именно туда мы и держали путь.
– Ничего, – заверил меня риентанец. – Это было довольно мило.
– Брат, ты решил сопровождать нас на прогулке? – задал волновавший его вопрос Косичка, который мрачно наблюдал за действиями старшего.
– Да, появилась необходимость, – спокойно ответил он и добавил что-то на родном языке. Я вновь почувствовала себя белочкой. Незаметной и одинокой, а если кто и обратит внимание – ни за что не обрадуется и общаться не пожелает.
– Он – гад! – емко, если не считать еще двух непонятых мною предложений, высказался Танан, сжимая руками воздух. Судя по выражению на его лице, представлял парнишка себе совсем не ветерок.
– Танан, – оборвал его дядя, напоминая, где мы находимся. – Он гость его высочества.
– Да хоть короля, – вырвалось у Косички, за что он тут же подвергся осуждению. И пусть говорить риентанцы ничего не стали, взгляды у них были более чем красноречивые.
– Действия его величества не обсуждаются, Танан, – сухо сказал Лиран. – Какими бы они ни были.
– Да знаю я, – буркнул малец, дергая головой, как будто сбрасывал все вылитое на него осуждение в атмосферу.
– Тогда будь осмотрительнее, – попросил его старший.
К счастью, больше эксцессов по пути на представление у нас не случилось. Разве что я покопалась в настройках камеры и, переведя ее на ночной режим, решила поснимать мероприятие и для зрителей.
На большой, выложенной камнем площадке творилось нечто невообразимое, но захватывающее. Не успели мы подойти к возбужденным туристам, с радостью включившимся в действо, как нашу четверку разорвали, оттесняя Косичку с Лираном куда-то вглубь процессии, формировавшейся прямо на наших глазах.
Решив, что посреди танцующих бегемотов, которых напоминали некоторые особенно разошедшиеся зрители, меня затопчут обязательно, я сильнее вцепилась в Танара, предоставляя ему право выбирать, куда мы будем продвигаться.
«Настоящие мужчины не отступают», – поняла я, когда Танар уверенно повел меня через цепочки туристов ближе к импровизированной сцене – центру площадки. Он справлялся с задачей, как новейшие разведывательные корабли, действуя точно и четко, умудряясь находить зазоры между, казалось бы, столкнувшимися цепочками. Мне же оставалось только следовать за ним, вцепившись в беззащитную руку.
Вытянув нас к артистам, которые устало наблюдали за неуправляемой толпой, отплясывавшей танцы дикарей, Танар подошел к одному из актеров:
– Сколько еще продолжаться этому безобразию?
– Не меньше часа, – удивляясь выбору языка собеседника, ответил риентанец в расшитом серебром камзоле и покосился на меня: – А это?..
– Это Мари, Сайлар, – представил меня Танар, внимательно оглядывая толпу. Макушка Косички нигде не была замечена.
– Мари?.. – удивленно, если не сказать ошарашенно, переспросил мужчина, вперил в меня тяжелый взгляд и… расплылся в улыбке: – Ах, Мари, простите, не узнал. Но и вы, кажется, не признали меня. Сегодня днем, когда вы выбирали наряд, – напомнил, где я могла его видеть, парень. – Мы виделись мельком.
– Да, вероятно, – кивнула я, на всякий случай прячась за Танара. Для надежности. Мало ли, я успела его пнуть, куда не нужно, и теперь он захочет вернуть мне долг.
– Точно, – заверил меня мужчина и добавил: – У меня хорошая память на лица.
– Рада за вас, – постаралась как можно искреннее восхититься я.
– Спасибо, – серьезно, почти как Танар, кивнул риентанец и жестом подозвал кого-то из актеров. – Переходите к следующей части, – распорядился он и жестко добавил: – Или научите их танцевать.
И все как будто только и ждали этих слов. Актеры начали вклиниваться в ряды туристов и направлять их разбушевавшуюся энергию в мирное русло. Постепенно цепочки сцеплялись, пока на площадке не образовалось около семи кругов. Довольно усмехнувшись, Сайлар отошел в сторону. Его примеру последовали и мы, открывая весь центр для маневра.
Убедившись, что все успокоились и готовы внимать, начали спектакль. В центр вышел распорядитель и возвестил прибытие молодых супругов из Храма Талана. Я повторила про себя его имя, делая зарубку посмотреть в Сети, чем он отличился и является ли названный персонаж реальным представителем местной мифологии, или придуман ради туристов. Судя по усмешке на лице Танара, имел место наглый фарс, составленный из кусочков других, более знакомых зрителям ритуалов. Впрочем, подобный подход был закономерен – ни одного риентанца, кроме нашей компании, здесь не было.
Не разочаровал зрителей и конфликт. В лучших традициях историй любви нашелся тот, кто не желал отдавать свою возлюбленную другому и бросил ему вызов. Невеста, девушка в синем длинном платье с серебряными пряжками, дрожа всем телом, бросилась на защиту своего возлюбленного – что показательно, возлюбленным оказался жених! – но злая свита недовольного гостя не позволила девушке пройти и двух шагов.
И начался поединок. По моему предвзятому мнению, только он был настоящим в этом откровенном фарсе на свадебную тему. Разочаровавшись, что не удалось заснять настоящую церемонию, я довольствовалась дракой с применением двузубцев и коротких клинков. Внезапно брызнувшая кровь испортила мне не только настроение, но и майку.
От неожиданности я дернулась назад, но уйти далеко не успела, попав в капкан рук Танара.
– Все хорошо, – тихо прошептали мне на ушко.
– Но кровь… – я беспомощно указала на капли на одежде.
– Это не кровь, – так же тихо заверил меня риентанец. – Но традиция действительно предписывала дуэль в случае двойных притязаний на девушку.
– А если выигрывал не жених? – все еще косясь на красные следы не-крови, спросила я, пытаясь выровнять камеру. Но рука тряслась, давая понять, что адреналина в моей крови прибавилось. И как после всего этого я смогла бы заснуть?!
– Тогда это была печальная история, – не стал вдаваться в подробности риентанец. – Посмотри, видишь, все хорошо.
Мне указали на стремительно уползавший с поля боя труп, который умудрялся отступать, не касаясь костюмом площадки.
– Все равно нельзя так пугать, – обиженно выдохнула я, забыв, что мы стоим не одни.
Рядом фыркнул Сайлар, за что был награжден моим осуждающим взглядом.
– Ребята делают ставки перед каждым боем. И то, что испугались только вы, весьма пагубно отразится на их доходах. И Рагнар, и Лакрас ставили на пятерых испугавшихся, но то ли плохо сыграли, то ли среди людей начали исчезать жалостливые, тем не менее сегодня испугались за Рагнара только вы.
Я предпочла воздержаться от комментариев. Не любила я таких представлений, и в большинстве цивилизованных миров на развлекательных мероприятиях было запрещено проливать кровь или ее заменители. Только в специальных заведениях, куда не могли попасть несовершеннолетние, дозволялось проводить жестокие игры.
– Бои – часть нашей культуры, – пояснил Танар мне на ушко, крепче прижимая к себе. – Не волнуйтесь, скоро вновь начнутся танцы и продолжится веселье, – пообещали мне. – А пока вы можете…
– Ты, – тихо поправила я, давая понять, что не против более личного обращения. Все же со стороны, наверное, было странно наблюдать за обнимавшейся парой и слышать, как они зовут друг друга словно незнакомые люди.
– Мари, вы?..
– Можете называть меня на ты, как делает ваш брат, – разрешила я, поворачиваясь в кольце его рук.
– В таком случае, – серьезно начал Танар и поправил меня: – Как «твой» брат.
– Как твой брат, – послушно повторила я.
– Не устала? – заботливо осведомился риентанец, обнимая меня.
– Нет. Могу еще всю ночь гулять.
– У нас нет всей ночи, – с легкой грустью напомнил мне Танар. – Тебе нужно улететь. Возможно, позже…
Договорить он не успел. Музыка, раздавшаяся со всех сторон, перекрыла все разговоры и обсуждения. Только бывший распорядитель, у которого на воротнике висел микрофон, мог отдавать распоряжения на всю площадку, но ему уже нечего было говорить. Праздник хаоса вновь набирал обороты, и как ни старались актеры сдерживать порывы гостей, им оставалось только их возглавить, вводя в танец знакомые с детства движения и надеясь, что в попытке повторить па никто не наступит на своих учителей.
Мы старались держаться подальше от толпы, но в какой-то момент она подхватила и нас, вовлекая в шум и эйфорию происходящего. Бедные эмпаты, если таковые имелись во дворце, заснуть им было не суждено, как нам – остановиться.
