Ларре помогли травы, жар постепенно спадал, но двигаться Нимве ему не разрешала, да он и сам не рвался. Чик и Шиа смастерили для раненых лежанки, наломали лапника и папоротников, чтобы было, чем укрываться. Нимве ухитрилась выстирать вещи обоих своих подопечных и собственные, но для других стирать отказалась наотрез, и без того забот хватало.
С едой стало совсем плохо. Беглецы разорили все гнезда в округе и переловили всё, что прыгало, ползало и летало. Звери, кажется, начали обходить это место стороной, а рыбы в ручье и в помине не было. Прошло дней пять, и стало ясно, что придется уходить, иначе они умрут с голоду. Ларра к тому времени уже вставал, но вот сидеть по-прежнему не мог.
Мафхор, худой и бледный, даже через свою природную смуглость, заросший короткой черной бородой, выглядел как призрак самое себя, но не жаловался и стал совсем как прежде: всех сторонился, глядел бесстрастно и равнодушно, будто ничего не произошло. С Нимве, однако, он все же изменился, помощь принимал, и сам старался помогать, хоть почти не разговаривал. Он ни разу не спросил, что произошло в лесной усадьбе, куда подевались двое их спутников, и Нимве не могла понять, то ли это его не интересует, то ли он молчит из-за высокомерия… Так или иначе, он опять начинал ее бесить.
Уходить решили на шестой день поутру, и двигаться пешком, потому что для Ларры не могло быть и речи, чтобы сесть в седло. Еды с собой не запасли, просто было нечего, последние два дня они голодали, живности в округе совсем не осталось.
Они медленно двигались по лесу. Ларра ковылял у лошади принца Иниса, вцепившись в седло. Через несколько часов пришлось остановиться, и остаться на месте до утра: Ларра больше не мог идти. Воды поблизости не оказалось, хоть Нимве с Чиком облазили всю округу. Натаскав хворосту, развели костер, зажарили нескольких жаб и улиток - все, что удалось поймать, - и улеглись спать голодные и измотанные.
На следующий день снялись с места. Ларра убеждал, что он в порядке и может идти, но остальные видели, как ему трудно. Однако ничего не оставалось, приходилось двигаться вперед.
Никто из беглецов не знал, где они находятся. Лес стоял огромный и густой, будто в сказках, вдалеке громоздились синие горные хребты.
Назавтра опять не удалось найти воду. Нимве начала волноваться, хоть виду не подавала, как, впрочем, и другие.
На очередном привале, ближе к вечеру, парни, как обычно, отправились на поиски еды, а Нимве подсела к груде хвороста и поднесла ладони к сухим веткам. Закрыла глаза, сосредоточилась… Через несколько секунд вспыхнуло маленькое пламя, захрустело, разгораясь, и под деревьями посветлело. Ларра лежал в стороне и молча следил за Нимве. Мафхора не было. Заявив, что абсолютно здоров, он исчез, не объяснив, куда и зачем. Ну, и пусть идет, решила Нимве. Он злил и утомлял ее своим постоянным угрюмым молчанием, за которым чудилось пренебрежение ко всему на свете.
Пока Нимве возилась со спиной Ларры, появился Чик.
- Во, глядите, - он показал им пригоршню птичьих яиц в подоле рубахи. Без лишних разговоров они принялись за еду.
Принцам многого раздобыть не удалось, лишь несколько лягушек. Хотелось пить, но никто не жаловался, даже не упоминал воду.
Постепенно все улеглись. Мафхор не появлялся. Нимве сидела у костра, скорчившись, пытаясь согреться, поминутно задремывая и отчаянно стараясь не заснуть. Не случилось ли чего, размышляла Нимве. Может, ему стало плохо? Упал где-нибудь, и лежит там. Сломал ногу - или еще чего похуже? Спутники давно спали, и нечего было думать, чтобы кого-то разбудить - ей и самой ни за что бы не подняться…
*******
Она проснулась от холода, на рассвете. Костер догорел, угли не давали тепла. Стуча зубами, Нимве зябко съежилась под тонким, промокшим от росы плащом. Поблизости кто-то отчаянно храпел, лошадь хрустела травой и топала копытом. Нимве со вздохом села, огляделась, и сон мгновенно пропал: Мафхора на поляне не было.
- Вот черт, - в полголоса выругалась она. - Черт проклятый! Говорила же ему! Так нет, баран упрямый, все себе на уме…
Она не представляла, куда бежать, и где его искать. Нужно было поднимать остальных, Нимве знала, что в одиночку Мафхора не найти, нечего и пытаться.
После того как она их растолкала, парни недовольно забурчали, а уж когда узнали, зачем Нимве их разбудила, и вовсе разозлились.
- Опять Мафхор, - сквозь зубы процедил Сэтнар, запустив пятерню во встрепанную шевелюру. - Вечно этот Мафхор! Сколько можно с ним возиться? Кто он вообще такой?
- По-моему, он и сам найдется, - поддержал брата Инис. - Он же маг.
- Перестаньте, - огрызнулась Нимве. - Он нас спас, не забыли?
- Как забыть, - парировал Инис, - когда ты нам об этом постоянно напоминаешь.
- Вот именно, напоминаю. И буду напоминать, чтобы до вас наконец дошло!
- Если бы он сам себя не перехитрил, - Сэтнар поднял голову, - ему бы и спасать нас не пришлось. Подумаешь, чудеса героизма. На то он и маг. Или он думал нас продать, денежки получить и сбежать? А не вышло! Или, может, он помчался нашему дорогому папочке докладывать: так, мол, и так, ваша светлость, не выгорело дельце, не велите казнить.
- Сэт, чего ты опять начинаешь, - выговорил Инис.
- Я не начинаю, - перебил брат, - я продолжаю. И буду продолжать, уж извини. Или ты предлагаешь мне смириться с тем, что мой собственный отец…
- Да это все вранье! - заорал Инис. - Вранье! Почему ты сразу поверил дяде? Ты ведь сам всегда говорил…
- Да потому поверил, что знаю нашего разлюбезного папашу! - Сэтнар, побледнев, стиснул кулаки. - С него станется приказать меня работорговцам…
- Ничего ты не знаешь! Не знаешь! Отец бы никогда…
- А ты ее спроси! - Сэтнар ткнул пальцем в Нимве. - Она сама слышала. Этот наемник твоего дорогого папочки ей сам сказал!
- Что сказал? Что отец приказал продать тебя в рабство? - крикнул Инис и повернулся к Нимве. - Разве тот человек тебе такое сказал? Разве он это говорил? Разве он…
- Я уже говорила, что он сказал! - не выдержала Нимве. - Сто раз надо повторять? Думаете, только вы такие драгоценные? А нам, значит, охота в рабы идти? Чего вы все "я" да "я"? А мы, значит, ничего не стоим?!
- Вот именно! - подхватил Сэтнар. - Он бы всех продал, не только меня! Тебя бы освободил, а нас - на восток, и на невольничий рынок! Но тебе же плевать! Тебе с твоим папашей главное - захватить права на престол! И срать вы хотели, что остальным клеймо на лоб поставят! Да вам хоть…
Инис открыл рот, чтобы ответить, но его перебил тихий голос с краю поляны:
- На плечо.
Все, вздрогнув, обернулись. Мафхор стоял, прислонившись к стволу сосны. Нимве испытала облегчение - и почти ненависть к магу. Мафхор вышел из тени и приблизился к кострищу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
