– Разоблачила? – от удивления Машенька даже перестала плакать.
– Мы с ней поговорили по душам и выяснили, что у нас много общего. Шесть лет назад погибла ее шестнадцатилетняя дочь.
– Я знаю. Лида после этого попала в больницу, где мы и познакомились. Она говорила, что я напоминаю ей Катю.
– А ты знаешь, как это было?
– Она сказала: несчастный случай.
– Она просто не могла сказать правду. Это слишком больно, потому эти воспоминания блокированы в ее памяти. Но вчера ей пришлось вспомнить все. Вследствие чего и произошел нервный срыв.
– А что случилось шесть лет назад? – дрожа, спросила Машенька.
– Ей стало плохо в зале заседания, когда зачитывали приговор. До этого она как-то держалась, надеялась, что преступнику дадут высшую меру. Но у нас мораторий на смертную казнь. Она об этом знала, но все равно надеялась. Верила до последнего, что из любого правила есть исключения. В старых газетных вырезках, которые она так яростно кинулась спасать, были статьи, в том числе и о ее дочери. И фото. Она их хранила.
– А я-то думала, что Катя попала под машину, – растерянно сказала Машенька. – На ее памятнике написано: трагически погибла. Мы с Левой не раз возили Лиду на кладбище. Несчастье случилось в тот год, когда я первый раз загремела в больницу. Вскрыла себе вены из-за несчастной любви.
– Многие так думают: авария. Или в реке утонула. Несчастный случай. На самом деле дочь Лидии стала жертвой маньяка. А начиналось все с банального знакомства по Интернету…
– Нет! – вздрогнула Машенька.
– Что ты об этом знаешь? – вскинулся Тычковский.
Заскрипели дверные петли, за занавеской появился колеблющийся свет. Машенька замерла.
– Потом договорим, – торопливо сказал ей Тычковский. – Сейчас надо разобраться с ним.
В комнату неверной походкой вошел Кит. В одной руке он держал свечу, в другой по-прежнему сжимал ружье. Лицо у него было растерянное.
– Как же так? – он с недоумением посмотрел на Тычковского. – Ты зачем это сделал, а?
– Потому что я маньяк. А что тебя так напрягает? Тебе же работы меньше. Осталась только Тонька-падла.
– Нет, так нельзя, – нахмурился Кит. – Меня ж опять посадят. Так я до Тоньки не доберусь. Стой! – он наморщил низкий лоб. – Не посадят. Ты скажешь, что это ты ее убил.
– Скажу, – кивнул Тычковский. – Если ты опустишь ружье. Потому что, если ты меня убьешь, я уже никому ничего не скажу.
– А она? – кивнул Кит на Машеньку. – Она тоже свидетель.
– Разве ты не видишь, что она не в себе?
Машенька сидела в кресле, задумчиво разглядывая свои ногти. Лицо у нее было отрешенное.
– Что ж это получается? – растерянно сказал Кит. – Я тебя теперь охранять должен?
– Наконец-то до тебя дошло! Пока жив я, у тебя есть шанс на свободу. Ты ведь все еще хочешь рассчитаться с Тонькой?
– Тоньку я грохну.
– Но для этого тебе надо остаться на свободе.
– Верно.
– Ты под подозрением. Как только сюда приедет милиция, тебя заберут. Следователь будет задавать тебе вопросы. Твои угрозы в адрес сожительницы все слышали. Вспомни, как было в первый раз.
Кит угрюмо молчал. Тычковский покосился на Машеньку и продолжал давить:
– Ведь есть еще и сосед.
– Микошка? Так он же того… умер.
– Нет, не Микоша. Хватов. Он-то жив. Он помогал тебя вязать. Ты при нем что кричал? «Убью ведьму, суку!» Кричал?
– Ну, было.
– То есть ты в его присутствии угрожал убить свою сожительницу за то, что она не дала тебе деньги. Так?
– Ну, так.
– Все это Хватов расскажет в кабинете у следователя. Поднимут твое дело. Там есть заключение психиатрической экспертизы. О том, что у тебя в пьяном виде случаются припадки буйства.
– Так разве ж я пьяный?
– Ты вчера водку пил?
– Ну, пил. Э-э-э… Так я чуток!
– Не имеет значения. Факт принятия алкоголя подтвердят.
– Кто?
– Да тот же Хватов! От тебя с утра несло перегаром. Ты же не станешь это отрицать?
Кит всерьез задумался. Видимо, он прокручивал в голове события двадцатилетней давности. Главное – посеять зерно сомнения, на старых дрожжах оно обязательно пустит корни, всходы будут дружными, а урожай обильным.
Кит был уверен, что много лет назад по отношению к нему была допущена несправедливость. Если это случилось один раз, вполне может повториться. Им лишь бы кого-нибудь посадить – это Кит прекрасно узнал на собственной шкуре. Тем более один срок у него уже есть. За убийство жены. И в этот раз посадят, как пить дать. Поэтому он заволновался. А как же Тонька-падла? Он с ней еще за Ленку не рассчитался. Нет, так нельзя. Кит задумался всерьез.
– Значит, вы с Катей познакомились по Интернету? – спросила вдруг Машенька.
– Да, – мгновенно среагировал Тычковский.
– И она решилась на встречу?
– Да.
– И что было дальше?
– Я не пил, – хмуро сказал Кит. – Не так, как тогда. Маша, скажи ему.
– Что было дальше? – нетерпеливо спросила Машенька, глядя на Тычковского.
– Девушка сама напросилась. Она явилась на свидание в мини-юбке, ярко накрашенная. Хотела понравиться. И маникюр у нее был в порядке. – Тычковский насмешливо посмотрел на Машенькины руки, и она торопливо спрятала их за спину. – Она получила то, что хотела.
– Маша, скажи ему, что я не пил! – взмолился Кит.
– Из-за этого не убивают! – заупрямилась та.
– А я что говорю? – Кит торжествующе посмотрел на Тычковского. – Нет, в этот раз у них ничего не выйдет.
– В твоих поступках нет логики, Николай, – насмешливо сказал тот. – То тебе было все равно, сколько на тебя повесят трупов, а теперь ты упорно ищешь свидетелей, которые подтвердят, что ты не убивал гипнотизера и свою сожительницу.
– Ты меня совсем запутал! – Кит аж вспотел. – Чего мне делать-то?
– Отдай мне ружье, – тихо, но твердо сказал Тычковский.
В его голосе появилась вдруг странная сила. Взгляд сделался тяжелым. Кит замер и, похоже, решился. Его огромная рука, сжимающая ружье, заметно расслабилась. Тычковский уловил это и надавил:
– Оно тебе сейчас не нужно. Ты все равно никуда не сможешь поехать. Уже темно, и опять поднялась метель.
– Да-да. Не смогу.
– Отдай мне ружье. Так спокойнее.
– Верно.
– Поставь его к стене и отойди. И все будет хорошо.
Кит прислонил ружье к стене.
– Теперь отойди, – велел Тычковский.
– Погодите, – Машенька решительно встала. – Так нельзя. Надо во всем разобраться. Кит, возьми ружье!
Тот удивленно посмотрел на Машеньку.
– Ты глухой? Он только что убил твою жену! А ты ему ружье отдаешь!
– Верно.
Кит схватил ружье и сплюнул:
– Совсем меня запутал, черт!
– Я тоже запуталась, – призналась Машенька.
– Хорошо, давайте разбираться, – с досадой сказал Тычковский. – Только зря вы так. Надо меня слушаться. Тогда у нас все будет хорошо.
– Я уже устала от этой фразы! – разозлилась Машенька. – Хватит нам зубы заговаривать! Кит, он тебя обрабатывает, ты что, не понял? – Машенька словно очнулась. – Ему нужно, чтобы ты отдал ружье. Теперь я, наконец, все поняла! Надо же было так обознаться! Чудовищная ошибка! Но мне все стало понятно!
– Что на тебя нашло? – с удивлением посмотрел на нее Тычковский.
– Вы меня совсем запутали, – пожаловался Кит. – Я лучше Хвату позвоню. Маш, где Лидкин телефон?
– А он разве не у тебя? – удивилась Машенька.
– Откуда?
– Мы думали, что ты взял. Мы его утром обыскались.
– На хрен он мне? Тоньке, что ли, звонить? Так я к ней не в гости еду.
– А куда же тогда делся ваш мобильный?
– Не мой, а Лидкин. Я в них ничего не смыслю.
– Да какая разница! – с досадой сказала Машенька. – Пропал телефон. Кто-то его украл. А зачем?
– У нас воров нет. Он где-то здесь, в доме. – Кит высоко поднял свечу. – Надо поискать.
– Да искали уже, – с досадой сказала Машенька. – Весь дом осмотрели. Я даже звонила. Хотели по звуку определить, где он лежит. Отвечают, что абонент временно недоступен. Либо телефон разряжен, либо отключен.
– Тогда давай сюда свой!
– Зачем?
– Я ж сказал: Хвату звонить, – начал раздражаться Кит.
– Зачем?
– Чтоб дорогу расчистил! Мне надо в город, к Тоньке.
– Зачем?
– Что ты заладила, зачем да зачем? Давай телефон!
– Он в маленькой комнате! – торжествующе сказала Машенька. – Так что открывайте дверь!
– Учтите: когда Хватов придет сюда, он увидит трупы, – предупредил Тычковский. – И как вы ему это объясните?
– Верно! – поскреб затылок Кит. – Так я сам к нему выйду! По-другому-то никак. Выбраться отсюда я смогу только с помощью Сеньки.
Он подошел к двери в маленькую комнату и рывком, одним движением руки, вынул стул. Машенька, прихватив свечу, с радостным криком бросилась в комнату.
– Нашла! – раздалось оттуда. – Вот он, родненький мой!
– Неси его сюда! – крикнул Кит.
– Сейчас…
Кит какое-то время подождал. Машенька не выходила.
– Что она там делает? – Кит с недоумением посмотрел на Тычковского.
