— И это все, на что ты сподобился? — спрашивает Рэб, забирая у Терри листы и пристально их изучая.
— Писательство — это не мое, Биррел, — пожимает плечами Терри, но он явно смущен. Рэб трясет головой и передает листы мне.
Я начинаю читать, но это настолько глупо, что я не могу не зачитать это вслух, чтобы и другие тоже порадовались.
— Терри, это же полный бред! Послушайте: «Парень имеет девочку в жопу. Девочка лижет другую девочку». Это ужасно.
Плечи Терри поникают, и он опять запускает пальцы себе в шевелюру.
— Детский минимализм, мистер Лоусон, — фыркает Рэб, забирает у меня листы и размахивает ими перед носом у Терри. — Это не сценарий, Терри. Это дерьмо на лопате. Здесь нет сюжета. Это просто ебля, — смеется он, передавая листы Саймону, который совершенно спокойно изучает написанное.
— Именно ебля нам и нужна, Биррел, это же порно, — защищается Терри.
Рэб морщится и откидывается назад в кресле:
— Ну да, именно то, што нужно всем этим уродам, тем, которым вы крутили свою доморощенную порнушку. А мы собираемся снимать настоящее кино. Я вот о чем, сценарии так не пишутся. — Он резко машет рукой.
— Может, сейчас тебе кажетца, шо это никакой не сценарий, Биррел, но у тебя есть актеры, которые вдохнут в него жизнь… ну, как у этого Джейсона Кинга по телику, — говорит Терри, неожиданно вдохновившись этой идеей. — Косвенные намеки и все такое. Сейчас снова мода на свингующие шестидесятые, так что должно прокатить.
Во время этой дискуссии все остальные молчат, они явно скучают и думают о чем-то своем. Саймон кладет бумаги Терри на стол, расплывается в кресле и начинает стучать пальцами по подлокотнику.
— Позвольте мне вмешаться, все-таки я имею какой-то опыт в этой индустрии, — говорит он в своей претенциозной манере, пойди разберись, то ли он и вправду такой весь пафосный, то ли просто стебется. — Рэб, почему бы тебе не взять сценарий Терри и не прописать сюжет.
— А хуйли толку? — говорит Рэб.
— Да ведь это же не диссертация в колледже, Биррел, — достаточно громко провозглашает Терри.
— Правильно, — говорит Саймон, зевая и потягиваясь, как кот; в полумраке даже кажется, что у него светятся глаза. — Я думаю, Терри, тебе нужно немного помочь. — Повернувшись к нам, он предлагает следующее: — Я думаю, лучше всего сделать так. Рэб и Никки возьмут основные идеи Терри и переведут их в формат сценария. На базовом уровне, просто чтобы разбить фильм на сцены, включить натурные съемки… и чего я вам это рассказываю, вы же кино изучаете, вы сами знаете, как писать сценарий. — Он так улыбается нам обоим, что, кажется, даже Рэб малость оттаивает.
Но я не с Рэбом хочу работать, Саймон, я хочу работать с тобой.
Тут в разговор вклинивается Терри:
— Я считаю, што не стоит… ничего личного, ребята… но не стоит привлекать слишком много студентов. А што, если я поработаю с Никки? — с надеждой спрашивает он, потом оборачивается ко мне и добавляет: — Я вот о чем, ну, попробуем парочку позиций и все такое. Штобы убедиться, что все получитца на съемках.
— По-моему, у нас и так все получится, Терри, — быстро говорю я. Я смотрю на Саймона, думая о том, что мы с ним вполне могли бы попробовать некоторые позиции, но он в этот момент шепчет что-то на ухо Мелани, а она улыбается.
— Я думаю, что нам с Никки будет гораздо проще работать вместе, мы же каждый день видимся в универе, да и вообще, — говорит Рэб, глядя на меня.
Мне бы хотелось, конечно, чтобы это был Саймон, ну, тот, кто прислал цветы, но я киваю, соглашаясь, потому что теперь я уже думаю: может быть, это был Рэб? Но тогда почему и Лорен тоже?
— Да, — говорю я тихо, — в этом есть свой резон.
Терри явно обижен моим отказом. Он сидит и с отсутствующим видом изучает бар.
— Вот и ладушки. В сценарии должны быть все необходимые порнографические элементы, то есть минет, обычный секс, две девочки, анальный секс и извержение спермы, — говорит Саймон, потом добавляет: — Также немного садо-мазо, и вообще, ребята, не стесняйтесь, проявите изобретательность.
Терри слышит, что Саймон перешел непосредственно к сексу, и вновь оживляется.
— У нас самая большая проблема — это анальный секс. — Саймон смотрит на нас с Мел. — Точнее, девочки, это у вас большая проблема.
От его холодного взгляда, который сопровождает эти слова, у меня все внутри замерзает.
— Я этого делать не буду, — говорю я ему.
Мел качает головой и говорит, в первый раз за сегодня:
— Я тоже не буду. — Она ловит взгляд Терри, смущается и бьет его по ноге. — Терри, мать твою, не перед камерой же!
Саймон морщится:
— М-м-м, нам нужно это обсудить. Понимаете, мне кажется, что сейчас это важно. То есть не то, чтобы это важно лично для меня, меня, если честно, подобные вещи не прикалывают, но мы с вами живем в анальном обществе.
Рэб закатывает глаза, а Терри с энтузиазмом кивает.
— Я вот о чем, сами подумайте, — продолжает Саймон. — В захолустных городишках живут уроды, которые сообщают всему миру, что пришельцы притащились сюда аж из другой галактики, только чтобы взять какие-то пробы у них из жопы… современное порно, теперь в каждом фильме — тройное проникновение. Возьмите, к примеру, картины Бена Довера. В наше время молодых и красивых всегда ебут в жопу.
— Кстати, великолепные фильмы, — глубокомысленно замечает Терри.
Саймон нетерпеливо кивает в знак согласия.
— Дело в том, что раньше, если какую-то бабу имели в жопу на экране, это была старая карга с отвисшей грудью и запущенным целлюлитом, которая больше ни на что не годилась. Но теперь ситуация изменилась. Если девочка хочет стать порнозвездой, анальный секс — это почти что обязательная процедура, вроде экзамена.
— Только не для меня, — тихо говорю я, так что меня слышит только Саймон, но он пропускает мою реплику мимо ушей. Приходится повысить голос. — В жизни многие женщины вообще не занимаются анальным сексом. Допускают для себя, может быть, лесбийские игры или даже групповуху. Мы же не собираемся снимать грязную порнуху для озабоченных мужиков, которым только и нужно, что подрочить. По крайней мере мне казалось, что мы собираемся делать что-то новое, ввести диалоги и сцены, не относящиеся к теме секса. И что получается? Все похерилось после одного уик-энда в Амстердаме? И что же такого там произошло, а, мальчики?
— Но мы по-прежнему будем новаторами, — настойчиво продолжает Саймон, — но нам нужно охватить все базовые аспекты, включая анальный секс. Это же не жизнь, Никки, это кино.
Нет. Это жизнь. Это должно смотреться как обычная жизнь. Ебля — это всегда ебля; это, может быть, единственное в нашей жизни, что всегда настоящее.
— Ну да, — говорит Рэб, невольно становясь на сторону Саймона, — мы должны помнить о том, что изображение секса и настоящий секс — это две разные вещи. Порнуха — это просто шоу уродов. Я вот о чем, много ты знаешь народу, который в жизни практикует тройное проникновение?
— Вообще-то немного. Только ты и твои дружки-пидоры в колледже, — говорит Терри.
Рэб игнорирует его реплику и продолжает говорить, он очень хочет, чтобы его поняли правильно:
— Давайте снимем реальную историю про обыкновенных живых людей, которые занимаются обыкновенным сексом. Анальный секс — это уже экстрим, и если девочки не хотят этим заниматься, так и не надо.
— Нет. — Псих качает головой. — Понимаешь, Рэб, все зависит от того, как мы относимся к собственным жопам. Мы полагаем, что если в нашем теле и присутствует бессмертная душа, то она расположена именно в жопе. Вот с чего все начинается. И в этом есть смысл. Именно поэтому в последнее время в нашем обществе и возник культ задницы, всякие шутки на анальные темы, анальный секс, анальные хобби… задница — не мозги, не космос, а именно задница — это наш последний оплот. Если мы революционеры, то только поэтому.
— Но я все равно не хочу, чтобы меня трахали в задницу. — Я смотрю на Урсулу и Мел в поисках поддержки. — Еще раз повторяю, мне это не нравится. Я уже пробовала. Мне такой секс кажется очень болезненным, долгим, нудным и неудобным. Мне нравится трахаться, а не сидеть враскоряку и думать, а сколько еще сантиметров члена поместится у меня в заднице.
— Может, тебе не хватает практики? Некоторые из девочек, которые достаточно долго трахаются в попку, становятся настоящими фанатками этого дела, — говорит Терри.
— Мне совершенно не хочется, чтобы моя задница стала похожа на тоннель под Ла-Маншем, Терри. Я не ханжа, — тут Терри мне подмигивает, — просто это не мое. Я ничего не имею против, но лично я анальным сексом заниматься не хочу, вот и все.
— Ну, что до меня, я не против, могу и в жопу потрахатца, просто не хочетца, чтобы люди об этом знали, — говорит Мелани. — Я вот о чем, есть какие-то фишки, которые не хочетца никому показывать. Типа нужна ж человеку какая-то частная жизнь.
