Он помолчал, опустил взгляд на карту, потом'по-смотрел на меня заблестевшими глазами.
— Боюсь даже предполагать… Глерд, я немедленно распоряжусь, чтобы все ваши потребности выполнялись.
Я поклонился.
— Ваше величество… а высланная на границу с Нижними Долинами легкая конница ничего не сообщает?
Он покачал головой.
— Пока тихо.
— Значит, — сказал он, — Антриас еще не дошел и до гуцаров. Там бои задержат его на неделю-две. Вряд ли он решится идти на Дронтарию, не убрав опасность в тылу…
Он сказал со вздохом:
— Это для нас хорошо, хотя неизвестность пугает и тревожит. Затишье не значит, что Антриас передумал. Он не из тех, кто откажется… Разве что продумает все тщательнее.
— Продумывать заново придется, — заверил я. — Герцог Ригильт уже не приведет на помощь армию Опалоссы. Думаю, Антриас и не догадывается, что король еще не знает, что слабовольный Плаций решится на захват Уламрии…
Он вздохнул.
— Я даже не верю в такую удачу.
— Я тоже, — признался я. — вообще-то верю, но не очень. Всегда Что-то да ломается… Но уверен, ее величество королева Орландия, пропустив армию Антриаса через свои земли, пойдет за нею следом и ударит в спину, когда та вступит в сражение с вашими войсками.
Он грустно усмехнулся.
— Да, это по-женски. Но вы отправляйтесь в свое имение, здесь наша война. Там у вас, надеюсь, отныне все пойдет хорошо.
Я поклонился.
— Ваше величество, говорю еще раз, как Улучшатель, я увидел огромные возможности для вашего королевства… Но пока что надо все держать в тайне. Некоторое время.
Он пытливо всматривался в мое лицо.
— Даже от меня?
Я сказал с неловкостью:
— Как уже говорил, ваше величество, если я скажу, это увеличит риски. Вы кому-то да проговоритесь, даже невзначай, понимаю, такое не удержать, но информация достигнет наших противников, и тогда все может рухнуть.
Он смотрел так же внимательно, я уловил, как он среагировал на то, что я противников назвал нашими, что значит принял интересы королевства как свои.
— Хорошо, — проговорил он, — пусть это будет пока тайной.
— Это ненадолго, — заверил я. — Нужно успеть встать на ноги.
Глава 14
Обратно я бодро возвращался в сопровождении сотни воинов из отборной королевской гвардии под командованием глерда Вэнсэна Ваддингтона. Теперь он смотрит на меня восторженными глазами, готовый не то что выполнить любой мой безумный приказ, не и закрыть грудью военачальника, ринувшегося в захваченный врагом замок и сумевшего открыть для свою людей ворота.
А самое главное, с нами тащатся три доверху заполненные телеги, нагруженные инструментами. Плотников и столяров король пообещал прислать следом.
Я то и дело в нетерпении выезжал вперед, наконец оставил обоз и унесся в одиночестве, а когда увидел издали вознесенный ввысь замок на высоченном утесе берега, вздохнул с облегчением: я дома!
А в самом деле, чувствую себя дома, сердце стучит лихорадочно, а в черепе такие горячие мысли, что высекают искры, задевая одна другую. Впервые в жизни такая жажда Что-то делать, тем более что в голове уже оформилось это грандиозное «Что-то», осталось только напрячься и все сделать быстро и ювелирно точно.
Как только покинул седло и обнял Фицроя, тут же сказал быстро:
— Подбери глазастых парней для наблюдения за морем. У нас тут высоченная башня, нужно только сидеть по очереди и любоваться водными просторами. Как только покажется корабль, пусть зовут немедленно. Хочу сам посмотреть, что здесь за флот.
Он сказал в изумлении:
— Корабли проходят довольно далеко от берега! Что увидишь?
— У меня оптика, — напомнил я. — Увижу.
— Что такое… ах да, твои колдовские штучки.
— И тебя научу, — пообещал я. — Не отвертишься.
Он сказал с сомнением:
— Увидишь, но вряд ли рассмотришь. Идут далеко, потом сворачивают к причалу, где Дорнес впадает в море, там и загружаются товарами. А Дорнес далековато, даже с крыши вашего замка не увидеть…
— Нашего, — поправил я. — Это наш замок, Фицрой!
Он ухмыльнулся.
— А мне он зачем?
— Как и мне, — ответил я. — Удобное место для прыжка.
— Вверх?
— В нужную сторону, — уточнил я. — Мы что, так и останемся такими? Думаешь, только у тебя амбиции?
Глаза его хитро заблестели.
— Надеюсь, что и у тебя. Иначе я бы такого скучного давно бросил. Жить надо ярко! Когда пойдем грабить?
— Не сейчас, — ответил я. — По мелочи грабить как-то неловко даже, это ронять себя. А для большого грабежа нужна база. Сперва создадим, потом развернемся.
Он спросил с тревогой:
— Создавать базу? А это долго?
— Увы, — ответил я, — на долгую работу у меня самого не хватит терпения.
Понятно, слишком долго удерживать в тайне строительство корабля не получится, однако же сумел Петр Великий отгрохать три великолепных фрегата, затем протащил волоком до Онежского озера, а оттуда перевез в Неву, что явилось для противника неприятной неожиданностью.
Если бы он попытался строить верфь прямо на морском берегу, шведские корабли тут же снесли бы все подчистую, так что и я, полагаю, сумею в этой гавани выстроить хотя бы один корабль, а убедившись, что он не утонул сразу, заложу еще хотя бы с полдюжины красавцев, которых здесь не видели.
На башню с азартом отправились сразу двое, в тот же день начали прибегать по очереди, сообщая, что снова на горизонте корабль, а вот теперь снова, хотя уже другой…
Я поднялся наверх еще по первому сигналу, корабли идут на приличном расстоянии от берега, где-то с милю, хорошо не рассмотреть, но я захватил с собой оптический прицел, быстро подкрутил кольцо, с такой оптикой изображение корабля даже не помещается, пришлось чуточку уменьшить.
Корабль, хоть и с парусом, но это все же простая лодка, только чуть крупнее. Даже палубы нет, только на корме надстройка, чтобы там можно было расположить полдюжины лучников или арбалетчиков, больше не поместятся, а под этой крышей устроить единственную комнатку с дверью для отдыха капитана или просто старшего.
Вскоре один из них, Базилка, самый шустрый и сообразительный из челяди, доложил, что один корабль торчит уже вторые сутки, хотя к нему никто не подплывает, а он стоит то ли на якоре, то ли еще как, но парус спустил, с места не сдвигается, а когда вчера слишком отнесло в сторону, вернулся на прежнее место.
Я вскарабкался на самый верх башни, корабль видно отчетливо и без оптики, впечатление такое, что оттуда внимательно рассматривают именно мой замок.
Сначала трепыхнулась тревога, потом пришла тяжелая злость. Здесь мне еще наблюдения и тотального контроля недостает! Как же достали этой опекой и вынюхиванием, что у меня где лежит и как лежит…
Фицрой, не дождавшись, сам поднялся наверх, с неохотой подошел к перилам.
— И чем он тебе не нравится?
— Раздражает, — объяснил я зло. — Не думаю, что увидит Что-то такое особое в этом замке, но раздражает!
Фицрой фыркнул.
— Раздражает? Так прогони.
— Пристрелить там кого? — спросил я. — Можно, но это откроет кое-что о нас…
— Пристрелить? — переспросил он. — вообще-то я имел в виду отогнать каким-нибудь колдовством. Волну поднять… Но пристрелить тоже неплохо.
— Пристрелить, — пробормотал я. — вообще-то нужно посмотреть…
— Пойдем, — сказал он бодро. — Не ленись, пойдем!.. Я могу тебе палочку принести.
Я пробормотал:
— Хорошо, пойдем. Не люблю насильников, негодяев и развратных убийц.
Он сказал с уважением:
— Ого!.. Тогда да. А ты точно знаешь, что там развратные убийцы?
— Точно, — буркнул я.
— А… как ты… узнал?
Я процедил сквозь зубы:
— Мне ну совсем не нравятся!.. И надо то ли пристрелить, то ли еще что… А для этого необходимо, чтобы они были последними на земле сволочами! Ну, пусть предпоследними, все равно такая гнусь не имеет права бороздить моря и океаны.
Он просиял лицом.
— А-а-а, здорово у тебя. И никогда не чувствуешь себя виноватым, верно?…
Я сказал твердо:
— Кроме того, он находится в моих территориальных водах!.. А это все равно что землю мою пахотную топчет. На земле пшеница растет, а в воде моя рыба плавает, жир нагуливает. И то и другое мое суверенное, а любые посягания и посягательства — нарушение моих конституционных… или еще каких-то прав.
— Понял, — сказал Фицрой с восторгом. — Этому мерзавцу не спастись! Бей гадов!.. Мы же за справедливость, мы всегда за правое дело.
Корабли проходят, как я заметил, чаще всего в первую половину дня, а к вечеру море чистое, что и понятно, всяк стремится до наступления ночи успеть в порт, родной или нет, это в любом случае лучше, чем в ночи страшиться наткнуться на рифы.