- Ну да она моя личная массажистка. Простату массажирует.
В углу хрюкнул от сдерживаемого смеха врач, похоже он один понял мой юмор. Особист пояснил свой интерес.
- Её пленили за линией фронта. Как вы тут оказались?
- Доехали до фронтового аэродрома немцев, и я там угнал связной самолёт «Шторьх», вот и долетели до этих мест.
- И где этот самолёт?
- Спрятан.
- Ты неверное не понимаешь всей серьёзности ситуации. Ты привёл врага на секретный объект.
- Да мне по хрен, я ещё ребёнок и не подсуден. К тому же мне всё равно что вы думаете. А теперь или сообщите куда её отправили, или зубы будете по полу собирать. И я не шучу, я дал девушке своё слово что она не пострадает, и если это случится, я очень сильно расстроюсь. А когда я расстраиваюсь, всем вокруг становится плохо, вплоть до смертельных исходов. Финны меня расстроили, так их тысячи две померло, подлодку потеряли, которую я нашим подводникам подарил.
- Ну точно, Сыроежкин, как я мог забыть?! Проходило же по нашей линии, - хлопнул себя особист по коленям, вскочил со стула и мигом выбежал из землянки. Все его проводили удивлёнными взглядами, только я задумчивым.
- Как меня нашли и сколько я без сознания был? - поинтересовался я.
- Два дня лежал пластом, - первым ответил врач. - Тебя немка к постам вынесла, перепугав бойца. Мальчишку, с орденом, хотя наградного удостоверения при тебе не обнаружили. В общем, к немке неплохо относились, успокойся. Её только сегодня утром забрали.
- Ясно. Спасибо, тогда я пойду. Если Марту отвезли в штаб авиакорпуса, там и найду.
- Погоди, - вставая, остановил меня комполка. - Раз ты тоже отлично видишь ночью, может поможешь своей Родине?
- Ага, вы это дядьке моему геройски погибшему скажите, - хмыкнул я. - Как его расстреливали, под трибунал подвели и всего лишили, как всех награждали, а про него как будто забыли. Нет, один у нас в семье идиот был, больше не найдёте.
- Но?..
Что тот сказать хотел, я не узнал, вырубил, как и комиссара, схватившегося за кобуру, врача не тронул, тот кричать не собирался и бросился на помощь командованию, а я, выйдя из землянки, обнаружил стоявшего на охране бойца, что меня отказывался выпускать. Особист распорядился. Пришлось его тело, бессознательное, занести и положить на пол. Дальше скрылся в лесу что примыкал к полку. Тут кстати секреты были выставлены, достаточно грамотный полк охранялся от наземных диверсантов, однако даже днём я ушёл, просто вырубил два секрета, тут бойцы НКВД были, одной из дивизий, и ушёл. Добежав до места где вещи оставил, самолёт угнанный у немцев находился чуть дальше. Топливо там ещё километров на сто было, добежал до самолёта, запустил двигатель, дав прогреться и поднялся в воздух. До штаба корпуса тут лететь минут пятнадцать, тот в селе находился, у трассы, так что войск тут хватало, но это не помешало мне совершать посадку прямо на улице у штаба, места хватало, да и нужно-то было метров семьдесят, и подхватив вещи, уверенным шагом направился к зданию, где было видно несколько антенн. Прилёт вызвал шок у всех, кто это наблюдал, я так неожиданно появился на бреющем, что немногочисленные зенитчики даже отреагировать не успели, как я уже качусь по улице.
Подойдя к часовому, который ещё не решил, что делать, и спросил у того, не обращая внимание как на улицу из домов командиры и бойцы выскакивают:
- Где у вас тут Особый отдел? Где тут устроились те, кому я сейчас морды лиц бить буду?
Тот ответить не успел, один из первых подскочивших командоров, капитан, судя по шпалам в голубых петлицах, тут же спросил:
- Что тут происходит? Кто ты такой?
- У меня украли пленную. Немка. Врач и лейтенант если на наши звания перевести. Куда её дели?
- Всем стоять, - раздался властный голос за спинами столпившихся вокруг командоров и бойцов, вперёд протиснулся полковник, который уточнил. - Сергей Сыроежкин?
- Да, это я. Где моя немка?
- Спицын, где пленная что утром привезли? - поинтересовался полковник у командира в форме старшего политрука. - Отправил уже в штаб фронта?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Не успели, - сообщил тот. - Допрашивали.
- Приведи.
- Товарищ полковник, это не ваша сфера детальности, - вдруг упёрся этот неизвестный особист.
- Что, зубы жмут? - сразу поинтересовался я у того. - Смотри если на ней хоть волосок тронули, хоть синяк найду, руки и ноги переломаю. И это не фигура речи. Я свои обещания всегда выполняю.
- Ты мне попугай ещё, - мгновенно окрысился этот старший политрук.
- Ты первый у меня кандидат на эшафот. Где моя немка?
Толкнув толпу перед собой, я прошёл через упавшие тела и направился к капитану. Подскочив, заломил руку и велел вести к Марте.
- Прекрати, я сам отведу, знаю где её содержат, - сказал всё тот же полковник. - Идём.
Ведя особиста за руку. Тот полусогнутый только и мог что семенить и матерится, обещая мне кары небесной. А когда мы подошли к нужной избе, стал кликать своих подчинённых, что подбежали с оружием в руках. Мгновенно ускорившись, параллельно вырвав руку старшего политрука из плечевого сустава, я вырубил всех, кто был в форме политсостав, и часового у сарая. Сломав замок и распахнув двери, я посмотрел сжавшуюся фигурку Марты в углу. Работали с ней качественно, видимо появились такие вопросы, на которые та ответить не могла. Живого места не оставили. Живодёры.
- Подожди, Сергей, - сказал полковник, тоже заглянувший в сарай, и увидевший, что стало с девушкой.
Однако я снова ускорился, и как и обещал, всем особистам переломал руки и ноги, а некоторым и челюсти, и вернувшись в сарай, взяв девушку на руки, та вообще имела небольшую фигурку, Марта ко мне доверчиво прижалась, и понёс ту к самолёту. Всё это под увещевания полковника, которого я не слушал.
- Извини, Сергей, но я вынужден так действовать. Ты арестован за нападение на командиров РККА.
Посмотрев на столпившихся вокруг командиров и бойцов, что взяли меня на прицел, тут уже не вырвешься, да и девушка могла пострадать ещё больше, чего я не хотел. Поэтому остановившись, до самолёта метров пятьдесят осталось, спросил у полковника, продолжая держать Марту на руках:
- Вы уверены? А не боитесь, что я вернусь? Я мстить буду, я мстительный.
- Неужели ты из-за какой-то немки своих нападёшь? Она же враг?
- Она моя собственность, вы посмели тронуть то что принадлежало мне. А за такое своими вы быть перестали. Убивать не буду, но покалечу без сомнений. Надеюсь вы понимаете мою позицию.?
- И всё же я вынужден выполнить приказ. Нападение на особистов произошло на глазах множества свидетелей. Это просто так не оставят.
- Да что вы? Моего дядю расстреляли, без суда и следствия, а он Герой Советского Союза, и всё равно никто не был наказан. Не верю я вам.
Однако сдаться всё же пришлось. Мне связали руки, забрали вещи, браслет снять не смогли, я магнитный замок активировал, опция такая, Марту забрали, и по приказу полковника отправили в медсанбат. Я внимательно проследил где он, ночью моё время, посмотрим кто кого. Меня же завели в одну из изб, тут похоже жилое помещение. Руки связаны сзади были, многие видели, что я могу голыми руками сделать, и проявили разумную предосторожность. Кстати, орден сорвали, мол, не по чести носить. Какой-то батальонный комиссар из Политуправления был. Майор, если на армейские звания перевести.
- Поговорим? - спросил полковник, усаживаясь за стол, меня напротив посадили.
- С такими подонками как вы, общаться не намерен.
- С чего же такие категоричные эпитеты? У меня приказ, задержать тебя до прибытия особой группы. Особист бомбардировочного полка уже позвонил, сообщил о твоём побеге, и что возможно ты появишься тут, пленница тебя интересовала. Кстати, на тебе ещё нападение на командование полка.
- И что? Какие они имели право меня задерживать? Я ребёнок, под советские законы не попадаю. Тем более это командование сгубило моего дядю, Юрия Некрасова. Так что, я их в дёсны должен целовать за это?
