Запорожские кузнецы порадовали его вестью, что одно месторождение железной руды их подмастерья уже нашли. Попытка извлечь из руды железо удалась, но тащить руду через неспокойные степи не стали. Оставалось ждать, когда прибудут шведские специалисты для налаживания массовой выплавки чугуна. Но раньше конца года это вряд ли могло произойти.
Можно было констатировать, что колесо истории вильнуло в сторону от того, что было в мире Аркадия. Оставалось постараться, чтобы оно не вернулось в старую колею.
Все дороги открыты, да не все проходимы
Азовское море, (дату по исламскому календарю уточнить)
Размерено, неспешно бухал барабан, отмерявший ритм гребли. До цели путешествия, оставалось идти недалеко, всем хотелось попасть в Азов побыстрей, но весь путь от Стамбула пришлось идти на вёслах, против ветра. Рабы устали, могли не выдержать ускорения. Есть ли в Азове новая добыча, неизвестно. Для больших набегов не сезон, вполне могло и не быть. Тогда замена выброшенных на корм рыбам, обошлась бы очень дорого. Да и купцы, шедшие в караване, имели мало вёсел, им ускорение было не по силам. Приходилось идти со скоростью удобной им. Злить человека имеющего доступ к уху Великого визиря или валиде-ханум, крайне неразумно, а среди купцов каравана таких было несколько.
Нельзя сказать, что сильный, порывистый, холодный ветер, злой как казаки, с земли которых он дул, выжимал слёзы даже у суровых моряков боевой галеры. Все, кому это позволено, давно от него спрятались, но капитану флагмана, капудан-паше каравана, при подходе к этим негостеприимным берегам убегать от ветра в собственную каюту не приходились. Уж очень неспокойные, совсем не из-за штормов, воды здесь были. К тому же, ветер поднял невысокую, но очень крутую зыбь, тоже проклятье этих мест. От тряски, зачастую, начинало тошнить и бывалых моряков, а, как ему недавно доложили, вода в трюм стала просачиваться с удвоенной силой.
С неба, затянутого пеленой, по которой бродили стада подозрительно тёмных туч, сыпануло мелким, но всё равно противным дождём. Якобы, рассматривая идущие за его кораблём суда, капитан давно смотрел назад, посему этот дождевой залп его не очень обеспокоил. Смотреть вперёд, во взбаламученную морскую даль он уже не мог. От проклятого северо-восточного ветра начинали течь из носа сопли, сильнее, чем вода из щелей в трюме.
Азиз Карачун, капитан флагмана и, по совместительству, капудан-паша каравана, присмотрелся к движению вёсел своей галеры.
«А ведь проклятые гяуры хитрят и гребут вполсилы. Надо взгреть боцмана, куда он смотрит?»
Однако выполнить своё намерение и обрушить праведный гнев на боцмана, с передачей его в десятикратном размере нерадивым рабам, он не успел.
— Казаки! — раздался истошный вопль вперёдсмотрящего. Азиз поспешно стал осматривать горизонт. Стругов полных шайтановых выродков выглядеть не удалось, хотя на зрение, хвала Аллаху, ему жаловаться не приходилось. Азиз уже открыл, было, рот, чтобы обрушится на вперёдсмотрящего, иблисово отродье, склонное к употреблению гашиша, но, в последний момент, удержался. Уловил краем глаза непонятное пятно на море. Приглядевшись, понял, что это казачий струг. Не один, причём. И были они, казаки, много ближе горизонта. Пожалуй, на предельной дальности выстрела из доброго турецкого лука. Из-за невиданной раскраски корпусов и парусов в серо-синий цвет, с более тёмными пятнами, разбросанными беспорядочно, вперёдсмотрящий прозевал и обнаружил их слишком поздно. Раскрашенные в цвет моря, пятнистые словно леопарды, корабли казаков терялись на фоне моря.
Азиз скомандовал подготовку к бою. С «купцами» в караване от казаков не уйти, а на изготовку к бою времени хватало.
«Да и галерам от казачьих лодок не уйти. Нет в этом море судов более быстрых, чем у этих разбойников. Но у галер есть хороший шанс отбиться. Удастся ли при этом защитить купцов — большой вопрос. А вперёдсмотрящего, всё равно, надо будет хорошенько выпороть. Если уцелеем оба».
От души прокляв гяуров, не иначе, как с помощью морского шайтана, измысливших очередную пакость против правоверных, капитан приказ сигналить на другие суда, чтоб подтянулись. У отдельного купца не было и призрачных шансов уйти или отбиться. Оставалось надеяться на преимущество галер в артиллерии и милость Аллаха.
Однако, как известно, аллах бывает не только милосердным, но и беспощадным. Бой с самого начала пошёл по планам казачьего предводителя. Перестроиться турки не успели, хотя струги шедшие впереди не атаковали турецкого флагмана, а проскочили дальше. Нетрудно было догадаться, что сделали они это не из страха, а желая атаковать все корабли врага одновременно. Как только османская артиллерия начала пристрелку, как казаки развернулись и большой скоростью пошли на сближение, сбивая прицел.
Азиз прикидывал, скольким его кораблям удастся прорваться к Азову, казачьих судёнышек было, на его взгляд, недостаточно, для уничтожения всего каравана. Но тут казаки преподнесли очередную дьявольскую неожиданность. Выстрелили по османским судам ракетами. Но не обычными своими шутихами, а воистину шайтановыми подарками. Если старые казачьи ракеты неприятно выли, но были не очень опасны, то новые повергли в прострацию весь караван правоверных.
Новые ракеты, не иначе, как полученные казаками из арсеналов самого отца лжи, испускали несравненно больше, чем старые, чёрного дыма, но главное, они звучали. И ничем, как звуками из ада эти свист, визг, вой, гул и ещё Аллах знает какие звуки, назвать было нельзя. От них останавливалось сердце, паралич охватывал все члены, неимоверный ужас леденил всё тело. Пушкари с галер дали дружный залп, ни единым ядром не поразив увёртливые кораблики. Провинившийся боцман упал на палубу и забился в припадке падучей болезни. Хотя никогда у него ранее ничего похожего не было. Несколько матросов и янычар выбросились в море, вопреки строжайшему запрету в Коране на самоубийство. У некоторых матросов перед глазами капитана намокли и наполнились штаны. Да и мочевой пузырь самого Азиза потребовал немедленного опорожнения. С немалым усилием он не допустил такого постыдного непотребства. Но, на некоторое время он забыл обо всём, кроме этого ужаса и давления в мочевом пузыре. Кстати, не все струги пошли на абордаж. Часть пристроилась напротив галер, и казаки с этих стругов начали выбивать всех начальственных или быстро приходящих в себя людей. Делая, таким образом, проблематичной даже попытку сопротивления.
Капитанами боевых галер в османском флоте, большей частью, становились храбрые люди. Даже после звуковой обработки, вгоняющей в состояние паники или ступора ВСЕХ, он очнулся довольно скоро. Но недостаточно быстро, чтоб предотвратить захват своей галеры.
Когда Азиз смог оглядеться, он увидел, что на палубу его корабля лезут шайтановы дети. Нет, это не иносказательное определение казаков. Галеру захватывали существа, лишь отдалённо напоминающие людей. Похожими на человечьи, у них были только руки. Тела прикрывали панцири, наподобие рачьих, с горбами на спине, головы были вдвое длиннее человечьих, с огромными змеиными глазами на макушке, ноги смотрелись как более толстые и других пропорций. Передвигались по палубе, впрочем, эти шайтаны весьма ловко и привычно.
Азиз преодолел оцепенение и выстрелил из пистоля прямо между страшных буркал ближайшего шайтана. Тот только покачнулся и выстрелил в ответ. Пробив пулей сердце капитана. Кроме него смогли оказать сопротивление всего пятеро. Трое стреляли, что обошлось штурмующим в одного раненного, двое янычар бросились на выходцев из ада с ятаганами и были застрелены. Освободив часть пленных от верхней одежды, всех мусульман зарубили и сбросили в море. Казакам и ранее случалось захватывать вражеские суда, но с такими мизерными потерями — никогда.
Задумка Аркадия дала прекрасные результаты. Люди семнадцатого века, действительно оказались подвержены суевериям в ещё большей степени, чем в веке двадцать первом. Настолько, что не прошли, фактически, боевого испытания деревянные полукирасы чертячьего спецназа. Попыток прорубить их в этом бою, зарегистрировано не было. Удлинённые вдвое «головы», с огромными «змеиными» глазами, провоцировали стрелять именно в глаза, или между глаз. Где ничего не было, смотрели казаки через утрированно огромные пасти. Горбы сзади были надутыми кожаными бурдюками, гарантировавшими дополнительную плавучесть в случае падения в воду. Всё было покрашено яркой краской. В связи с дефицитом, разной на разных стругах. Пугаться их турки пугались, но у тех, кто успевал очухаться, возможности подобраться к казаку на расстояние удара ятаганом не было. Их расстреливали.
Маскарад был на уровне детсадовских утренников, будь у янычар хоть немного времени, они легко во всё бы разобрались. Но времени то после залпа ракет у них не было.
