Они переехали через миниатюрный мостик, машина замедлила ход, и шофер свернул к тротуару.
— Ну вот, мы и приехали, — отозвался с переднего сидения Уилер. — улица Профессора Тульпплейна, номер один. Это адрес. Саму гостиницу — «Амстель» — сунули в глухой тупик. Одно из чудеснейших местечек во всей Европе. Само здание построено в прошлом веке. Очень элегантное. Когда королева Юлиана и принц Бернхардт праздновали свою серебряную свадьбу с участием королевских семейств со всей Европы, торжества они проводили именно здесь, в «Амстеле». Ну а у нас для вас сюрприз. Мы с доктором Дейчхардтом сняли для вас здесь самый лучший номер — королевские апартаменты. Сама королева — если возникает такая необходимость — пользуется только ими. По сравнению с вами мы с доктором Дейчхардтом живем в помещениях для прислуги.
— Спасибо, но, может, не следовало бы… — смутился Ренделл.
— Понятное дело, что мы вовсе не альтруисты. Или это не так, а, Эмиль? — Уилер нарочно подмигнул Дейчхардту, а потом снова повернулся к Ренделлу. — В нашей жертвенности имеется своеобразная цель и направленность. С этого момента для нас важно только одно — наша главная цель требует абсолютной секретности. И эта же цель требует, чтобы ты готовил самую грандиозную рекламную кампанию, которую только знала история. Мы рассчитываем на то, что когда наступит момент выпускать нашу новость в широкий свет, вам придется, сообщая о ней, встречаться с сотнями представителей международной прессы и телевидения. И мы желаем, чтобы все это происходило так, будто все они особы королевских кровей, равно как и ты сам. Поэтому встреча с тобой в таком вот шикарном окружении подействует на них весьма впечатляюще. Потому-то мы и размещаем тебя в королевских номерах — в десятом, одиннадцатом и двенадцатом. Мисс Николсон будет жить в соседнем номере. К тому же мы надеемся на то, что проживание здесь поможет тебе войти в самое творческое состояние, чтобы работа пошла как по маслу.
— Сделаю все, что смогу, — пообещал Ренделл.
Выходили они перед каменными ступенями, колоннами и вращающейся дверью «Амстеля». Швейцар придержал заднюю дверцу автомобиля, водитель выставил багаж на тротуар.
Ренделл вышел из лимузина и помог выбраться Дарлене. В это время его подозвал Уилер. Ренделл склонился к открытой дверце. — Мы уже зарегистрировали вас, — сообщил ему Уилер. Можешь забрать у администратора почту, которую переправили для тебя сюда, но никакой местной корреспонденции быть не должно. Если не считать таможни в аэропорту, которую мы предупредили, что ожидаем очень важного для нас человека, о твоем пребывании в Амстердаме не знает больше никто. Никто, не связанный с «Воскрешением Два», и большинство гостиничного персонала не знает, да и не должно знать, что ты здесь и каким-то образом связан с нами. Это жизненно важно. Если же это каким-то образом проникнет наружу, то кое-какие личности могут припрятать кое-что у тебя в номере, поставить жучок на твой телефон, подкупить обслугу — чтобы вытянуть из тебя все возможное. В качестве нашего рупора ты получаешься самым уязвимым из всех нас. Крепко запомни это и скажи своей… своей секретарше…
— Она ничего не знает, — успокоил его Ренделл. — А что касается предусмотрительности, то я вообще человек-невидимка.
— Сможешь уложиться в сорок пять минут? — спросил его Уилер. — Мы пришлем за вами машину. Знаешь что, перед тем, как будешь готов выйти, позвони-ка мне. А я буду ждать тебя в «Краснапольском». Сегодня нам предстоит еще целая куча дел.
Ренделл проследил, как мерседес, не спеша, объехал по кругу — в его центре парковались такси и машины постояльцев «Амстеля» — и исчез из виду. Дарлена вместе с посыльным уже зашла вовнутрь. Ренделл поспешил за ними.
Зайдя в фойе, он приостановился, чтобы проникнуться обстановкой. Сразу же за покрывавшим мраморный пол восточным ковром была чудесная лестница с дорожкой коричневого цвета, ведущая к номерам, затем она раздваивалась и вела на балкон, хорошо видный отсюда, снизу. Справа от лестничной площадки стояли два носильщика с багажом, рядом с ними, за решеткой, Дарлена рассматривала лежащие в подсвеченной витрине сумочки. Сразу же слева от Ренделла находилась стойка администратора и примыкавшая к нему стойка кассира, где можно было поменять доллары на гульдены или послать телеграмму.
Ренделл направился к администратору.
— Меня зовут Стивен Ренделл, — представился он. — Насколько я понял, меня уже зарегистрировали…
Чиновник склонил голову в полупоклоне.
— Все правильно, мистер Ренделл. Ваша почта у нас.
Он передал Ренделлу целую пачку конвертов. Тот перебрал их. Все деловые, все из «Ренделл Ассошиэйтс» из Нью Йорка — от Ванды Смит, Джо Хокинса и один конверт от Тэда Кроуфорда, довольно толстый — явно черновик договора с «Космос Энтерпрайсез».
Ренделл уже уходил, как вдруг администратор позвал его:
— Простите, мистер Ренделл, чуть было не упустил. Вам тут оставили записку…
— Записку? — Ренделл был заинтригован. Недавние слова Уилера все еще звучали у него в ушах: "Никаких местных писем быть не должно… Никто не знает, что ты здесь.
— Некий джентльмен оставил это где-то час назад. Он ожидает вас в баре.
И администратор подал Ренделлу записку на визитной карточке. Тот поглядел на тонкие рельефные буквы. В центре карточки находилось имя: СЕДРИК ПЛАММЕР, ЭСКВ. Внизу слева: ЛОНДОН. Справа, фиолетовыми чернилами, написано одно слово: Переверните.
Ренделл перевернул карточку. Очень аккуратным почерком, теми же фиолетовыми чернилами, было написано:
Уважаемый мистер Ренделл. Мои поздравления. Удачи в «Воскрешении Два». Им очень нужен специалист по рекламным кампаниям и связям с прессой. Подойдите, пожалуйста, в бар, чтобы коротко оговорить весьма неотложные вопросы. Пламмер.
Пламмер!
Потрясенный Ренделл сунул карточку себе в карман. Он четко представил себе — как это было вчера вечером — первую страницу «Лондон Дейли Курьер». Эксклюзивный материал от нашего постоянного корреспондента, Седрика Пламмера, 12 июня, Амстердам. Касающееся слухов о новой Библии интервью с преподобным Мартином де Фроомом.
Откуда, черт подери, Пламмер узнал, что он сегодня прибыл в Амстердам? И эта записка, кое-что, чего не было во вчерашней статье, закодированное наименование «Воскрешение Два»?
Ренделл гордился собственным хладнокровием, но сейчас он испытал состояние панического страха. Все его инстинкты самосохранения вопили, что надо немедленно позвонить Уилеру. Но тот еще не прибыл в штаб-квартиру. Затем инстинкт подсказал Ренделлу усомниться в безопасности и изолированности его апартаментов. И в то же время он знал, что вечно укрываться в них не будет.
Потом он начал успокаиваться. Раз там был враг, значит, следует встретиться с ним во всеоружии. Если появится возможность, следует ею воспользоваться. Предупрежденный — наполовину победивший. Опять же, было весьма любопытно увидать и узнать врага в лицо.
Он поспешил к Дарлене.
— Милая, тут такое дело, что мне нужно на минутку заскочить в бар, кое с кем встретиться. По делу. А ты поднимайся, распаковывай вещи. Я мигом.
Она начала было протестовать, затем, улыбнувшись, подчинилась и, сопровождаемая носильщиками со всеми чемоданами, направилась к лифту. Ренделл же возвратился к стойке администратора.
— Где у вас тут бар? — спросил он.
Администратор направил его влево через фойе, прибавив:
— Этот джентльмен носит бутоньерку.
Ренделл направился в сторону бара и вошел вовнутрь. Это было просторное помещение со стеной из стекла. За ней был виден расположенный внизу ресторан на открытом воздухе, где несколько пар на солнышке доедали свой поздний завтрак. Прямо перед собой, глядя сквозь ту же стеклянную стенку, Ренделл мог видеть часть канала, по которому медленно проплывала баржа. Стойка бара находилась прямо возле входа. Верхнюю ее часть частично прикрывала заросшая виноградом решетка, нижняя часть была покрыта декоративной плетенкой, на которой располагались стопки. Ренделл обошел стойку. Бармен, жизнерадостный голландец, протирал стаканы, напевая про себя.
Ренделл осмотрел помещение. В этот ранний час здесь было всего два посетителя. Один из них потягивал апельсиновый сок и перелистывал путеводитель Бедеккера. А в дальнем конце, у занавешенного окна, на стуле, обитом голубой тканью, сидел моложавый мужчина в дорогом костюме. В лацкане его пиджака был цветок. Враг!
Ренделл направился к нему.
Его неприятель был настоящим денди.
У Седрика Пламмера были редеющие, матовые волосы, зачесанные таким образом, чтобы прикрыть лысеющую макушку. Над костистым носом располагались маленькие, похожие на бусинки глазки хорька. На щеках у него были ямочки, имелась и небольшая ван-дейковская бородка. Кожа на лице имела устрично-бледный оттенок. На нем был консервативного покроя костюм в тонкую полоску; темно-бордовый галстук украшала булавка с драгоценным камнем. На пальце руки был перстень с громадной бирюзовой печаткой. Совершенно не погож на тертого журналюгу с Флит Стрит, подумалось Ренделлу.
