Ах, эта унылая бессильная череда снятий-назначений. Кравченко с Аксеновым не выдержали. 17 мая 1989 г. Был издан Указ Президиума Верховного Совета о назначении Ненашева Михаила Федоровича председателем Гостелерадио СССР. Напомню, что этот указ вышел в момент крайнего обострения политической борьбы между «Иудейской» и «Русской партией внутри КПСС».
Ненашева, - имевшего опыт работы на контрпропаганде (да, да! напомню, он даже ее, особо доверенную, какое-то время, правда, не очень энергично, скорее растерянно, смотря на «чудо заморское» со стороны, возглавлял в ЦК КПСС), затем в газете «Советская Россия» (восемь лет!), затем в Комитете по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, ставили уже в полуотчаянии: что же делать с останкинским Новым Тель-Авивом? Двинули его, вроде бы уж самого проверенного из «Русской партии». Но вот что он сам признает в своей книге, цитирую: «Полтора года пребывания в Гостелерадио СССР меня не оставляло ощущение беспомощности в желаниях что-то радикально изменить в деятельности этого гигантского информационно монстра». Расписался в беспомощности и сложил ручки на груди, как живой труп на лавке.
У него и сейчас в голове каша. Цитирую: «Даже так называемый брежневский застой все-таки сохранял и накапливал энергию для самой перестройки. Согласитесь, в ней (особенно в 85-86 годах) были здравые идеи. В том числе «социализма с человеческим лицом», в которое мое поколение шестидесятников искренне верило. Честно сказать, оно и сейчас верит. Причем эта энергия накапливалась с хрущевской «оттепели». Сейчас мы начинаем трезво оценивать, что прошедшее 15-летие оказалось, по существу, разрушительным, а не созидательным».
Он, хотя сам был тогда во власти, разводит руками: «Мы как раз больше всего разрушили и опустошили наше общественное сознание... но то время было парадоксальное. С одной стороны, пока еще сохранялась КПСС и был президент, который пытался усидеть на двух стульях. Но!.. Само положение средств массовой информации было совершенно удивительным. Критикуя и являясь основными разрушителями советского строя, СМИ вместе с тем получали от него все, что могли и хотели. Имели полное финансовое обеспечение, ни один главный редактор в течение пяти лет не был снят с должности за крамолу».
Неудивительно, что при таких «русских» (!) тюфяках-руководителях наркотический шприц обкалывал народ на потоке. Горбачев только руками разводил: «Я ваших ставлю, а что толку!» Идеология КПСС при беспомощных «Ненашевых», расставляемых наивным тюхой «Егорушкой», лопнула, как мыльный пузырь.
Экономика тоже трещала по швам. Рубль обеспечивался товарами лишь наполовину. Через год после того, как пролез во власть Меченый, - грянула Божья кара - в апреле 1986-го мир содрогнулся от Чернобыля. Бюджет страны полетел в тартарары. А тут еще совершенно идиотская борьба за всеобщую трезвость по инициативе Раечки (она научно-философски специализировалась на этой теме), которая разрушила государственную монополию на производство алкогольной продукции. Бездумно вырубались виноградники. В Молдавии, в Крыму и на Кавказе, традиционно зарабатывавших на виноделии, народ пошел по миру. Вот когда загноилась кавказская язва! Началось массовое самогоноварение, на подпольном производстве алкоголя уже не трудовой, а мафиозный Кавказ делал те капиталы, на которые потом скупит пол страны! Отстегивалось ли что Горбачеву, получившему прозвище «конвертик», - вряд ли кто теперь чего докажет. Да и думаю, что нет. Была просто благоглупость. Но государственный бюджет потерял последние стабильные десятки миллиардов рублей дохода. Раечка поставила научный эксперимент, а рубль превратился в десять копеек. Доехали!
Что делает в этот критический момент глава русского лагеря (по положению своему) Е.К. Лигачев? Он только все осаживал покровителя крамольников А.Н. Яковлева, когда надо было решительно действовать самому. Потому что Горбачев только по собраниям болтал, а реальная власть была у второго рабочего секретаря Лигачева. Есть много свидетельств, что -цитирую: «Отношения Е.К. Лигачева и А.Н. Яковлева все более ухудшались. Скоро произошел и полный разрыв между ними. Причины этого конфликта были глобальными и выражались в разных подходах к деятельности средств массовой информации. В то время, как Яковлев активно поддерживал «Огонек», «Московские новости», некоторые литературные журналы и столь же активно не принимал «Наш современник», «Молодую гвардию», «Правду» и другие издания, Лигачев занимал прямо противоположные позиции. Все это отражалось на деле, выливалось в ослабление управления идеологией. И Е.К. Лигачев, и А.Н. Яковлев докладывали о сложившейся ситуации Горбачеву, но Михаила Сергеевича пока эта борьба устраивала. Когда конфликт перешел из стадии внутренней борьбы на Политбюро, дело резко осложнилось: не было ни одного заседания, где в адрес идеологов не слышалась бы критика. Иногда Е.К. Лигачев сам начинал разговор о публикациях в печати, иногда это делал Н.И. Рыжков, и многие присоединялись к критике, отмечая беспомощность руководства идеологическим отделом. После нескольких выступлений «Московских новостей» и «Огонька», прямо или косвенно критиковавших политику М.С. Горбачева, судьба А.Н. Яковлева была предрешена. генсек, видя негативное отношение к руководству идеологией большинства членов Политбюро и ЦК КПСС, начал искать нового Суслова».
Лигачев явно не справляется? Только «новый Суслов», хитрый, лукавый, цепкий демагог спасет! Но где было Горбачеву уже такого сильного «серого кардинала» себе найти, когда не только идеология, но вся страна практически треснула пополам? И «Русская» и «Иудейская партия внутри КПСС» уже могли сойтись не за столом взаимных уступок ради равновесия, а только в прямом бою на баррикадах.
Как первая дама страны Раиса Максимовна Горбачева патронировала благотворительные фонды. Она много сделала для становления Всероссийского фонда культуры во главе с его председателем, выдающимся русским писателем Петром Лукичем Проскуриным. Я у него был председателем контрольно-ревизионной комиссии Фонда, а поскольку речь всегда шла о денежных расходах - сметах, финансовой помощи, ремонте, то на встречи с Раисой он меня брал с собой. Ну, и еще о прекрасной студенческой молодости в великом МГУ можно вспомнить! Однажды она заехала, чтобы лично убедиться, в каком катастрофически запущенном состоянии находится наше здание на Сретенском бульваре. Особняк, старинный, даже с росписями, с лепкой она нам выбила. Но потолок уже обваливается, росписи трескаются. Нужен немедленный ремонт. А на какие шиши? Молили помочь Раечку. Петр Лукич Раечке явно нравился. Он был видный мужчина, и мы чуть-чуть поддали. Раечка раскраснелась, требовала поклясться в верности Михаилу Сергеевичу. А мы слово за слово осторожно свернули разговор на окаянного А.Н. Яковлева. Намекнули, что, мол, именно его поддержкой пользуются люди, которые пытаются сейчас развалить всю русскую культуру. Что вот, мол, Брежнев устойчиво держался на политике двуглавого и двукрылого державного орла, потому и продержался до своего смертного часа как царь-батюшка.
Неожиданно Раечка ответила, что нас вполне понимает: «Но вы не представляете, как Михаилу Сергеевичу сейчас все сложно? Михаил Сергеевич всегда помнил завет Наполеона: «Надо ввязаться в бой, а там посмотрим!» - и вы же видите: теперь оттепель-то уже идет не фиктивная, как в «шестидесятые» при Хрущеве, а настоящая со всеми ее плюсами, но и жуткими негативами. Грязь-то вся, в брежневскую вялую зиму накопившаяся, тоже проступила. Грузными кучами повсюду лежит. А помощников, чтобы расчищать завалы, у Михаила Сергеевича практически нет. Снуют все сомнительные личности с «пятым пунктом». Но те, из иудейского лагеря, хоть активны. А «ваши» русские все только высокие должности просят - попредставительствовать. «Ваш» ведь Егор Кузьмич, уж такой русский, такой коренной. Даже кряхтит по-русски. Михаил Сергеевич его вторым сделал. Второй должен весь организационный воз на себе тянуть. А Егор явно не Суслов. Суслов умел найти ходы, как потихоньку противников убрать, без шума. А этот прет, как танк. Да все впустую. Не туда ломится. И Михаила Сергеевича под истребительный огонь прессы постоянно подставляет. А журналистам бы ведь только визг поднять. И все-все на одного Михаила Сергеевича валится. Обостряет только и так трудную обстановку. Никакой у Егора Кузьмича нет гибкости. И, главное, людей у него нету. Речи говорит правильные, а дела конкретного никакого нет. Проверить исполнение хочет, но не может и не умеет. И никто к нему надежными помощниками из вашего же русского лагеря не идет. Даже непосредственно в штат на хорошую оплату с дачей, «авоськой» и «кремлевкой» не хотят. С «тюфяком», которого вот-вот сожрут (сколько его Михаилу Сергеевичу можно спасать?! своим телом прикрывать?!), себя ценящие профессионалы не работают. А, не вздыхайте сочувственно! Вот вы же, Петр Лукич, не пойдете Егору готовить доклады? Да вы бы и к Михаилу Сергеевичу «спичрайтером» не пошли. Себя слишком цените. Только бы другие за вас всю перестройку сделали. А «они» идут и работают. Яковлев не гнушается руководить «спичрайтерской» группой. Вот я вам и закрыла тему!..»
