Последнего урока не было: заболела учительница алгебры, а замены не нашли.
– Всё-таки надо было тренироваться осторожней, – сказал Борька по дороге. – Это она после вчерашнего отойти не может.
– Да ладно тебе! – сказал Петька. – Тоже мне праведник нашёлся. Подумаешь, повеселились чуть-чуть.
– Вот тебе и чуть-чуть.
Петька ничего не ответил, только показал язык.
– Лучше веселиться осторожней, – предложил Борька. – Ты обещал с папой поговорить, как нам способности использовать. Поговорил?
– Поздно было. Сегодня вечером поговорю. Если бы я в такое время научный разговор завёл, папа знаешь как удивился бы?
– А что такого-то?
Петька неопределённо махнул рукой:
– Не понять тебе загадочной души взрослых!
«…Мама очень удивлялась тому, что на мне стал появляться загар. Больше всего её беспокоило то обстоятельство, что к зиме он стал усиливаться. И выгоревшие волосы… Наверное, она смогла бы сделать правильные выводы, если бы Ясик выглядел так же. Но загар к нему приставал плохо.
– Я не солнечный, я – лунный, – сказал он мне однажды.
Как мог, я успокаивал маму, но она считала причиной моего загара какую-то загадочную болезнь. Волновалась, пила валерьянку. И успокоилась, лишь сводив меня к врачу. Мне назначили обследование, и окончательный диагноз был следующим:
– Совершенно здоровый ребёнок. А насчёт загара вы, мамочка, не волнуйтесь. Может, мальчику просто есть где загорать?
И почти каждый день мы бродили по своим солнечным мирам, где людям нужно было говорить правильные вещи. Где нужно было помогать и подсказывать.
А ещё там было солнце и море. Если шёл дождь, то он был тёплым. Если нам встречались незнакомые люди, то они улыбались. Там все знали Ясика и всегда называли его по имени. И, что самое удивительное, все люди в наших солнечных мирах знали меня…
Однажды к нам подошёл серьёзный пожилой мужчина.
– Давно не виделись, Ясик, – сказал он. – Здравствуй.
Ясик поздоровался, а мужчина внимательно посмотрел на меня… и улыбнулся.
– Нашёл, значит, – сказал он Ясику.
– Нашёл… – тихо сказал Ясик.
– Дед Фёдор, – представился он мне и протянул руку. – Очень рад встрече, Артём.
А вчера в одном из миров я встретил свою собаку. Нет, она была не совсем моей – шла рядом с женщиной. Но эта их удивительная внешняя схожесть… Собака, увидев меня, вовсю завиляла хвостом и радостно затявкала. Подбежав, она остановилась и показала пантомиму «собака – лучший друг человека». Моя школа!
Но иногда Ясик уходил сам.
– Тебе туда пока нельзя, – говорил он. – Для тебя это ещё слишком далеко…
Я не обижался».
Бумаги, которые якобы должны были изучать мальчишки, лежали на столе нетронутыми. Петька слушал часы и записывал продолжение Тетради, а Борька делал домашнюю работу. Они договорились, что через какое-то время поменяются – Борька будет записывать продолжение Тетради, а Петька будет списывать то, что нарешал Борька. Так будет справедливо, подумали они.
Часы оказались на редкость дотошными. Они медленно диктовали текст и, если Петька допускал ошибку, скрипуче ворчали. А один раз так разволновались («Как можно в таком простом слове допустить ошибку! Кому мы доверяем такой бесценный текст…»), что совсем не вовремя пробили. Бабушка, которая смотрела телевизор в соседней комнате, испугалась и пришла посмотреть, что случилось. Поднялась на цыпочки, критически осмотрела часы и, не найдя ничего подозрительного, спросила:
– Часы били?
– Не-а! – невозмутимо сказал Петька.
Борька гневно посмотрел на него и сказал:
– Били. Бабушка, это я. Нечаянно. Я больше не буду.
Бабушку такой ответ вполне устроил. Она улыбнулась:
– Ничего страшного, Боренька. А то я подумала, что сломались.
«Вы нас до инфаркта доведёте», – буркнули часы. Петьке они представлялись старым седым учителем – добрым, но, как говорится, справедливым…
«…Ясик исчез, не предупредив. Первые три дня я не волновался – мало ли какие могут возникнуть обстоятельства. Следующие три дня я напряжённо ждал. А потом понял – всё закончилось. Тогда, несколько месяцев назад, он вернулся и подарил мне солнечные миры. Научил меня предсказывать, управлять обстоятельствами. Но рано или поздно за всё надо расплачиваться. Теперь Ясик ушёл навсегда. Слишком далеко. Мне не добраться…
Я продолжал выполнять свои «обязанности по дому» – подсказывал жильцам, что следует сделать. И все спрашивали:
– Где Ясик?
– А что Ясеньки не видно, вы всегда вместе ходили?
– А где же твой друг? Потерял где?
Я только пожимал плечами.
Пытался попасть в наши миры – ничего не получилось. Оказалось, что для одного меня и они были далеки. А может, мне туда было не попасть из-за тревожного настроения. Из-за печали…
Вечером к нам пришла незнакомая женщина. Дверь открыл я.
– Здравствуй, Артём. Ясик сильно заболел… Он просит тебя прийти.
Мне стало жарко и страшно. Вот, значит, как…
– А вы…
– Я его мама.
Мы поднялись на седьмой этаж, мама Ясика стала открывать дверь.
– Это в нашем доме?! – я не смог сдержать удивления.
– Почти, – уклончиво ответила женщина.
Большая светлая квартира. На стенах – фотографии, показывающие эволюцию Ясика с рождения до нынешних дней. И рисунки. В том числе и мои… Как говорится, всё как у людей.
Я нерешительно стоял на пороге.
– Он в той комнате, – показала его мама. – Иди.
У меня подкашивались ноги…
Ясик сидел на кровати и уплетал малиновое варенье. Для больного он выглядел, пожалуй, слишком бодро.
– Привет, – сказал он мне слегка сиплым голосом. – Я уже почти что довыздоравливал. Хочешь варенья?
Я улыбнулся:
– Привет, Ясик. О тебе весь дом спрашивал…
– Знаю, – вздохнул Ясик и поставил варенье на столик рядом с кроватью. И многозначительно добавил: – И про тебя знаю.
Я почесал затылок. Да уж, чего я за эту неделю с лишним только не надумал…
– Знаешь, в чём твоя ошибка? – спросил он, и тут же ответил сам: – Ты думаешь, что за хорошее обязательно нужно расплачиваться. Хорошее – оно бескорыстное, понимаешь?
Я сел на краешек кровати.
– Теперь понимаю…
Ясик залез под одеяло.
– Я болею, – капризным тоном произнёс он. – Почитай мне кни-и-ижечку… Вон там лежит, на столике.
Я взял книжку в руки – знакомая, у меня такая тоже была… Подарили на день рождения, ещё в садике. Но где она теперь – осталась там, в общей связке, вместе со всей моей книжной жизнью… Я перевернул страницу. На чистом листе, наискосок, было написано:
«Артёму в честь пятилетия от первой группы детского сада "Звёздочка". Будь сильным и смелым!»
Я оторопел. Справившись с нахлынувшими эмоциями, посмотрел на Ясика. Тот сиял, довольный и счастливый.
– Ясик… – только и смог сказать я.
В это время в комнату вошла мама, Ясик ойкнул и нырнул под одеяло с головой.
– Уговорил меня поехать забрать твои книги, – покачала головой она. – Еле выбрали время…
– Но ведь выбрали же, – прогудел из-под одеяла Ясик.
– А где они были? – спросил я.
– Их забрала ваша соседка. Она хотела написать вам об этом, но вы не оставили адреса… – сказала мама Ясика.
– И она отдала книги вам? – удивился я.
Ясик на секунду высунулся из-под одеяла:
– Обычно я очень убедителен.
– А почему ты заболел?
– Этот путешественник попросту объелся мороженого, – ответила за него мама. – Погода была промозглая, и вот результат, прямо под одеялом. Ангина. Причём двусторонняя!
Меня осенило.
– Яська! А ты разве не мог знать, что, если съешь это мороженое, то… того… заболеешь?
– Как же я мог знать! – немного сердито сказал Ясик. – Это мороженое было не из нашего города!
Мама Ясика безнадёжно махнула рукой и вышла из комнаты. Ясик выбрался из укрытия и шепнул:
– Пойдём завтра… дальше? Я думаю, уже пора.
– Кто там говорит о походах? – крикнула из соседней комнаты мама. – Между прочим, я всё слышу! Как минимум неделю ещё из дома не выходить!
– Я умру от скуки за это время! – крикнул Ясик.
– Ты вылечишься! – парировала мама.
Ясик нахмурился и виновато посмотрел на меня – мол, что тут поделаешь, если не разрешают…
– Ничего, – сказал я ему. – Бескорыстное хорошее будет нас ждать. А пока… пока я буду читать тебе книги. Хочешь?»
Борька шёл домой один, шурша сухими листьями, рассматривая людей у подъездов. Какие-то люди улыбались, и он улыбался в ответ. Борька думал о Тетради. Он был рад, что там всё закончилось хорошо. И ещё он был рад тому, что где-то именно сейчас бродят два мальчишки. Веселятся, как Борька с Петькой, например. И звать этих мальчишек – Ясик и Артём. И было от этого понимания весело, и хотелось, чтобы радовались все.
Ещё Борька придумал, что такое – Тетрадь. Он решил, что это не повесть и не рассказ, не художественный вымысел. Тетрадь – это желание. Самое большое, самое хорошее. Самое заветное и невероятное… И, если очень хочешь, чтобы оно сбылось, нужно о нём написать. Так, как это сделал Ясик…
