— Пойдем пешком, — предложила я.
— Я не против.
На нем уже была одета легкая кожаная куртка, видно он успел об этом позаботиться, пока меня ждал. А вот я что-то не подумала. На мне была лишь тонкая водолазка. Но возвращаться уже не хотелось. 'Ладно, за час не замерзну' — убедила я саму себя. Мы спустились к Неве и медленно пошли вдоль набережной. Мне хотелось показать ему свои любимые места, где прошло мое детство. С самого рождения я жила в этом районе. Мой отец получил эту квартиру от своих родителей, а когда уходил, оставил ее нам. Он всегда был очень заботливым по отношению ко мне, и потому вопрос о переезде даже не вставал.
Питер был для меня самым лучшим городом на свете. Я обожала узкие улочки старых кварталов и широкие проспекты более новых районов. Я гордилась тем, что жила рядом с Университетской набережной, где исторически была сосредоточена студенческая жизнь этой части города. С самого детства мне нравилось вдыхать атмосферу веселости и беззаботности, которая всегда окружала студентов. Здесь недалеко в государственном университете как раз и работа моя мама. Но я почему-то, когда пришло время, выбрала другой вуз, решив стать архитектором. Но все равно этот район был самым любимым для меня, потому что здесь прошло мое детство. Вот сейчас мы с Дэвидом шли вдоль Невы, мимо тех спусков и причалов, где я проводила время, с подругами, а иногда одна с книгой или же просто с плеером.
Над городом горел закат. Солнце висело у горизонта, не смотря на поздний час. Белые ночи еще не набрали свою окончательную силу, но и сегодня город был прекрасен. Я рассказывала Дэвиду о Питере. Он слушал с интересом, видно было, что здесь он никогда не был. Я спросила его об этом.
— Да, — ответил он, — мне никогда не доводилось бывать в Петербурге. Я видел белые ночи в Сибири, в Европе и в Канаде, но это совсем другое дело.
— У нас есть еще разводные мосты, — с гордостью сказала я. — Зрелище потрясающее, но мы его не дождемся сегодня.
— Ну вот, опять придется все делать самому, — вздохнул он с напускным разочарованием. — Это нечестно. Ты обещала показать мне все достопримечательности.
Я засмеялась. С ним было так легко. Казалось, что рядом со мной мальчишка. Хотя я отдавала себе отчет в том, что он во всех отношениях уже далеко не мальчик. Но он умело скрывал свое превосходство надо мной, и только глаза выдавали его настоящий возраст.
— Почему ты общаешься со мной? — я не смогла удержаться от вопроса. — Ведь я такая глупая.
— Глупость-не та категория, о которой стоит тебе говорить. Ты просто юная, немного наивная, неопытная, но совсем не глупая. Ты пытаешься сравнить меня с собой, но не делай этого никогда. Жизнь наложила на меня свой отпечаток, и поверь мне, это клеймо больно жжет меня.
В его глазах я уловила такую грусть, что пожалела о своих словах. Видно, я бередила его рану, которую он не хотел трогать.
— Извини, Дэвид. Я слишком много болтаю.
Мы шли некоторое время молча. Мой взгляд упал на небо, и я увидела, что из-за горизонта показался бледный краешек луны. Я вспомнила свой сон.
— Дэвид, а что такое Великое Полнолуние?
— Откуда ты о нем знаешь? — удивился он.
— В моем сне Отступник говорил об этом.
— Дело в том, что это особое время в жизни Хранителей. С давних пор Книга Жизни была для них основным источником мудрости и знаний. Но прочитать ее можно только в ночь Великого полнолуния, которое бывает раз в пятьдесят лет.
— Не очень-то часто. А как же они обходятся без нее все оставшееся время?
— Не забывай, что их жизнь длиться намного дольше, чем твоя. Поэтому полстолетия для них не такой большой срок.
— А чем тогда отличается Великое полнолуние от обычного?
— Помнишь, я говорил тебе, что в горах есть Храм. Его крыша состоит из двух частей, напоминающих китайские пагоды. Если смотреть со стороны с определенной точки, видно, что они образуют ложбинку. Если верить дошедшим до меня легендам, раз в пятьдесят лет полная луна встает над горизонтом именно в нужном месте, полностью повторяя контуры этой ложбинки. Она словно сливается воедино с Храмом. Там есть особый зал, расположенный внутри этого необычного здания. Именно в эту ночь свет луны наполняет эту тайную комнату, где хранится Книга Жизни, попадая на янтарные камни и открывая Хранителям все тайны, содержащиеся в Книге.
Я была удивлена тем, что он мне рассказал.
— Легенды? Но разве не ты говорил мне о том, что Варуны всегда хранили в тайне свое существование. Откуда тогда могли взяться рассказы о Храме и луне?
— Дело в том, что давно, на заре человечества Хранители жили в более близком контакте с людьми. Но потом мы начали 'развиваться', и в нас оформились все те слабости, которые мы имеем сейчас: алчность, зависть, желание властвовать над другими. И тогда Варуны скрылись от людских глаз, боясь, что великие знания могут однажды попасть в неправильные руки. Но с самой древности до нас все же дошли обрывки некоторых легенд.
— Я видела этот храм и полную луну над ним.
— Значит, ты знаешь больше, чем я, — ответил Дэвид, — мне никогда не доводилось бывать там. Это место храниться в строжайшей тайне. Откуда у Ареса такие воспоминания?
Я пожала плечами.
— Неужели, действительно, все дело в луне?
— Если честно, не уверен. Скорей всего — это лишь красивая сказка. Человек всегда старался объяснять необъяснимое понятным ему языком. Думаю, дело здесь совсем в другом. Но это тайна. Варуны всегда очень щепетильно относились к своим секретам.
— Дэвид, а когда следующее Великое Полнолуние?
— Скоро.
— Это понятие тоже относительное? — насмешливо спросила я.
— К сожалению, нет, — серьезно ответил он. — Оно начнется 7 июля.
— Этого года? — воскликнула я.
— Да.
'У меня так мало времени', - пронеслось у меня в голове. Я даже остановилась. Все отошло на второй план. Осталась только эта дата, и с каждой секундой она неотвратимо приближалась.
— Саша, я понимаю, как тебе сейчас сложно. Я сначала не хотел тебе этого говорить, но, все-таки, ты должна знать. Может, это тебя убедит уехать.
— Нет, — покачала я головой, — какой в этом смысл? Ты сам сказал, что для НЕГО расстояние ничего не значит. Давай больше не будем об этом говорить.
Он отнесся к моим словам без энтузиазма, но промолчал.
— Пойдем, я покажу тебе город с моста, — предложила я. — Так он еще красивей.
Мы пошли через мост. Дойдя до середины, я остановилась и оглянулась.
— Смотри, он великолепен!
И хотя было уже поздно, город с обеих сторон Невы только-только начинал тонуть в предвечерних сумерках. Небо на западе пылало золотом, окрашивая облака в оранжевый цвет. Здесь, над рекой было прохладно, и я очень пожалела, что оделась так легко. Мне пришлось обхватить себя руками, чтобы хоть как-то согреться. Дэвид набросил мне на плечи свою куртку, и я с благодарностью ему улыбнулась. Мы долго так стояли у парапета, глядя на закат. Речная свежесть перемешивалась с тонким ароматом туалетной воды, исходившим от его одежды. Я вдыхала этот запах, и он волновал меня даже больше, чем присутствие самого Дэвида. Но в тот вечер он не сделал ни одного движения в мою сторону. Дэвид, похоже, решил придерживаться какой-то новой стратегии. Я поймала себя на мысли, что даже немного жалею об этом. Но тут же с досадой отмахнула ее от себя.
