В других обстоятельствах, уныло сказала себе Пэт, из этого могло бы получиться нечто приятное, но не сейчас. Она встряхнулась и встала, съедаемая любопытством. Что там делает Даннерман? Взяв у Розалины ручку, он писал на клочке оберточной бумаги, загораживая написанное ладонью. Розалина, сидевшая рядом, скрестив под собой ноги, с интересом наблюдала за ним. Увидев подошедшую Пэт, Даннерман пожаловался:
— На этой чертовой бумаге чернила только расплываются.
— Ничего не поделаешь, такая бумага, — согласилась она. — А что ты пишешь?
Он дописал еще одно слово и прикрыл бумажку рукой.
— Можно сказать, дневник. Мне бы не хотелось, чтобы весь мир знал о кое-каких вещах.
Она нахмурилась, уловив нечто необычное в его тоне.
— Так мы не увидим?
— Ничего подобного я не говорил. Друзьям можно показать.
— Например, мне, — сказала Розалина. — Это же моя ручка.
— Почему бы нет? — согласился Даннерман. — Только сделайте, пожалуйста, вот так… — Прикрыв листок двумя ладонями, он поднес его к глазам. — Можете?
Розалина недоуменно посмотрела на него, однако послушалась.
— Слава богу, что у меня радиальная кератомия, — пробормотала она. — О…
Закрыв бумажку рукой, старуха с интересом посмотрела на Даннермана и лишь затем передала листок Пэт.
— Надеюсь, у вас зрение получше.
Зрением Пэт похвастаться не могла, но, поднеся клочок серой бумаги к глазам, все же разобрала расплывшиеся каракули:
Если у кого-то есть идеи насчет побега и т. д., то давайте делиться ими вот таким способом.
— О, — произнесла Пэт. — Понимаю.
Мартин и Джимми Лин уже требовали показать бумажку им, а Даннерман, взяв другой клочок, принялся писать еще что-то. Закончив, он передал его Пэт.
Спрятанное оружие? У меня в поясе есть нож из гибкого стекла. Мартин, что в лацкане? У кого еще?
Новое занятие увлекло всех, вот только ручка оказалась одна.
— Стоп, — сказала Розалина. — Давайте сделаем так, чтобы все прочитали. Будем передавать бумажки в алфавитном порядке. Согласны? После того, как все прочтут, от них надо избавляться.
— Как? — спросил Джимми.
— Не знаю. Может, прожевать и проглотить?
Лину такое предложение не понравилось, но Даннерман сказал:
— А если попробовать сжечь их в плите?
Дождавшись, пока все ознакомятся с первой запиской, он попытался воплотить свое предложение. Получилось. Скомканный клочок обуглился, и Даннерман, осторожно достав его из плиты, растер улику в порошок.
Закончив опись, пленники обнаружили, что имеют в своем распоряжении небольшой арсенал: стеклянный нож Даннермана, пластиковый стилет Мартина, проволоку-гарроту Джимми Лина. Даже у Розалины в ботинках нашлась пара иголок. Пэт смущенно призналась, что единственная из всех поднялась на «Клипер» без припрятанного оружия.
Но когда, после обмена информацией о том, что им удалось утаить от пытливых посторонних глаз, эйфория улеглась, Пэт снова поддалась отчаянию. Приятно знать, что какое-то оружие у них есть. Но что толку в оружии, если нет плана, как его применить?
Поначалу новая игра доставила Пэт огромное удовольствие, напомнив о давно забытых школьных днях. Затем увлечение приелось. Сказать было, в общем-то, нечего, а кроме того, все опять проголодались.
Пока каждый себе что-то готовил, Розалина осматривала плиту.
— Тут должен быть источник энергии, — озадаченно сказала она. — Но я найти его не могу. Может быть, в основании? Все остальное — просто металл.
— Прелюбопытный металл, — проворчал Мартин. — Он даже не нагревается снаружи.
— Как микроволновка, — заметила Пэт. Розалина покачала головой.
— Это не микроволновка. Джимми положил овощи в фольге, и она не заискрила. Не знаю точно, что… о, черт! — По камере распространился запах подгоревшего говяжьего рагу.
— Проклятие, — пробормотал Даннерман. — У меня уже слюнки потекли.
К тому времени, когда им удалось извлечь упаковку из плиты, рагу сгорело, и в конце концов Мартин просто вытряхнул содержимое на пол.
Он же обратил внимание еще на одну любопытную деталь.
— Посмотрите, колесики больше не крутятся.
Пэт, пригнувшись, заглянула под основание плиты и обнаружила, что колесики на самом деле представляют собой металлические шары. Она толкнула устройство, и оно нехотя проехало по эластичному полу, однако шары и впрямь не вращались.
— Чудик катил ее без особого труда, — недоуменно сказала Пэт.
— Может быть, — задумчиво заметила Розалина. — А может, они вообще не крутятся. Вот вам и еще один образец той технологии, за которой мы охотились.
— И вот что получили, — сварливо пробурчал Мартин. Захватив с собой еду, Даннерман и Пэт устроились у стены.
Даннерман что-то обдумывал — возможно, с надеждой предположила Пэт, как выбраться из камеры. Она постепенно привыкала к тому, что ее кузен — тайный агент; раздражение проходило, а любопытство разгоралось.
— Поговорим, Дэн?
Он непонимающе посмотрел на нее.
— Что? О, конечно. О чем ты думаешь?
— Ты сказал, что после колледжа тебя забрали в армию… ну, на эти курсы…
— Да, на курсы, не в армию. У меня была лихая форма и никаких тридцатикилометровых марш-бросков.
— А потом?
Некоторое время Дэн задумчиво жевал.
— Когда меня призвали, оказалось, что люди в форме больше не нужны. Им требовались оперативники, работающие под прикрытием. Решили, что я как раз подойду для работы с преступниками-интеллектуалами и террористами-яппи. Я возражал. Говорил, что не хочу шпионить за старыми друзьями. Хорошо, сказали они, дадим тебе что-нибудь еще. И дали. — Он покачал головой. — Приказали внедриться в банду, работавшую на сверхлегких самолетах в округе Оранж. Эти мерзавцы захватывали маленькие города и наводили ужас на жителей. Три-четыре недели ходил во всем кожаном и ни разу не помылся в ванне. Почти как здесь. Только там еще были постоянные стычки. Наши агенты, проникавшие в эти банды, часто погибали: один разбился на самолете, двоих застрелили, еще один парень утонул. В общем, я поработал там недолго, а потом сказал, что уж лучше буду заниматься теми, кто мошенничает с налогами, или радикальными террористами.
Джимми Лин, усевшись поблизости, внимательно слушал рассказ Даннермана. Пэт покосилась на него и с усмешкой повернулась к кузену.
— Думаю, ты сделал правильный выбор. Мне трудно представить тебя в кожанке, с немытыми патлами. Но, послушай, это же было лет восемь—десять назад. А ты ведь даже не ушел, когда на нас свалилось наследство, почему?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
