Темно-серое платье из жаккарда длиной до колен ладно облегало мою фигуру, волосы были уложены в строгую и элегантную прическу, а туфли и клатч по совету Жаннеты я выбрала красные. Подруга предложила как сочетание черный — но мне не хотелось утяжелять свой образ мрачным черным цветом. Все же, мы идем на праздник.
«И что он так волнуется? Ну, подумаешь, фото выложат в сеть. Что там можно разглядеть на общих фотографиях? — подкатывая глаза, мысленно сокрушалась я. — И вообще, он сказал, что семья для него не имеет никакого значения. Но врет ведь. Если так переживает за мой внешний вид даже на будущих фотографиях, точно врет. Имеет для него семья значение. И то, что он удалил одну букву из своей фамилии — это детская шалость. Он был Оболонским, им и остается. Кровь нельзя заменить… Черт, он же скучает по ним. Скучает и переживает, что меня тоже не одобрят, как его первую жену. Только не признается в этом даже самому себе!»
— Вроде, все идеально, — наконец произнес мой босс, и я выдохнула.
— Я с самого начала знала, что все идеально. Удивительно, что ты подвергаешь это сомнению. Лучше скажи, ты цветы купил?
— Конечно, купил. Тетя любит пионы, — улыбнулся Облонский. — Мы поедем на такси, сейчас закажу. Возьми пока подарок.
Я подошла к серванту на всю стену и достала оттуда упакованную в бумагу золотую икону Богородицы. Оказывается, Божена любит иконы. Удивительная женщина.
Спустя полчаса такси привезло нас к известному во всем городе ресторану «Голубые ели». Название исходило из одной особенности места — на территории ресторана росли те самые голубые ели. Можно было заказать беседку рядом с фонтанчиком, или в глубине двора, где никто не мешал вести приватные беседы и просто отдыхать.
Но Божена арендовала не беседку. Она арендовала весь второй этаж с уютными столиками под крышей и добротной сценой, на которой к нашему приезду уже вовсю трудились нанятые музыканты. Они исполняли любимую песню именинницы — что-то от Тото Кутуньо.
Нанятый тамада в черном смокинге провожал прибывших к столикам. Гости постепенно занимали столики с карточкой, на которой были указаны их фамилии.
— Машенька! Какая же ты красавица! — восхищенно расцеловала меня королева Божена. Она действительно была похожа на королеву — длинное вечернее платье алого цвета волнами струилось вниз, на шее и в ушах сверкали бриллианты, а алые туфли на высокой платформе нисколько не портили ее походку.
— Спасибо… — я заулыбалась и почувствовала, как Владимир крепче притягивает меня к себе за талию.
— С днем рождения, дорогая Божена, — он отпустил меня на миг, чмокнул ее в обе щеки и вручил букет роскошных розовых пионов, упакованных в дорогую бумагу.
Я протянула ей пакет с подарком.
— Здесь подарок от нас с Машей. Все, как ты любишь, — пояснил Облонский.
— Икона, — заглянув в пакет, заулыбалась именинница. — Ты знал, что подарить тете на юбилей… Ну, проходите в наш уютный зал. У нас с вами один стол на шестерых. Надеюсь, вы не против провести со мной этот вечер? Обещаю, шампанское будет самое дорогое, а красная икра — самая свежая.
Я почуяла подвох, когда прочитала на карточке: «Оболонские». Божена у нас не Оболонская, я очень хорошо успела выучить ее имя и фамилию. Неужели, на юбилее будет кто-то из семьи моего босса? Недаром он так нервничал. Видимо, что-то чувствовал.
Не подала вида, просто села на свое место за столом. Дорогое шампанское, коньяк, соки в хрустальных графинах, легкие закуски, от вида которых разбегались глаза — Божена Брониславовна подготовилась к юбилею основательно.
Убедившись, что я в порядке, Владимир устроился рядом со мной. Накрыл мою руку своей и улыбнулся.
— Мне кажется, мы за этим столиком будем не одни, — тихо проговорила я.
— Почему?
Я указала на карточку. Мой босс помрачнел.
— Нет, она не может… она так не поступит с нами, — сверкнул яростью его взгляд.
— Мы не станем сбегать, — почему-то твердо произнесла я, и сама удивилась своей решимости.
— Ты не понимаешь, Маша… я прекрасно помню, что мой отец говорил моей первой жене. Я не хочу, чтобы тебя подвергли такому же кошмару на глазах у всех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я подняла глаза и увидела, как королева Божена у входа в банкетный зал принимает поздравление от седовласого мужчины, очень похожего на моего босса.
— Мы не сбежим, — повторила я, и крепко сжала руку будущего мужа под столом. — А если кто-то из твоей семьи позволит себе как-то оскорбить меня, ты сделаешь с ним то же самое, что с Абрамовым. На первом этаже есть отличный фонтан.
Глава 53. Маша
Облонский не улыбнулся. Видимо, не оценил мою шутку про фонтан. А может, сражаться с врагами, которые на самом деле самые близкие люди, намного тяжелее, чем с каким-то старым извращенцем Абрамовым.
Так, или иначе, а к нам приближались трое мужчин.
— Ты не говорил, что у тебя два брата, — во все глаза рассматривала новоявленных родственников я. — Как зовут младшего?
— Марк, — глухо сообщил Облонский.
Мой мозг лихорадочно работал. Божена бы не пригласила семью Облонского просто так. Не усадила бы нас за один столик с собой и не позволила бы унизить меня, как это нафантазировал себе мой босс. Видимо, что-то понадобилось отцу Владимира, если он решил явиться на юбилей.
— Мои дорогие! — торжественно начала Божена, когда все четверо поравнялись с нашим столиком. — Сегодня у меня праздник. И в этот день я не желаю знать, что у вас когда-то что-то не сложилось в отношениях. Мы будем праздновать вместе, как одна семья.
Владимир молчал. Но в карих глазах моего будущего мужа плескался один вопрос: «Зачем?»
Его отец скользнул по мне оценивающим взглядом и первым протянул руку сыну.
Владимир поднялся. Молча пожал руку отцу, а затем братьям.
— Здравствуйте, — желая хоть немного разрядить обстановку, улыбнулась я.
— Я Марк, — заулыбался темноволосый юноша и быстро занял место рядом со мной.
— Николай, — улыбнулся мне средний брат и повернулся к Владимиру. — Наконец-то мы можем с тобой поговорить, Вова! Я не понимаю, почему ты не хочешь выслушать меня по телефону? К чему это глупое упрямство?
— Разговоры ни к чему, — пожал плечами мой будущий муж. Повернулся к Божене. — Тетя, это самая глупая твоя затея — собрать нас вместе. Я не желаю участвовать в твоем спектакле, да еще и на глазах у всех моих сотрудников.
— Владимир! — сверкнул взглядом его отец. — Я не вижу ничего плохого в том, чтобы пообщаться. Сядь, пожалуйста.
— Нам нечего делать за одним столом. Я не видел никого, кроме Николая, когда хоронили мою маленькую дочку. Или вы ходите только на праздники?.. Ах, да, простите, она же была рождена не от той крови, хоть и в законном браке. Пойдем, Маша. Здесь и без нас достаточно приглашенных.
Он поднялся из-за стола и дернул меня за руку.
— Вова! — всплеснула руками именинница. — Не смей уходить! Я тебе этого не прощу!
— Владимир! Неужели тебе сложно выслушать нас? Ты придумал себе обиды, которых, может, и нет вовсе. Мы не желали смерти твоей дочке! — преградил ему путь отец. — Никто не знает, отчего иногда болеют дети!
Облонский скользнул по нему горьким взглядом, схватил меня за руку и потащил за собой к выходу.
— Оставь его, — услышала я голос Божены. — Пусть идет, он пока не готов разговаривать.
На спуске мой босс тянул меня вперед с такой силой, что мне казалось, я переломаю ноги.
— Вова, — когда мы поравнялись с фонтаном, взмолилась я. — У меня высокий каблук, я не могу так быстро бегать по ступеням…
— Извини, — процедил сквозь зубы Облонский и сбавил скорость.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я ведь чувствовал, что она что-то задумала, — открывая дверь стоящего у ресторана такси, хмуро произнес он и пропустил меня вперед.
— А может, они не хотели ничего плохого? — робко предположила я.
— Ты не знаешь моего отца, — горько усмехнулся Владимир.
Я хотела сказать, что надо было дать им шанс, но вместо этого молча уставилась в окно на проплывающие мимо пейзажи городского парка.
