Пока что ни кто не чинил в городе разора, а киевскую старшину сажали за стол вперемешку с боярами новгородскими и повыше, чем бояр полоцких и кривецких. Воевода Отеня и вовсе утвердился близ князя Владимира, одесную от Добрыни. Сам Владимир пока что не хмур, но задумчив - первый глоток отпил, а остатки под стол плеснул, чтобы ублажить домового. Так поступает только хозяин дома. Хотя не чужой, конечно, Владимиру этот терем - здесь он родился и прожил первые годы. Боярин Ставр, как ни силился, всё никак не мог вспомнить, каким Владимир был мальчонкой. Помнил, как приезжали новгородские послы, просить у Святослава сына на княжение, того же боярина Хабара в том посольстве помнил или боярина Глота, который сидит сейчас напротив, глаза выпучив. Помнит даже, как лаялись эти два боярина на Святославовом пиру всем на потеху, а вот самого Владимира той поры не помнит, хоть плач. Может потому не помнит, что не малец в тот момент был важен, мало ли их бегало сопливых по двору - Великий князь Святослав был охоч до жёнок и своих и чужих. Да и вспомнили о Владимире в самый последний момент, когда выяснилось, что ни Ярополка, ни Олега отдавать новгородцам никак нельзя. И на этом киевская старшина стояла твёрдо, громоздя друг на друга доводы тяжелыми глыбами. А младшего сына Святослава как-то упустили из виду. На этом новгородцы и подловили киевлян, как потом говорили, по наущению Добрыни. Тот же боярин Хабар выступил перед Святославом с просьбой от лица всего Новгорода. Старый боярин Судислав заикнулся была о том, что негоже сына рабыни величать княжичем, но Святослав так зыкнул на него, что у ближника княгини Ольги едва язык не присох к нёбу:
- Не рабыня мне Малуша, а жена, и княжич Владимир мне сын.
Теми словами и решилась судьба Владимира и теперь выходит, что и судьба киевского стола тоже. В те поры никто слова не сказал против Святослава, а сейчас и вовсе лучше промолчать, коли сел Владимир на место своего отца. Вот только надолго ли?
- Как это боярин Блуд так опростоволосился? - негромко сказал боярин Хабар, сидевший одесную Ставра. - Неглупый вроде человек.
- Может ушёл не своей воле, - столь же тихо ответил киевский боярин. - В последние дни он склонял Ярополка к отъезду из Киева, а тот видимо решил, что не спроста.
Хабар, похоже, непрочь был восстановить прежнее знакомство, а боярину Ставру тем более не следовало отталкивать протянутую руку. Новгородский боярин ходил, по слухам, в ближниках Владимира и с Добрыней был в хороших отношениях. Вспомнили совместно прошлый приезд Хабара в Киев и весёлые пиры, которые задавались по этому поводу. Помянули и покойного боярина Збыслава, который успел породниться с Хабаром да ненадолго.
- Збыслава убили Волки Перуна, - понизил до шепота голос Хабар.- И боярина Привала тоже они посекли.
Про смерть киевского воеводы Ставр слышал иное, хотя и там упоминали Белых Волков. Но говорить о жертвоприношении в святилище, значило уж совсем ума лишиться, потому и закивал киевский боярин головой согласно со словами своего соседа.
- Слышал я, что нурманы недовольны князем Владимиром, - осторожно заметил Ставр.
- Так как же им быть довольными, - усмехнулся новгородец. - Они грабить шли. Да и не только в нурманах дело, иные прочие тоже не откажутся пощипать киевлян.
Боярину Хабару не хотелось киевского зорения. Не то, чтобы он был совсем бескорыстен, но готов был удовлетвориться малым, не обижая киевскую старшину и чёрный люд.
- Князю Владимиру лучше бы миром утвердиться на киевском столе, - осторожно заметил Ставр.
- Так и я о том же, - кивнул головой Хабар. - Кабы Ярополк добром ушёл в Туровский удел, то незачем было бы держать войско в Киеве. Бездельная рать опасна в любом городе, и чем больше она будет здесь стоять, тем больше будет поводов для нестроения.
Боярин Ставр взглянул на соседа с уважением - ума палата у боярина Хабара и изворотливостью он не обделён. Вот через него и надо действовать киевской старшине. Конечно, Ярополку можно посочувствовать, но он сидит в Родне, а Владимир - в Киеве, и уйдёт он отсюда только с большим разором и большой кровью, а Ставру не хотелось ни того, ни другого.
- Надо снестись с боярином Блудом, - предложил Хабар. - Человек он умный и должен понять, в чём его спасение.
Боярин Ставр мыслил сходно с новгородцем. Только утвердив Владимира на великом столе, можно сохранить город и своё добро.
Князь Владимир покинул пир после захода солнца, а следом стали расходиться остальные, не желая заботить уставшего князя своим присутствием. Дружина ещё шумела во дворе Детинца, но их дело молодое, а разумным людям пора и честь знать. Боярин Ставр пригласил Хабара к себе в дом - этого и приличия требовали, да и хозяевам спокойнее, когда в усадьбе не последний в новгородской рати человек. К удивлению боярина Ставра, даже вечно злобные киевские псы, которые на каждый стук конского копыта отзывались злобным лаем, ныне лишь тявкали для приличия и тут же замолкали, поперхнувшись собственной смелостью. Выходит, и животное чувствует неуверенность хозяев, которые ныне не совсем хозяева даже на своих дворах.
Перед тем как угомониться на ночь, присели бояре к столу, хлебнуть Ставровых медов, чтобы сон был крепок и сладок, а пробуждение стало приятным для головы и тела. Сидели по-домашнему, кинув с плеч кафтаны, распоясав рубахи, а потому и разговор получился откровенным.
- Я в Киеве выгоды не ищу, - сказал Хабар. - И чужого места занимать не буду, а потому вполне можешь мне верить, боярин Ставр. С сыновьями, мне не повезло, а дочь, после смерти боярина Збыслава, осталась вдовою с малым дитём. Вот внуку Яромиру и отойдёт мое добро и место в новгородской старшине. Но до того, как он в возраст войдет, всё ещё ни по одному разу спустить и вновь приобрести можно. В любом случае бить сапоги мне особой нужды нет.
Боярин Ставр сочувственно поцокал языком на незадачу боярина Хабара: Даджбог иной раз тоже сеет неразумно - где густо, а где пусто. У Ставра, например, одних сыновей семеро, вот и крутись тут, чтобы кого не обделить, а то ведь после смерти отца перегрызут друг другу глотки и пустят по ветру всё нажитое. Уж коли княжьи сыновья дерутся между собой за отцовское наследство, то от кого набраться ума боярским сыновьям.
- А дочке-то твоей который год? - спросил Ставр у гостя.
- Так двух десятков ещё нет. Женка-то кровь с молоком, рожай да рожай, а тут, вишь, какая незадача - осталась без мужа. Говорил же боярину Збыславу, не рвись из кожи за чужой интерес, а то непременно окажешься крайним. Как в воду смотрел.
Про дочь-то боярин Хабар завёл речь неспроста, но так ведь и боярин Ставр не вчера родился. Оно, конечно, вдова - не девка, но годы её небольшие, а по отцу если судить, то лучше невестки и не сыскать. Опять же единственная дочь богатейшего боярина - без приданного он её не отдаст, дабы не уронить чести рода. Конечно, Ставров Изяслав годиков на пять будет помоложе Хабаровой дочки, но года ведь дело поправимое, глазом моргнуть порой не успеешь, как седина уже бьёт в бороду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
