– Не знаю, – Артур виновато улыбнулся. – В последнее время, когда я смотрю на дождь, то мне кажется, что это моя душа плачет. Глупо?
– Нет. Знаешь, Артур, ты очень изменился за последний год.
– В какую сторону? В худшую или в лучшую?
– Наверное, в лучшую, но ты стал совсем взрослым. Ты и казался всегда старше всех друзей, не внешне, а по поведению. Теперь вообще такой серьезный…
– Это потому что тебя нет рядом. Да и детство уже кончается, – он сказал это с такой тоской, что Лена с тревогой посмотрела на него. – Я столько передумал за этот год…
В дверь позвонили. Артур слышал, как мать пошла открывать. Автоматически он посмотрел на часы. Прошло пять часов со времени его приезда. Артур тоже поднялся и, будто кто-то подталкивал его, пошел к двери. Следом за ним пошла Лена. В прихожей стояла мать с помертвевшим бледным лицом и инспектор ГАИ. Сердце сжалось в предчувствии чего-то страшного и неотвратимого.
– Мам, что случилось? – спросил Артур.
– Артур… папа… – еле произнесла мать и начала падать. Артур вовремя успел подхватить её на руки.
Отец уже возвращался домой. На мокрой дороге водитель не справился с управлением, машину занесло. И отец, и водитель погибли. Детство кончилось.
* * *
Артур добрался до места. Это была окраина пригородного дачного поселка Поплавково. Он подъехал к аккуратненькому домику, обнесенному невысоким штакетником и окруженному пестрыми клумбами.
Артур достал подарки, засунул черепаху в карман рубашки, проворчав:
– Извини, Тартилла, комфорт только на таком уровне.
Дорожка, ведущая от калитки к ступенькам крыльца и открытой просторной веранды, была посыпана мелкой галькой, приятно пружинившей под ногами. На веранде стоял круглый столик, накрытый белой скатертью с вышитыми букетами, и четырьмя приборами, а вокруг него четыре удобных плетеных кресла. Ни дать, ни взять кукольный домик в ожидании гостей.
Глава 35
Артур посмотрел на вышитую скатерть и улыбнулся. Катя была верна себе. Это был её стиль: цветы, игрушечный домик, белый фарфор. Входная дверь была открыта. Артур зашел в прихожую и, слегка повысив голос, позвал:
– Есть кто живой?
– Ой, Артур Григорьевич, здравствуйте!
На веранду вышла, переваливаясь, как уточка, полная пожилая женщина с добрым круглым лицом. Это была няня Дашеньки в отсутствие Кати и домработница Ольга Филипповна.
– Здравствуйте, Ольга Филипповна! – поздоровался Артур. – А где девочки?
– А мы только зашли с Катериной Вольфовной и Дашенькой. Дашенька попросила косички ей переплести. Что ж вы так давно не приезжали? Дашенька скучает.
– Зашился в делах, голову поднять некогда. Сегодня грехи замолю. А это вам, Ольга Филипповна, – Артур протянул ей коробку.
– Ой, балуете вы меня! Ну, спасибо! Вот они уже идут.
– Крестный приехал! – на веранду выбежала хрупкая светловолосая девочка лет пяти.
– Дашулька, прелесть моя! – Артур подхватил её на руки, и улыбка его стала ласковой, глаза потеплели. – Гляди тебе Тимоньку какого привез. У него даже на ошейнике написано, что его Тимонька зовут. По дороге поймал.
– Ты шутишь, Артур, – Дашенька совершенно серьезно пригрозила ему пальчиком. – Такие Тимоньки по дорогам не бегают. Я уже не такая маленькая.
– Да? Большая совсем? Давай меряться!
– Только давай Ольгу Филипповну попросим скатерть отвернуть, и ты меня на стол поставишь.
– Ладно, после обеда. Я голодный, как волк, а ты после обеда ещё подрастешь. Ещё вот персиками догонишься.
– Артур, почему ты так давно не приезжал? Нам без тебя скучно.
– Так я уже приехал. А где мамочка?
– Я здесь. Вы так увлеклись, что не заметили меня, – к Артуру подошла Катя. – Привет!
– Привет, Катёночек! Как настроение?
– Ой, Артур… – у Кати дрогнули губы.
– Ну, что ты? – Артур опустил на пол Дашеньку и провел рукой по волосам Кати. – Я и тебе подарок привёз. Смотри какая. И ты, Дашулька, смотри. Её Тартилла зовут. Красавица и, на редкость, рассудительная барышня. Никогда не принимает скоропалительных решений. Только входную дверь хорошо закрывайте, а то, как побежит, не догоните.
Артур достал из кармана черепашку и посадил на край стола. То ли почувствовав твердую почву, то ли устав сидеть в своем домике, черепашка высунула змеиную головку и ноги и начала осматриваться.
– Ой! Что это?! – Дашенька обоими ручками схватилась за руку Кати. – Мамочка, что это?
– Это черепашка, Дашенька, – пояснила Катя.
– Живая?
– Конечно, живая. Она теперь у нас жить будет.
– А она кусается? Её можно потрогать?
– Потрогай, Дашенька, она добрая.
Дашенька опасливо протянула ручку и одним пальчиком коснулась панциря. Черепаха с удивительной быстротой втянула голову и ноги. Дашенька испуганно ойкнула и спрятала ручку за спину.
– Не бойся, Дашулька, – Артур присел рядом с Дашенькой. – Давай попросим Ольгу Филипповну принести блюдечко с молоком, и Тартилла с нами обедать будет.
– А как она кушать будет?
– Увидишь.
– Ольга Филипповна, пожалуйста, поставьте для Тартиллы блюдечко с молоком, – очень вежливо попросила Дашенька.
– Сейчас, солнышко моё, – Ольга Филипповна своей утиной походочкой пошла в дом, спросив на ходу у Кати. – Катерина Вольфовна, обед нести?
– Да, конечно, – кивнула Катя.
– Мамочка, а можно я помогу Ольге Филипповне? – спросила Дашенька. – Я салат принесу.
– Можно, – разрешила Катя.
Когда Дашенька ушла вслед за Ольгой Филипповной, Артур присел на перилла веранды и закурил. Катя присела рядом с ним.
– Как крестница? Я смотрю, она вроде бы немного посвежела.
– Всё-таки лечение даром не прошло, да и сидим здесь уже месяц. Она даже пробежать уже иногда может хоть немного.
– Я сегодня это уже заметил. Ничего, Катёночек, даст Бог, такая барышня вырастет! – он улыбнулся. – Ты и Сокол твой – ребята серьёзные. Вспомни, какой она к вам попала.
– Только не напоминай. Мне до сих пор страшно… Ты знаешь, а в зоопарке в террариум мы её так и не смогли уговорить зайти. Как увидела змею, так и в слезы.
– Катёночек, у тебя сегодня глаза на мокром месте. Успокойся. Как вообще дела?
– После вчерашнего звонка я себе места найти не могу, – Катя вытерла глаза. – Артур мне страшно… Андрей меня утешает, но он так далеко.
– Я рядом. Андрей скоро приедет.
– Я думаю, вдруг у Васи перемкнет что-нибудь, и он начнет нас доставать? Мне вчера Андрюша даже сказал, что бояться нечего, что я сама себя настраиваю, – она помолчала, потом снова вытерла глаза и продолжила. – Я самого ресторана боюсь. Мне кажется, что если я снова начну танцевать, то…
