– Лога, враг – человек! – выкрикнул Есмар, для верности разрубая падающему факельщику ключицу.
Животные-девять очень понятливы. Приняв приказ хозяина и убедившись, что две ближайших жертвы уже мертвы, он юркнул между Есмаром и Гнуком вниз. Туда, где Эгин, оглушивший первых двух противников, извлекал из ножен свой меч, одновременно опрокидывая обмякшее тело правого бородача ударом ноги вниз – на его оцепеневших от неожиданности собратьев.
– Гнук, держи коридор, Есмар – ко мне! – с этим криком Эгин, ухватив за бороду левого мужика, из разжавшихся пальцев которого на лестницу с грохотом и звоном выпадал боевой топор, поднялся на две ступени вверх, со страшным усилием волоча оглушенного за собой. Борода трещала.
– Аррум, ты допрыгаешься! – завизжал Багид не своим, а точнее именно настоящим своим – злым, отвратительным, высоким – голосом.
– Пусть твои сложат оружие! – прорычал Эгин, отбивая ногой топор подоспевшего снизу свежего кольчужника.
Пустить в дело меч он сейчас не мог. Потому что, полоснув мгновение назад по горлу своей могучей, но незадачливой жертвы клинком, Эгин сейчас стремительно вбирал через пальцы, наложенные на рану, жизненную силу мужика, зримым горячим потоком крови и незримым знойным ветром душевной эссенции хлынувшую из разбитого сосуда его тела.
– Поцелуй меня в задницу, аррум! – ликующе прокричал Багид, причем его голос прозвучал уже из нижнего коридора. Сволочь уходила вниз. Наверняка из подземелий имелся по меньшей мере еще один потаенный выход.
Есмар, к счастью, был уже на ступень ниже Эгина. И его клинок, звякнув о кольчугу врага, перехватывающего топор поудобнее, чтобы ткнуть Эгина в брюхо неблокируемым ударом, оскользнулся вверх по защищенному плечу и перерубил мужику бородатую челюсть.
Лестница, к счастью, была достаточно широка, чтобы сражаться вдвоем бок о бок. Эгину и Есмару это было выгодно, ибо вдвоем они стоили многих «лососей», а два мужика с топорами бок о бок стоили всего лишь одного морского пехотинца. И потолок над лестницей был достаточно высок, чтобы Лога смог прыгнуть. Прыгнуть далеко.
Когда Лога оценил это, он коротко, требовательно гавкнул. Есмар прекрасно понимал своего питомца и мгновенно изготовился, поустойчивей расставив ноги и уперевшись свободной рукой в стену. Лога в мгновение ока оказался у Есмара на плечах, словно был не здоровенным псом, а легкой цепкой кошкой. И, распрямляя по-своему грациозное, мускулистое тело, Лога перелетел через головы трех уцелевших кольчужников и обрушился на последнего из спешивших вверх факельщиков с обнаженными ножами. Хрустнула перекушенная шея, а Лога, не теряя ни секунды, уже скрылся в нижнем коридоре.
За спиной Эгина Гнук разразился веселой бранью и вслед за этим раздался тошнотворный треск размозженного черепа. Кажется, по коридору на шум драки уже спешила подмога. Быстрые, сволочи.
Итак, внизу на лестнице были еще трое свежих кольчужников с топорами, натиск которых кое-как сдерживал Есмар, и трое кольчужников с ножами. Двое личных телохранителей Багида под защитой двоих костеруких уводили своего хозяина все дальше и дальше от смерти. Прорубиться сквозь шестерых для двух офицеров Свода было делом не простым, но вполне посильным. Однако, на это требовалось время. А за это время Багид наверняка скроется за какой-нибудь неприметной плитой потайного выхода. И тогда вся кровавая баня окончательно потеряет смысл. Потому что долг аррума Опоры Вещей отнюдь не в том, чтобы кровавить «облачный» клинок о плоть смердов. Долг аррума – вырвать корень зла, а сухие ветви скверны могут испепелить и «лососи».
В висках Эгина грохотали «молнии Аюта». Его сердце билось, как припадочный кожаный щит-барабан танцующего мага из Северной Лезы. Волосы на голове аррума шевелились от незримых порывов потустороннего ветра. Эгина распирал поток силы. Сила переходила из рассеченного горла бородача в его левую руку, отдавалась упругими толчками во Внутренней Секире, пенным потоком мчалась через сердце и, опускаясь в правую руку, вся без остатка вливалась в рукоять «облачного» меча. Меч темнел на глазах и теперь он был черен, как грозовое небо над океаном. Грохот сокрушительных валов, бьющихся о вековые скалы, срывался с его совершенного, как сами небеса, клинка. Затем поток силы начал неспешно слабеть. Все, что Эгин мог взять у кольчужника, он взял без остатка. Взял стремительно и беспощадно.
– Хвала Шилолу! – заревел Эгин, словно уязвленный медведь-шатун, отбрасывая левой рукой Есмара к стене – прочь от рушащегося топора и прочь от испепеляющей кары, заключенной в Измененной стали его клинка.
То, что он показал полтора часа назад главному конюху перед входом в дом Багида, было ничем по сравнению с тем, что происходило сейчас.
Ровно на один удар сердца «облачный» клинок обратился пламенем. Пламенем без края. И ровно одного удара сердца арруму хватило, чтобы перечеркнуть мечом лестницу крест-накрест, зачеркнув тем самым жизни шестерых врагов…
Смрад горелого мяса и железной окалины ударил в ноздри. Кровавой плотью, лопнувшими кольчугами, обугленными костями противников усыпало всю лестницу. Есмар, белый, как полотно, с трудом удержался на ногах, борясь с приступом тошноты, подкатившим к горлу. Наверху захрипел раненый алебардой Гнук, а Эгин, на ходу подхватывая со ступеней уцелевший топор мужика, чью жизнь он забрал без остатка, обратив смертью для его же собутыльников, уже спешил вниз. И изо всех сил старался не смотреть себе под ноги.
– Есмар, за мной! – бросил он уже с самого низа лестницы.
x 2 x
Эгин присел, держа меч над головой в «стойке скорпиона», и прислушался. Коридор, освещенный обычными факелами, не то что оружейный зал, был пуст. Ни Логи, ни Багида, ни его телохранителей. И слева, и справа на расстоянии двадцати шагов коридор сворачивал в неизвестность.
Долго прислушиваться Эгину не пришлось. Он не успел даже сосредоточиться, чтобы пустить в ход Взор Аррума, когда из-за правого поворота донесся громкий стон, взрыв брани, грохот железа и хриплый рык Логи. Эгин опрометью бросился туда.
Один из телохранителей Багида, которые прежде поддерживали его под руки, лежал сразу за поворотом с перекушенным горлом. В его сведенных предсмертной судорогой пальцах были зажаты клочья шерсти Логи. А в десяти шагах от Эгина второй телохранитель, распластанный Логой, судорожно шарил по полу в надежде подобрать свой оброненный меч тернаунского кавалериста. И если пятки телохранителя находились еще в коридоре, то его голова – в помещении, открывшемся, похоже, совсем, совсем недавно. Об этом свидетельствовали две каменных плиты, распахнутые внутрь коридора подобно двум дверным створкам. И там, в глубине этого потайного помещения, Эгин чувствовал присутствие Багида. Перепуганного, обозленного, но живого.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
