– Там нигде не застрянем?
– Ты видишь, как здесь строят: всегда есть запасной путь.
Это хорошо, когда он есть. Если бы идиоты, сидящие на перевернутых фурах, хотели бы нас уничтожить или просто догадались бы подпустить поближе – нам хана, никто бы не ушел. Куда денешься с моста, пусть и широкого? Тысячу раз успели бы расстрелять. Скорее всего, нас просто отпугнули. А вот что они делают на мосту? Их баррикада непохожа на капитальную, такое можно было только сымпровизировать.
Домики справа и слева, затем впереди показались высокие трубы и еще черт знает что большого завода.
– Сэм, что это впереди, я имею в виду завод? – спросил я.
– Нефтеперерабатывающий, естественно, здесь другого не бывает. Я бы не стал туда близко соваться – смотри, какие все нервные.
Именно это я и сам собирался ему сказать. Если здесь кто-то имеет привычку стрелять в первых встречных, значит, он вполне способен был распространить эту традицию на окружающих. Или от окружающих ее позаимствовать, тем более что людям на этих заводах есть что защищать – свое будущее процветание.
Дождь вдруг как-то неожиданно стал интенсивней, мгновенно превратившись из редкого в настоящий ливень, тяжелые капли выбивали барабанную дробь из железной туши нашего фургона, щетки стеклоочистителей метались по стеклу с максимальной скоростью. Я включил кондиционер, чтобы не давать запотевать стеклам.
Кот занервничал, покинул свой пост и забрался куда-то за мотоцикл. Я лишь сказал ему:
– Если нам придется быстро бежать из машины, шевели задницей сам, мне оттуда тебя не достать.
Тигр ничего не ответил, да я и не ожидал от него, если честно.
Мертвяков от дождя не убывало – более того, они становились все активней. Двоих или троих грузовичок Сэма сбил на поворотах, там, где приходилось сбрасывать скорость и они успевали подскочить ближе. Тела отлетали в стороны от удара тяжелого пикапа, а в рации слышалась ругань водителя.
Светофоры на перекрестке, висевшие на перекинутом через улицу тросе, плясали как бешеные под напором ветра. Деревья гнулись, теряя промокшие листья, уносимые ветром. Машина раскачивалась и рыскала по дороге, равно как и пикап Сэма, все время норовивший убежать с полосы. А сам Сэм вскоре крикнул:
– Мост!
У меня желудок сжался от плохих предчувствий, но ничего не произошло – мост, совсем не такой длинный, как тот, от которого нас недавно отогнали, был пустым, лишь на самой его середине стояли две столкнувшиеся машины, не мешая, однако, проезду. Когда мы проскочили мимо, я увидел в салоне одной из них, бордового старого «линкольна», шевелящегося зомби, так и сидевшего за рулем. За опорами моста показалась покрытая мелкой быстрой волной поверхность реки, в которую заходили суда, я даже увидел эти самые суда у причалов, а затем мне пришлось сосредоточиться на управлении – ветер на мосту был как в аэродинамической трубе, машина едва держалась на дороге, причем накренилась направо с такой силой, что вызывала опасения, как бы нам на два колеса не встать. При этом он завывал как банши в решетках, защищавших стекла.
После моста напор ветра немного ослаб – прикрыли постройки,– с обеих сторон замельтешили бесчисленные заборы и стены припортовой промзоны. Мертвяков стало меньше. Район был в прошлом нежилой, так что забредало их сюда немного. Дождь шел стеной, причем почти горизонтальной, видимость упала метров до пятидесяти.
Дальше я окончательно потерялся, доверившись Сэму. Тот вел уверенно, нигде не останавливаясь и явно не сомневаясь в выбранном пути. Одна широкая улица сменяла другую, из-под колес поднимались фонтаны воды, сплошными потоками струившейся по дорогам, скорость все же пришлось скинуть, машины начали подплывать, теряя контакт с асфальтом.
– Еще немного, мы уже близко,– подбодрил нас Сэм.
– Хорошо бы,– пробормотала вконец изведшаяся Дрика, бледная и сосредоточенная.
– Это точно,– поддержал я ее.
Вскоре машины выскочили на порядком разбитое, но широкое шоссе, в котором встречные полосы были разделены серьезным бетонным барьером, а еще один барьер не дал бы съехать на обочину. Мы оказались как будто в русле реки, что опять же заставляло нервничать, потому что маневр – это единственное, что у нас оставалось на случай возникновения неожиданных проблем. А здесь возможностей для него не предвиделось.
Кстати, эти кретины на мосту, которые счастливы пострелять в кого попало, так там и торчат, на диком ветру и под ливнем? Что им здесь понадобилось в такое неправильное время? Ладно, проскочили их – и очень хорошо, у нас теперь других проблем навалом.
Воды на дороге становилось все больше и больше, машины поднимали огромные фонтаны, и я с ужасом представлял себе, как мы останавливаемся с залитыми двигателями и дальше бежим пешком, подгоняемые ураганом и вихрями летящего мусора, которого становилось все больше и больше вокруг. Пока нас спасала высота подвески машин, но если вода будет скапливаться с такой скоростью, не в силах вырваться из бетонных берегов, всякое может случиться.
Контейнеры. Огромные штабеля контейнеров надвигались на нас из-за пелены дождя. Штабель за штабелем, ряд за рядом, показались железнодорожные пути, заставленные груженными все теми же контейнерами платформами, собранными в составы, затем вновь штабеля и штабеля. Белые, красные, синие, желтые, похожие на кубики какого-то невероятного великана. Как в этом всем разбирались?
Справа мелькнули какие-то склады, большой офис из сборных панелей, опять склады, слева потянулся решетчатый забор, почти пустая автомобильная стоянка, покрытая водой по щиколотку, выстроенные в ряд грузовики-восемнадцатиколесники, затем Сэм резко свернул направо.
– Пропускной пункт,– объявил он по радио.
Пропускной пункт на территорию контейнерного терминала Ла-Порт больше напоминал въезд на платную автостраду – такие же узкие обтекаемые будки контролеров, такие же автоматические шлагбаумы, и все это под широкой двускатной крышей, которая должна была защищать от дождя. Сейчас ей это удавалось плохо – дождь летел горизонтально, и под крышей КПП ветер завывал как в аэродинамической трубе. Когда мы остановились, я почувствовал, насколько сильно он может раскачивать машину.
Четыре проезда из шести были закупорены грузовиками, но два оставались свободными, только бело-красные барьеры шлагбаумов опущены. К разочарованию моему, шлагбаумы были основательными по конструкции, к тому же еще и опускались «в упор», то есть сшибить машиной их было трудно, почти невозможно.
– Сиди, надо открыть проезд,– сказал я Дрике, осторожно открывая дверь фургона.
Ветер, налетевший взбесившимся бультерьером, рванул ее у меня из рук, но я все же удержал, не дал оторваться окончательно и затем, навалившись, сумел ее закрыть. Дождь барабанил по металлическому борту машины с таким громким стуком, словно это не вода, а гравий. Идти к пикапу Сэма пришлось с наклоном назад, было такое ощущение, что какой-то расшалившийся здоровяк толкает меня в спину. Стало трудно дышать, ветер словно пальцами лез в нос и рот, стоило его только приоткрыть.
– Открою! – крикнул я, указав пальцем на шлагбаум.
– Электричества нет, но там должен быть стопор на такой случай! – крикнул Сэм в ответ через приоткрытое окно.– Специально, чтобы если отключат, то машины в порту не застряли навечно.
Я кивнул и отметил про себя, что вид у него был заметно обеспокоенный. Думаю, что и у меня примерно такой же быть должен, если не хуже: поводов к тому, чтобы расслабиться, жизнь нам пока старательно не давала.
Будка была заперта, причем снаружи, на нейлоновую веревку, обмотанную вокруг ручек, а в будке сидел мертвец в форме охранника. Точнее, он раньше сидел, когда был охранником, а сейчас он стоял, тупо глядя на меня через стекло. Я вскинул карабин, прицелился ему в лоб, но почему-то сразу стрелять не стал, подошел ближе. Когда нас разделяло метра три, он вдруг резко бросился вперед, заколотив полуразложившимися ладонями по прозрачному пластику кабинки, оставляя на них следы бурой слизи. Мне было видно, как пластик вибрирует под его ударами, лицо мертвяка, до того совсем безучастное, вдруг перекосилось какой-то неестественно злобной гримасой. Встретившись с ним взглядом, я снова ощутил ледяную сыпь страха возле позвоночника, и выстрелил.
Второй мертвец почти сразу же появился из-за будки. Я совершенно не ожидал его появления, поэтому испугался и даже отпрыгнул назад, выругавшись.
Мертвяк тоже был не из свежих – толстый человек в дешевом сером костюме, промокшем сейчас насквозь, раскачиваемый ветром, который явно мешал ему идти. Толстое лицо зомби обвисло, щеки пепельно-зеленоватого цвета лежали почти на плечах, когда-то туго застегнутый воротничок, теперь пропитанный запекшейся кровью, почти исчезал в складках шеи.
Еще частые звонкие выстрелы, и ходячий труп завалился лицом вперед, сначала осев на колени, а затем со всего маху рухнув в воду, подняв множество брызг. Я поймал себя на трусливой мысли, что пули снесет ветер, даже на таком ничтожном расстоянии, поэтому и стрелял несколько раз.
