Обвожу рукой собравшихся в помещении, демонстрируя количество возможных страждущих.
- Когда, её больницы, не требуя страхового полиса принимают пациентов… - немного отдышавшись и смахнув слезу, и, правда, выступившую от набежавших эмоций, пытаюсь я продолжить «очковтирательство» своей, заметно поубавившей пыл, визави, когда меня грубо прерывают:
- Боюсь, что у меня имеются другие сведения, касаемо госпожи Лёр. Она, на моих глазах, дважды ударила эту девочку по ноге. Её синяк - следствие этих ударов.
Поворачиваю голову в сторону не к месту встрявшей. Женщина за пятьдесят, невнятные черты лица, на котором, в данный момент, запечатлено выражение: «у нас не забалуешь» коротко подстриженные, тёмные волосы, очки на носу. Классическая «завуч» из Советской школы, на моей Земле.
«Эта «завуч» занимающая стол напротив, видимо, и является инициатором нагрянувшей, по мою душу, проверки» - решаю я, наблюдая, как та багровеет, встретившись со мной взглядом. - «А сейчас, видя, как её жертва ускользает из цепких лап органов опеки, решила вмешаться»
- Вот что, деточка, - обращается ко мне, сорвавшаяся с крючка, офицерша, - пожалуй, тебе следует поехать со мной, до выяснения всех обстоятельств.
Она, бесцеремонно берёт ЮнМи под руку и тянет на себя, пытаясь поднять её со стула.
- Уберите от меня руки. - произношу я ледяным тоном, не предвещающим ничего хорошего.
- Не сопротивляйся. - отвечает мне офицерша. - Ничего плохого мы тебе не сделаем. - и продолжает тянуть, не подозревая о том, что, кажущейся ей безобидным котёнок, на самом деле, является свирепым тигром.
Не знаю, от того, что меня назвали «деточкой» или от попытки насильно увести с собой, а может, всё вместе, но планка, за которую я из последних сил держался, окончательно падает, и меня накрывает приступ гнева.
- Не прикасайся ко мне, «Тикусё!» - ору я в лицо офицерше, сбрасывая её руку со своего плеча.
Похоже, только этого она от меня и ждала.
Тётка кивает стоявшему за её спиной полицейскому, который, всё это время прикидывался столбом, и повторяет свой маневр, на этот раз, ожидая силовой поддержки с его стороны. Пожалуй, им следовало прислушаться к возгласу отчаявшейся, и кажущейся беззащитной, худенькой девочки. Но, откуда они могли знать, что эта девочка прошла спецподготовку в элитном подразделении морской пехоты Республики Корея?
Для отражения нападения мне необязательно подниматься со стула. Офицерша стоит возле меня со стороны моего левого плеча, за которое, она и хватается. Полицейский же, заходит слева от тётки, намереваясь подхватить ЮнМи за свободную, правую руку. Позиция для меня - идеальная.
Не смотря на, застилающую глаза, ярость, все движения я выполняю чётко, как на автомате. Точнее, тело само реагирует на угрозу, отрабатывая приёмы рукопашного боя.
Накрываю ладонью правой руки кисть, которой меня держит офицерша, и резко подаюсь туловищем вперёд. Когда, держащая меня, рука тётки сгибается в локте, под нужным углом, провожу болевой захват, за кисть, выкручивая руку офицерши в плече. Помогаю себе левой рукой, подхватывая тётку под локоть. Одновременно с этим вскакиваю со стула и докручиваю руку офицерши до упора. Тётка, не своим голосом заорав от боли, в попытке облегчить свои страдания, делает шаг влево, преграждая путь полицейскому, и вынуждая его зайти с другой стороны. Что мне и нужно.
Отпускаю локоть офицерши и освободившейся рукой цепляю за спинку стул, на котором, до этого, сидел. Обычный такой, офисный стул, на железном каркасе. Не слишком тяжёлый, но для моих нужд сгодится. Когда, полицейский выныривает из-за спины моей пленницы, резко поднимаю стул и, с криком: «Бу-ккоросу!», опускаю ему на голову.
Конечно, ЮнМи ещё слишком слаба для подобного кордебалета. Придать нужную скорость стулу, опускающемуся на голову взрослому, рослому мужчине, для гарантированного поражения противника, она не сможет. Но мне и не нужно.
В попытке защититься от внезапно материализовавшегося у своей головы предмета офисной меблировки, полицейский поднимает руки, принимая на них основную тяжесть удара. Чем я и пользуюсь, со всей силы, нанося ему правой ногой свой коронный - антиманьячный, в промежность. Только, на этот раз, попадаю неудачно. Мужик оказался чуть дальше, от расчётного, и я достаю его лишь краем мыска. Да ещё, и не под нужным углом, из-за чего, удар смазывается, частично приходясь куда-то в кость.
Ботильоны, которые мне выдала Маша, несмотря на демисезонность, имеют один очень большой недостаток - у них отсутствует мысок. О чём я, в горячке сражения, благополучно забываю.
Хрясь!
Острая боль пронзает большой и указательный пальцы правой стопы, отчего на глазах проступают слёзы. Правда, нужного эффекта я добиваюсь. Полицейский на какое-то время забывает обо мне, схватившись за промежность и осев на пол. Шипя сквозь зубы, выпускаю офицершу из захвата, предварительно, всё ещё висящей в воздухе, повреждённой ногой, подбив ей колено на излом. Вопль тётки отдаётся приятной музыкой в ушах, но расслабляться рано.
Отскакиваю к стене, возле которой расположился стол инспектора. Так как, краем глаза замечаю, что мистер Трэвис, видимо, решив вмешаться в драку, начал вылезать из-за своего рабочего места, надеясь подойти ко мне с тыла.
«Только дёрнись!» - сквозь пульсирующую боль в стопе, сжав зубы, в очередной раз, посылаю инспектору ментальный сигнал-предупреждение. Инспектор, за время, проведённое в обществе ЮнМи, читать мысли так и не научился, поэтому продолжает движение в мою сторону.
Приняв боевую стойку, готовлюсь встречать неприятеля, но забываю провести оценку обстановки вокруг себя, посчитав предыдущих противников, на какое-то время, выведенными из строя. Безрассудно, с моей стороны.
Полицейский, оклемавшись раньше времени, находит в себе силы и достаёт из кобуры крайне неприятную штуку - контактно-дистанционный электрошокер - «Taser». Он направляет его на занявшую оборону ЮнМи и нажимает на спуск.
Я, слишком поздно замечаю, исходящую от полицейского угрозу и не успеваю на неё среагировать. Электроды тазера, вылетев из него, двумя серебристыми рыбками мелькают в воздухе и вонзаются ЮнМи в грудь, прямо под сердце.
Разряд.
Я читал про эти шокеры, ещё там, на своей земле. Когда, подбирал что-нибудь для самообороны. Так ничего и не купил, в итоге, но приобрёл массу ненужных знаний в этой области. Одно из таковых гласило, что человека убить шокером невозможно. Особенно, моделями Российского производства, где частота поражающих импульсов достигает 100-300 герц, в противовес Американским моделям, где эта же характеристика колеблется на уровне 15-20 герц. Как утверждали авторы, одной из статей: «В России, высокая частота импульсов признана более эффективной по воздействию на биологическую цель, при низкой вероятности вызвать сердечную аритмию или фибрилляцию».
Не знаю, как на самом деле обстоят дела, но, как говорится: «И палка раз в год стреляет». Сердце ЮнМи, в последние недели нагруженное стрессами и голодовкой, после поражения разрядом, запнулось. Запнулось и остановилось. Насовсем.
Разряд.
От воздействия высокого напряжения все мышцы резко, одновременно сокращаются, что подобно эффекту кратковременной судороги, а мозг перестаёт контролировать тело.
Корчась от дикой боли, не в силах устоять на ногах, валюсь на пол. Чувствую, как моё тело сначала парализует, а затем…
…ЮнМи поднимает глаза, на подошедшего к ней инспектора. В её взгляде недоумение, смешанное с обидой и болью.
«Что я сделала? Зачем? За что?!» - наконец-то, мистер Трэвис осознаёт отчаянные мысли девушки. Не в силах вымолвить ни слова он отшатывается от неё, поражённый страхом.
ЮнМи, заскулив, словно плачущий щенок, делает свой последний, судорожный вздох и умирает.
