Выступая на совещании Совинформбюро в феврале 1943 г., его глава С.А. Лозовский заявил: «В Англии, США, Канаде возникли комитеты помощи Советскому Союзу. Правда, эти комитеты посылали некоторые вещи, например: медикаменты, продукты и т. д. Так вот, эти комитеты посылают запросы с просьбой сообщить им, каким образом оказанная ими помощь воздействовала на победу Красной армии. Это значит, нужно им сообщить, как их 5 банок консервов помогли угробить 300 тыс. немцев под Сталинградом»{591}. В результате гуманитарная помощь союзников воспринималась, в соответствии с существующими стереотипами, как «подарки рабочих и крестьян» США и Великобритании, а порой даже как товары, закупленные Советским правительством{592}.
Неудивительно, что и распределение подобной помощи зачастую производилось совершенно безответственно. В начале февраля 1943 г. заместитель председателя СНК СССР А.И. Микоян поручил наркому финансов СССР А.Г. Звереву произвести обследование состояния учета и хранения подарков на Центральном базисном складе Союзного Красного Креста и Красного Полумесяца в Реутове под Москвой. Там оказалось около 50 вагонов непринятых и неоцененных подарков; принятые же подарки долгое время не распределялись. Так, из 42 тыс. штук шерстяных одеял, поступивших в апреле-августе 1942 г. было выдано нуждающимся чуть больше половины{593}.
Позитивные отзывы о союзниках строго дозировались, даже в специальных изданиях. В начале 1943 г. недовольство партийных инстанций вызвала, в частности, работа Института мировой политики и мирового хозяйства АН СССР. В частности, по мнению начальника УПА ЦК ВКП(б) Г.Ф. Александрова, в ряде изданий Института «некритически, в хвалебном тоне изображается современный общественный порядок в Англии и США, непомерно преувеличивается роль и участие Англии и США в борьбе против гитлеровской Германии». В записке на имя И.В. Сталина Александров подчеркивал, что один автор «в неумеренно восторженных тонах расписывает помощь, которую оказывают Англия и США Советскому Союзу», другой идеализирует Британскую монархию{594}.
В июле 1944 г. Управление агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) отметило как ошибку Главлита разрешение на выпуск в свет статьи об организации производства в машиностроительной промышленности в условиях военного времени, в которой «весьма скупо характеризуются достижения отечественного производства и дается непомерно восторженная оценка успехов производства США и Англии». По мнению составителей процитированной записки, адресованной секретарю ЦК А.С. Щербакову, автор «не только переоценивает достижения Америки и Англии и снисходительно отзывается о наших успехах, но и имеет вредную тенденцию — смазывать различие двух систем»{595}.
В 1944 г. в 49 лозунгах к 23 февраля и 57 — к 1 мая, составленных в Управлении пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), союзники упоминались лишь по одному разу: «Да здравствует победа англо-советско-американского боевого союза над подлыми врагами человечества — немецко-фашистскими поработителями»{596}.
Подобная позиция советской пропаганды не раз вызывала дипломатические осложнения. Например, в марте 1943 г. посол США в СССР У. Стэндли на специальной пресс-конференции заявил, что советская информация по проблемам ленд-лиза необъективна{597}. Через несколько дней «Правда» опубликовала подробный статистический отчет об американской помощи СССР.
Характерно, что советские средства массовой информации на первый план выдвигали поставки продовольствия, хотя по стоимости поставки вооружения и военных материалов их намного превосходили. Необходимый «внутренний» результат был таким образом достигнут: подавляющее большинство советских граждан, лишенных альтернативных источников информации и обладавших достаточно устойчивым, сформированным еще в предвоенные годы набором негативных стереотипов относительно Запада в целом, имело весьма слабое представление о реальном вкладе союзников в войну, о боевых действиях в Северной Африке или на Тихом океане и о гуманитарной помощи (справедливости ради нельзя не отметить, что послевоенная западная историография в свою очередь принижала значение Восточного фронта для общей победы; с другой стороны, в современной отечественной публицистике роль союзников вообще и «ленд-лиза» в частности порой явно преувеличивается). Плохо представляли себе советские люди повседневную жизнь американцев и англичан.
Конечно, были и противоположные тенденции. Как отмечает Ф. Баргхорн, в советской прессе информация о союзниках составляла примерно половину всей международной информации, однако она была подобрана в соответствии с пропагандистскими целями руководства. При этом особое внимание уделялось определенному набору «прогрессивных» политических деятелей (Ф.Д. Рузвельт, Г. Гопкинс и др.), что одновременно отражало авторитарную природу советского режима и оставляло пути отступления в случае изменения политики Запада{598}. В этой связи нельзя не отметить, что советская пропаганда, объясняя причины начала «холодной войны», особое значение придавала смерти Ф.Д. Рузвельта и приходу к власти Г. Трумэна.
Было бы преувеличением утверждать, что усилия союзников совсем не замечались в СССР. Так, в апреле 1943 г. М.И. Калинин, выступая на собрании партийного актива Ленинского района г. Москвы, много внимания уделил проблеме второго фронта. При этом характерно, что основной причиной задержки открытия второго фронта Калинин объявил сложность этой задачи и объективную неготовность союзников и лишь затем упомянул политические причины, а именно то, что «в Англии имеется, хотя и не столь значительная по численности, по зато довольно влиятельная в правительственных сферах группа людей, настроенная против Советского Союза». При этом он выразил уверенность, что в конечном счете второй фронт будет открыт. «При всем этом должен сказать, что помощь, оказываемая нам союзниками, значительна, и те люди, которые склонны преуменьшать, недооценивать помощь, оказываемую союзниками нашей стране и армии, совершают ошибку. Мы получаем от союзников значительное количество материалов и, разумеется, стремимся получить особенно дефицитные для нас материалы. Но помимо вооружения, боеприпасов, непосредственного сырья для военной промышленности, сами военные действия союзников, хотя и носят ограниченный характер, но все-таки оказывают влияние на общий ход военных дел», — напомнил Калинин, особо отметив изгнание немцев из Северной Африки и бомбежки крупных промышленных центров, которые «безусловно, понижают эффективность работы промышленных предприятий и железных дорог, выводят из строя ряд заводов. К тому же при массированных бомбардировках всегда бывает много жертв среди рабочих, а это, естественно, деморализует их, что в свою очередь отражается на продуктивности работы»{599}.
При необходимости тон прессы мгновенно менялся в благоприятную для союзников сторону. Так, накануне конференции в Тегеране в СССР была развернута пропагандистская кампания по поводу 10-летия установления дипломатических отношений между СССР и США. По этому поводу новый посол США А. Гарриман выразил В.М. Молотову «большое удовлетворение»{600}.
Еще более активная кампания развернулась после успешного завершения Тегеранской конференции.
«…Тегеранская конференция является величайшим событием наших дней, исторической вехой в борьбе с немецким агрессором. Все усилия немцев по разобщению свободолюбивых народов лопнули. Руководители трех великих держав пришли к полному соглашению в делах войны и мира», — заявил в новогодней речи, опубликованной в «Правде» 1 января 1944 г., председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин{601}.
Как отмечал американский мемуарист Р. Шервуд, реакция советской прессы на Тегеранскую конференцию «свидетельствовала о “почти революционном изменении” в отношении Советов к Соединенным Штатам и Великобритании. Казалось, что вся пропагандистская машина была направлена на то, чтобы вызвать энтузиазм по поводу “исторических решений” в Тегеране…»{602}
Открытие второго фронта в Нормандии также привело к благоприятным комментариям в советской прессе. Как отмечают современные исследователи, это был «период максимально благоприятного отношения к союзникам со стороны государственного руководства и общественности СССР»{603}.
Этот вывод можно подтвердить конкретным примером: в ноябре 1944 г. Челябинский горком ВКП(б) указал, что в качестве иллюстративного материала к докладу И.В. Сталина о XXVII годовщине Октябрьской революции следует использовать данные о высадке союзников, о ходе военных действий, тексты договоров и пр., а также «в крупном плане рекомендуется выполнить портреты руководителей трех великих держав — тов. Сталина, Черчилля и Рузвельта на фоне победоносно развивающихся государственных флагов союзных держав». Подобная наглядная агитация, тем более на провинциальном уровне, в годы войны представляла собой скорее исключение, чем правило{604}.
