виде.
Артур обязан ее выслушать! Сейчас или никогда!
Глава 31
Покрытые скользким лаком половицы тихонько поскрипывали под босыми ногами девушки.
Долгие три недели Элин крутила на языке слова, пробуя их на вкус, подбирая нужные. Ее юное и неопытное сердце болело, а коварная память подкидывала все больше и больше картин минувшего месяца, и волны стыда окатывали Элли с головы до пят.
Беспечность, глупые мечты, детская непосредственность и наивность, принятая Баррингтоном за флирт. Элинор Спенсер корила себя все это время.
Она бы солгала, сказав, что внимание мужчин в день ее девятнадцатилетия ни как не трогало ее! Что она не замечала тяжелых взглядов на своих открытых плечах и груди. Она видела все! И купалась в немом обожании и в сказанных вслух комплиментах. Это был, по истине, ее день! Он останется в ее памяти надолго! Как и тот факт, что внимание лишь одного мужчины она так жадно пыталась привлечь.
Элинор, как на яву, видит тот знойный майский вечер, высокую фигуру Артура, закованную в дорогой, но слишком узкий фрак. Он был воплощением мечты. В каждом жесте, каждом, возможно излишне нервозном движении. Галстук душил его, и он резко сорвал золотую брошь, скрепляющую два его конца, и отбросил дорогую вещицу в сторону, будто мусор. Трость из красного дерева кочевала из одной ладони в другую, его ноги отказывались стоять на месте, и эти движения завораживали.
Элинор кружилась в танце, отвечала Баррингтону невпопад, смеялась, без стеснения и гадала, кого высматривает в толпе гостей Артур.
И как же ей сдержать слезы, если, вдруг… он станет танцевать с кем то другим? С тонкой и воздушной Анной Лефортен? Нарциссой Флемминг? Она бы точно не смогла сдержать слез обиды и девичьей ревности.
Разве мог Артур обратить внимание на нее? Слишком высокую, слишком шумную и глупую?
Наверное у каждой девочки осталась история о мальчике, в которого она была тайно влюблена.
Они слишком долго не виделись… они слишком изменились. Возможно надежда еще есть?
Элинор упивалась этими воспоминаниями! Теплые широкие ладони на талии, причиняющие сладкую боль, поднимая податливое тело вверх, в такт польке.
Детская игра в догонялки в лесу.
Элинор запомнила этот день во всех, даже самых мимолетных нюансах!
Но вечер маскарада. Вечер, который они, вместе с Артуром должны были вспоминать с нежностью и любовью, как день их помолвки, теперь обжигающим чугунным якорем свисает с их шей. Эта тяжесть убивает все и заставляет склониться к земле. Больше не может так продолжаться!
Босые ступни обжигали ледяные половицы, в ладони были зажаты драгоценные дары, которые девушка намеревалась вернуть их хозяину, если им так и не удастся поговорить.
— Леди Элинор, все в порядке? Вы хорошо себя чувствуете? — из кабинета Артура на первом этаже выходил его камердинер.
— Спасибо Тони. Более чем! — Бледным, полупрозрачным облаком пролетела мимо парня Элин.
— Хозяин…
— Я знаю! Знаю Тони! Хозяин не велел беспокоить! — голос девушки сорвался. Она никогда не позволяла себе кричать на прислугу, но самообладание покинуло ее. — Ни сестре не дозволено, ни невесте, ни жене, ни духам, ни бесам из преисподней! Никому нет хода! — Элинор застыла у закрытой двери, чуть не касаясь полотна носом, и обернулась к молоденькому камердинеру. — Тони, иди спать. На сегодня ты больше не нужен.
Было что то в ее голосе, что остановило парня от споров, и он тихо удалился, скрывшись в тени коридора для слуг.
Все нутро Элинор дрожало, когда она опустила латунную ручку и толкнула от себя тяжелую дверь, но она была тверда в своем намерении и давно онемевшие ноги понесли ее внутрь кабинета.
— Тони, раз ты еще здесь, принеси мне… ах черт подери! — Артура не было видно в тусклом свете свечей. Потом послышался грохот, со стола упала чашка кофе, и черными лапами расползлась по разложенным по полу большим, пожелтевшим картам и бумагам. — Черт! Черт!
Потирая ушибленную голову, Артур выбрался из под стола и, продолжая сыпать ругательствами, принялся вытирать пролитый кофе рукавом рубашки.
— Артур…
Мужчина замер на мгновение и повернулся. Его брови были сурово сведены на переносице, как в ту злополучную. Ночь, когда он запер Элин в экипаже и ушел.
Полные бесцветные губы сжались в полоску.
— Элли… нор! Мэйбл давно велено приготовить тебя ко сну. Иди спать.
Мужчина смотрел ей прямо в глаза, но будто не видел вовсе! Минутное замешательство, казалось бы, потушившее решимость Элинор, покинуло ее, и она снова вспыхнула праведным негодованием.
— Меня не нужно отправлять спать, как непутевое дитя! Сегодня, достопочтенный лорд Артур Джеймс Иден, ты выслушаешь меня! Все, от первого и до последнего слова! И не сможешь выгнать меня, или сослаться на занятость или дела! — девушка метнулась вперед и с силой бросила драгоценные индийские браслеты, и запутавшееся в бусинах обручальное кольцо в грудь неподвижному истукану.
Рефлекторно Артур вскинул руки, хватая украшения, и лицо его приняло еще более устрашающий вид.
— Ты выслушаешь, как мне жаль! Как я корю себя за каждое сказанное Баррингтону слово, и каждую улыбку! Как я сожалею, что повела себя как ребенок, и сбежала от тебя, испугавшись новых для себя чувств, и даже не заметила, какое прекрасное кольцо ты надел мне на палец! — Элинор всхлипнула и слеза, которую она так старательно сдерживала, все-таки скатилась по ее щеке. — Мне так жаль Артур… И я не могу исправить тот вечер, и поступить иначе! Это не в моих силах! Ты вправе наказывать меня. Все эти долгие дни, я утешала себя мыслью, что ты имеешь на это полное право! Злиться на меня, хранить молчание, избегать! Но я больше не могу так! Мы не муж и жена, связанные навеки вечные нерушимыми клятвами. Если ты питаешься иллюзиями, что чем-то обязан мне, что не можешь забрать свое предложение обратно, это не так. Забирай его! Я могу собрать свои вещи сегодня же, и утром уже будет заложен экипаж! — у Элинор кружилась от недостатка кислорода голова, ноги, казалось, приросли к жесткому ковру, а руки онемели, и плетьми лежали на бедрах. Ей не хватало сил даже поднять их и стереть влагу с лица. — Ты поплатился, за то, что собрался брать в жены непутевое и залюбленное дитя Артур. Дай мне уехать домой… обратно в Элторп?
Артур внимательно слушал, не перебивая и не делая и шага в сторону своей, пока еще, невесты. Он перебирал длинными пальцами узорчатую паутинку из золотых цепочек и драгоценных камней, пытаясь освободить кольцо. Распутав браслеты, он положил
