– Алекс! Каковы итоги агитации среди отставных офицеров, кадетов, купеческих сынков, командного состава запасного пехотного полка?
Узколицый дворянчик отвечал за агитационную работу. Вон оно как!
– Часть офицеров готова встать под наши знамена прямо сейчас. Другие раздумывают, третьи явно не готовы прислушаться к голосу разума. Все кадеты и торгаши, ясное дело, против Советской власти. Митрохин со своими эсерами по-прежнему чурается нас.
– Дуралей этот Митрохин! Большевиков обвинительными речами не сковырнуть!.. Что с закупкой оружия?
– Нам бы дополнительных средств…
– Будут деньги! Большой обещал внести крупную сумму, на днях состоится продажа ценностей из имения Заградского. Мы нашли щедрого столичного покупателя.
– Тогда все в порядке!
Хм-м, Алекс еще и арсеналом ведает! Шустрый парень!.. Так-так, главарь «синих» тоже участвует в заговоре… Ну, надо же, хищение ценностей и их выгодная продажа через перекупщика – четко спланированные действия заговорщиков! Необходимо плотно сесть на хвост Нелидовскому.
В тишине ночи громко щелкнула крышка карманных часов.
– Все, господа, расходимся. В городе с завтрашнего дня не светиться без нужды.
Белый выбросил папиросу наружу и пошел вглубь комнаты. Я решил заглянуть в окно, но неожиданно задел ногой небольшой камень и на всякий случай кинулся за ближайший куст смородины. Белый вернулся к окну. Вглядываясь в сад, он объяснил заговорщикам, что услышал подозрительный шум.
Когда он ушел, я встал с корточек и тем же путем пробрался к ограде. Оказавшись на улице, пересек ее наискосок и занял наблюдательную позицию под раскидистой рябиной у какой-то неказистой хибары. Мне нужно было доделать работу до конца – проследить Алекса до его дома. Но прошло пять минут, а дверь флигеля так и не издала ни единого скрипа. Меня это напрягло. Чего они там застопорились? Какого хрена?
Через пару минут я осознал, что сегодня уже не будет никаких открытий.
«Хватит с тебя, Нечай, и так лучше некуда! – мелькнуло в голове. – Ясно, как Божий день, что контрреволюционеры, почувствовав неладное, использовали для выхода заднюю дверь флигеля, чтобы задами добраться до Канавной или Базарной и раствориться в ночи. Теперь ищи ветра в поле!»
Я оставил укрытие, быстрым шагом прошел по Площадной, свернул на Усманскую и постучал в знакомое окошко. После моего доклада сон со Светловского слетел мгновенно. Нервно дымя на кухне папиросой, он с силой стукнул но колену пятерней.
– Вот оно! Настоящий, стопудовый заговор!.. Невольно вспоминается Петроград, как в нем готовились удары в спину революции… Похоже, сходка была во флигеле, в котором проживают братья Миловидовы… Жаль, не удалось тебе разглядеть этого Леонида Николаевича. Говоришь, он на «ты» с Белым?.. Союзнички! Одни самочинкой занимаются, другие на станции дела проворачивают, третьи грабят кассу Губкожзавода! Хищение ценностей Заградского тоже, оказывается, на их совести!.. Все подчинено единой цели – свержению Советской власти! Спешно закупается оружие, ведется активная пропаганда среди военных, агитируются прихожане. И вдобавок ко всему, сюда рвутся белоказаки Мамантова!.. Обстановка, хуже быть не может! Но нас просто так не возьмешь! Бывали мы в переделках!.. Сейчас же свяжусь с Яркиным, пусть подключает своих чекистов!.. Ладно, Данила, ступай домой. Встретимся на утренней планерке.
Глава 20
Утром в кабинете Светловский был предельно собран. Просмотрев утренние бумаги, он затушил папиросу и сказал самым серьезным тоном:
– Стажер Нечаев, товарищи, вчера вечером стал свидетелем сходки заговорщиков во флигеле братьев Миловидовых, бывших канцелярских работников, тех самых толстяков, которые орудуют на железнодорожной станции. Ночью в нем, увы, никого не оказалось… Нет никаких сомнений, что в городе зреет настоящий заговор. Враги советской власти не дремлют, они готовятся нанести ей смертельный удар. Необходимо защитить завоевания Великого Октября, приложить все силы для поимки заговорщиков. Мы располагаем описанием внешности некоторых из них. – Он в нескольких словах обрисовал внешний вид Белого, Алекса и братьев-толстяков Миловидовых. – Попробуем сегодня обнаружить их. Вглядывайтесь в прохожих, ищите схожие черты в посетителях столовых, чайных и закусочных… Брать живьем!.. Карпин и Нечаев ответственны за бывшую улицу Дворянскую и прилегающие к ней кварталы. Гудилин и Щербинин с утра побывают на станции, а потом прочешут базар с прилегающим районом. Мы со Скворцовым возьмем на себя бывшую купеческую часть города, включая литерные кварталы. С ночи работают чекисты, словесные портреты заговорщиков даны милиционерам на всех постах… Все на этом. Удачи!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Переодеваться в штатские костюмы мы с Карпиным и не подумали. Задача была поставлена конкретная: брать заговорщиков при первой же возможности! Тут уж не до конспирации, не до хитростей камуфляжа. На нас были фуражки со звездой, гимнастерки защитного цвета с наганами на ремне через плечо, галифе, сапоги. Не знаю, что было заткнуто за голенищем сапога моего напарника, у меня там покоилась остро отточенная финка.
К поручению, надо сказать, мы отнеслись со всей ответственностью: без устали ходили по улицам, присматривались к прохожим, седокам в пролетках, заходили по несколько раз в закусочные, заглянули в собор на службу, прошлись по Евдокиевскому кладбищу и прилегающему саду. Пообедав в столовой на бывшей Дворянской, снова отправились по исхоженному маршруту. Безрезультатность поисков, однако, стала потихоньку утомлять, давить на сознание. К вечеру запал бодрости иссяк. Не знаю, о чем подумывал Карпин, а я стал мечтать о доме, об отдыхе, о встрече с Лидией. И вдруг удача. Мне явственно показалось, что в пролетке, катившейся вниз по Соборному спуску, сидел один из тех, кого мы высматривали весь этот день. Лицо седока было в поле зрения лишь секунду, но я узнал его. Это был Алекс!
– Ловим извозчика! – гаркнул я да так громко, что Карпин вздрогнул всем телом.
– Чего ты?! – выпучил он глаза. – Ошалел?
– В промчавшейся пролетке – Алекс!
Карпин бросил взгляд вслед удалявшемуся экипажу, потом перевел его на меня.
– Не может быть! Ты, верно, ошибся.
– Ловим легкового извозчика, я сказал! Уйдет ведь!
– Ну, все, все, убедил!
Он кинулся к Гостиной, я – остался контролировать угол бывшей Дворянской и Лебедянской. На нашу удачу движение в этом районе города было интенсивным, и через несколько секунд мы запрыгнули в пустой экипаж, неторопливо поднимавшийся в гору со стороны нижней части города.
– Разворачивайся и гони за пролеткой! – рявкнул я вознице, крупному широкоплечему парню в извозчичьей шляпе. – За той, что повстречалась тебе, обитой темно-синим сукном. И побыстрей!
Возница молча окинул нас осуждающим взглядом. Видно, не привык, чтобы его понуждали подобным образом.
– Кому сказано? – крикнул мой спутник во все горло. – Глазеешь, как баран на новые ворота!
– Чего орать-то? – возмутился извозчик. – Чай, не глухой! Орут, понимаешь… А то возьму да не поеду!
Карпин выхватил наган и с силой ткнул дулом ему в затылок. Голова извозчика дернулась, он едва успел поймать слетевшую с нее шляпу.
– Я тебе не поеду! – заорал Карпин. – Гони, сукин сын, или отстрелю тебе ухо!
Парень повернул к нам испуганное лицо, привстал и хлестнул по крупу каурой лошади кнутом.
Я во все глаза смотрел на покачивавшийся вдали темно-синий экипаж. Вялого состояния, как не бывало. Силы вернулись, азарт зашкаливал, варианты задержания узколицего дворянчика так и мелькали в мозгу. Раздумывая над этим, я несколько отвлекся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Смотри, к нему подсаживается еще кто-то! – толкнул меня в бок Карпин.
И точно, на углу Воронежской и Усманской в темно-синюю пролетку сел среднего роста человек с военной выправкой. Сиденье пролеток было рассчитано на двух седоков, но на специальной откидной скамеечке спиной к извозчику мог разместиться и третий. Легкий экипаж возобновил движение, свернул за угол и покатил по Усманской.
