Баррикада была разделена пополам проездом, перегороженным шлагбаумом, и прямо на бетонной стене были намалеваны две ярко-красные стрелки, указывавшие на этот проход. Ну что, по нынешним временам даже гостеприимно выглядит.
– Думаю, что ехать нам надо сразу всем,– сказал я по некотором размышлении.– Все равно, если они что-то плохое планируют, нам даже сейчас деваться некуда. Здесь непростреливаемых зон нет, разве что склон насыпи, но тогда придется под этим склоном жить оставаться – ни по болоту, ни как еще отсюда не выберешься.
– Болото тоже патрулируется,– добавил к моей речи Сэм, указав на небольшой катер, медленно идущий поодаль от нас, в километре примерно.
Я посмотрел на него в бинокль и обнаружил вполне серьезного вида «пибер», патрульный катер вроде тех, на котором плыли по Меконгу герои фильма «Апокалипсис сегодня». Да, у этих ребят все серьезно, не шутки шутят,– лучше не нарываться.
– Тогда поехали, чего ждем?
Остановили нас перед баррикадой самым простым способом – не поднимая шлагбаума. Мы прекрасно видели вооруженных людей, разглядывавших нас через бойницы, затем четверо с автоматами вышли на дорогу, неторопливо, спокойно, давая нам возможность ощутить себя сидящими под прицелами сразу двух крупнокалиберных пулеметов, которые могли нас с такого расстояния на молекулы разложить, случись нам дать повод. Но мы его старательно не давали – не дергались, руки держали на виду.
Человек в камуфляже и со знаками различия сержанта, которого старательно прикрывал напарник, заглянул в окно фургона, уставившись сперва на меня, а затем на Дрику глазами за слегка желтоватыми защитными очками, вторая пара подошла к пикапу Сэма.
– Оставьте оружие в машине и выходите наружу,– сказал «наш» сержант.
– Все оружие? – глуповато уточнил я.
– Все,– спокойно ответил он.– Ничего с ним не случится, и нападать здесь на вас некому. Мы досмотрим машины, потом запустим вас за ограждение.
Мне осталось только кивнуть и выбраться наружу, вытащив из кобуры «зиг» и из второй – револьвер.
– Патроны выкладывать? – уточнил я.
– Нет, не надо,– покачал головой тот.– Могу я просто обыскать вас?
Если я скажу «нет», он, разумеется, и обыскивать не станет. Такая мысль, мелькнув, было рассмешила меня, но затем подумалось, что, может, и не станет. Просто пошлет куда подальше, предлагая очистить территорию, а может, и пулеметчикам рукой махнет.
К удивлению моему, из-за баррикады показалась молодая женщина в мешковатом камуфляже и с кобурой на поясе, натягивающая на ходу белые шелковые перчатки, такие, в каких обычно в аэропортах досматривают «звенящих» пассажиров. Ну ты гля, у них тут все цивилизованно. Женщина подошла к Дрике, стоявшей рядом со мной, и быстро и очень сноровисто обыскала ее, не поленившись заглянуть даже в каждый подсумок подвесной. Сержант провел точно такие же манипуляции со мной.
Еще один боец забрался в фургон, что-то сказав при этом Тигру, и быстро выбрался наружу, покачав головой и сказав:
– Никого.
– Принял,– ответил ему обыскивавший меня, затем обратился уже ко мне: – Хотите заехать за ограду?
– Да, наверное,– немного растерялся я от такой постановки вопроса.– А там будет кто-нибудь, у кого можно вызнать обстановку?
– Будет,– кивнул сержант.– Но сначала вам надо ответить на несколько вопросов.
– Хорошо.
– Проезжайте.
Шлагбаум поднялся, я тронул «экспресс» с места, втискивая его в импровизированные ворота.
Далеко проехать не удалось. Тыл первой линии обороны был огорожен легкими полицейскими барьерами, за ним метров на пятьдесят протянулось свободное пространство, ограниченное знаком «стоп» и опять же барьерами. По левой полосе движения в рядок вытянулось множество жилых трейлеров, причем совершенно одинаковых с виду, установленных вплотную друг к другу. За барьером стояли еще два человека с оружием, один из которых указал мне жестом на первый фургон, на котором висела табличка с надписью «Интервью переселенцев».
15 апреля, воскресенье, день. Округ Орандж, Порт-Артур, Техас, США
«Интервью» длилось недолго. Три человека, включая одного военного, быстро потеряли к нам сколь-нибудь серьезный интерес, узнав, что мы не собираемся осесть в Порт-Артуре, и даже серьезно этому удивились. Нас лишь опросили по поводу того, что и где мы видели, не натыкались ли на банды или скопления мертвяков, после чего список вопросов с их стороны иссяк.
– Вообще-то у нас самое безопасное место во всем штате,– пояснил один из них, толстый маленький человечек в больших очках,– и нефти здесь на несколько веков, так что у нас есть возможность выбирать, кого принимать в общину, а кого отправлять дальше искать счастья в другом месте.
– Это понятно,– согласился я.– Но вообще мы ищем какое-нибудь судно, идущее в сторону Европы.
Такое заявление произвело такой эффект, словно я пообещал им, что через час произойдет второе пришествие и я готов поставить на это как минимум свою машину и честь Дрики.
– Когда все началось, здесь были только танкеры,– сказал военный, высокий, тощий, с рыжими волосами и веснушчатым лицом.– Поэтому их никто никуда не отпустил. Команды остались в Порт-Артуре.
– Я же говорил тебе,– добавил к этому Сэм.
Дрика заметно помрачнела, даже губу закусила.
– А связь с другими портами у вас есть? – с надеждой спросил я.
– Есть, но такие сведения мы не собирали,– ответил военный.
– А нельзя… того, собрать такие сведения? – поинтересовался Сэм.
– Ну в принципе нетрудно…– заметно озадачился военный.– Узел дальней связи у нас в городе, я как раз туда поеду через час. Могу попытаться уточнить в порядке любезности. Все же не каждый день здесь появляются люди, собравшиеся через Атлантику.
– А попросить кого-нибудь уточнить? – обернулся к нему третий собеседник, высокий и бородатый, до того все время молчавший.
– Нельзя, есть порядок доступа к связи,– отрезал вояка.– Но уточнить попробую, связь кое с кем есть.
На этом «интервью» и закончилось. Нас выпустили из трейлера, предложив оружие в руки не брать и никуда за пределы барьеров не уходить, и предоставили самим себе. Примерно через час военный вышел, кивнув нам – мол, «помню, не забыл»,– завел зеленый «матт» с белыми цифрами на бортах и умчался в сторону города. А к нам вышел высокий бородач, предложив каждому по банке холодного пива. Отказываться мы не стали.
– Все равно с такой дозы вы даже под определение «вождение под воздействием» не попадаете,– усмехнулся он.
– А что, есть кому проверить? – уточнил Сэм.
– Нет, но сознавать, что ты все делаешь правильно, все рано приятно. Наверное,– улыбнулся уже шире собеседник.
– За «приятность»,– поднял я банку, чокнувшись с ним.
– Надеетесь, что суда все же будут? – спросил тот.
– А на что нам еще надеяться? – пожал я плечами.– Нам надо перебраться через речку любыми путями. Все равно какими, но надо – нет выбора.
– Думаю, что судов не будет,– сказал он.– Скорее, вы сами добудете какую-нибудь яхту и доплывете. Умеете ходить под парусом?
– Никогда в жизни не пробовал,– покачал я головой.– Проще самому утопиться – меньше мучиться буду.
– А я люблю паруса, у меня даже лодка стоит в Галвестоне,– сказал бородатый как-то мечтательно, а затем добавил: – Но маленькая лодка, на такой я бы через Атлантику идти не решился.
– А каких-нибудь траулеров с большим запасом хода в Галвестоне не стоит? – спросил Сэм.
– Стоят наверняка, что-то вроде яхт-траулеров. Да и в других портах полно рыбацких судов. Но только в них наверняка ни капли топлива,– ответил тот.– И бензин, и дизельное топливо становятся на вес золота, люди сливают все, до чего могут дотянуться. И ни за что не станут делиться – скорее предложат оставаться жить с ними.
– Мы могли бы поменять топливо на оружие, например,– сказал я.– Мы специально везем с собой несколько винтовок и пистолетов на обмен.
– В Техасе не стоит даже пытаться,– как-то грустно усмехнулся он.– Здесь много оружия, никакая винтовка не стоит такой прорвы топлива. Вам никто не поменяет. Даже здесь, в Порт-Артуре, где нефти с бензином целый океан. Максимум вам сменяют автомат на пару канистр, не больше. Даже если бы Атлантика была заасфальтирована, вам все равно не хватило бы этого, чтобы доехать на машине.
– Хватило бы,– мечтательно и грустно вздохнула Дрика.
– Только она не заасфальтирована,– ответил бородатый.
Как ни странно, он меня даже не расстроил. Что-то подобное я уже предполагал раньше. Пока ехал сюда, было время поразмышлять, и многие вещи в процессе этого самого размышления уже начинали выглядеть по-другому. И когда я в первый раз сам себя спросил о том, поменял бы я несколько тонн топлива для того же траулера, о котором говорили Дрика и Сэм, на несколько автоматов, то ответ пришел сразу: нет. Потому что я вообще не видел невооруженных людей в этих краях. Тут и так было полно оружия, и еще военных складов хватало. А горючее становится «вечной ценностью», потребность в нем не исчезнет никогда.
