— Не Тьма, Лиара. Ты стала дочерью Госпоже. Она одаряет многими дарами, один из них — общение через мысль. Разве ты этого не узнала в Лормте? — она улыбнулась. — Что ж, эти камни стали уже слишком горячими, и сидеть на них неудобно. Давайте отправляться в путь, Грук понесёт тебя, пока мы не придумаем, во что тебя обуть, потому что камни искромсают твои ноги. Смотри, даже мои грубые башмаки, и те потрёпаны.
На миг лицо Лиары напряглось, как будто она была готова отказаться Но великан протянул руку, и её маленькая грязная ладошка исчезла в его кулаке Она пристально посмотрела в его широкое лицо, глаза их встретились на мгновение, и она произнесла:
— Бывает, что сон кажется тебе явью. Может быть, и это сон, и если это так, я его принимаю.
Они покинули залитую солнцем площадку и оказались в благословенной тени. Дестри разделила еду, и Лиара впервые поела самостоятельно. Дестри обрадовалась, что на этот раз трапеза состояла из кусочков сушёного мяса прыгуна, а не из изысканной Груковой стряпни.
«Они… эти, что с севера, — поток мыслей великана не был прерван работой его мощных челюстей, — они шли на юг и запад?»
Он слегка откинулся назад, держа руки на коленях, неторопливо поворачивая голову, как бы пытаясь мысленно запечатлеть все вокруг до мельчайших подробностей.
Лиара кивнула.
— У западного моря была страна под названием Вар, но туда они не собирались идти.
— Это обширная земля. А могут те, в отряде, кто обладает Силой, подать нам мысленный сигнал, чтобы мы знали, куда идти? — спросил Грук.
Лиара медленно покачала головой.
— У них и желания такого не возникнет Я знаю, что Колдунья… она догадалась, что притянуло Серых Зачем им желать, чтобы я привлекла внимание Тьмы к их пути?
— А тебе, Сестра в Служении, — голова его оборотилась теперь в сторону Дестри, — тебе это кажется возможным?
— Только если на это посмотреть.. — начала Дестри, как вдруг Лиара вскрикнула и указала в небо.
— Сокол! Видите — это он нас разыскивает!
Птица и вправду описала большой круг и направилась к ним. Дестри смотрела на сокола в нетерпеливом ожидании. Она некогда служила на кораблях, где сокольничии плавали матросами. Там, конечно, находились и соколы. И уж очевидно, что те, кто зовёт их братьями, не могут быть далеко! Он снижался, но махать и кричать было бесполезно, ибо эти птицы слушают только хозяев. Тем не менее, когда сокол дважды пролетел над ними и устремился на запад, жрица не сомневалась, что об их присутствии сразу станет известно тем, кто послал птицу.
«Видимо, придётся повернуть назад», — думал Керис. Как далеко они забрели? Каменная лестница, перед которой они оказались, была, возможно, доступна людям, но вьючным животным её не одолеть.
Они разбили временный лагерь. Исполняя привычные обязанности, Керис думал, насколько пали духом его товарищи. Говорили они мало, большинство выглядело мрачными.
Он прошёл мимо Мышки, которая сидела немного в стороне. Одеяние её, сильно поношенное и потрёпанное, было плотно обернуто вокруг тела, как будто она укрывалась от сильного ветра.
Руки её лежали на коленях, а все внимание сосредоточилось на этой неприступной лестнице. Неужели существует, подумал Керис, какой-нибудь трюк, на который способна Сила, что вознесёт их наверх? В конце концов, ведь было же время, когда колдуньи могли сдвигать горы, как детские ведёрки с песком. Но Мышка совсем одна: возле неё нет целого сонма ей подобных, да и будь товарки рядом — вряд ли, подумал он, они решились бы на такое, что однажды чуть не погубило все их племя.
Он заметил какое-то движение на одной из ступеней — проблеск яркого цвета. Это нечто пробежало немного, потом расправило полупрозрачные крылья, и он уловил сходство с только что виденными тенями ящериц на оставшейся позади стене.
Крылья… но они есть только у соколов. Когда эта мысль промелькнула в голове Кериса, оба сокольничих выпустили птиц в небо на разведку.
Хотя день был ещё в разгаре, разочарование, которое они все ощущали, лишало их жизненной энергии. Он привязал последнюю вьючную лошадку к верёвочной ограде, и она, вопреки его ожиданию, не попыталась укусить его, лишь слегка обнажила зубы.
Кеплианцев и Ясту, конечно, никогда не ставили в загон, а сейчас они почему-то стали вышагивать единой шеренгой перед лестницей, как какие-нибудь волшебники, выполняющие таинственный ритуал. Госпожа Элири опустила бутылку с водой, из которой пила, и стала наблюдать за ними, прищурив глаза, чтобы лучше видеть.
Керис прилёг в сторонке. Господин Ромар и другие занимались все той же картой, составление которой входило в обязанности первого. Но никто не выдвигал никаких предложений. Заговорила Мышка, и голос её, хотя и тихий, заставил всех прислушаться.
— Госпожа, — обратилась она к Элири, — что говорят те, которых вы обратили нам в помощь?
Ответить взялась не госпожа Элири, а Тила.
— Мы можем пройти, и этот тоже, — она кивнула в сторону Ясты. — Эти немые, — и она презрительно фыркнула, дёрнув головой в сторону торгианцев, — если их освободить от наездников и прочей поклажи и если им помочь. Но те… — она снова фыркнула, на этот раз в сторону вьючных лошадок, — это не для них.
Керис уже готовился к ответу, когда заговорила госпожа Элири. Как бы он ни тяготился этими малыми созданиями, то, что они несли на своих спинах, с каждым днём продвижения к югу становилось всё более важным. Сапоги приходилось чинить, подковы торгианцев — менять, все припасы, от которых зависела их жизнь, не могли быть просто брошены здесь.
— Есть нужда, Быстроногая сестрица, — Элири отвечала кобылице как мысленно, так и словами, произнесёнными вслух, — в том, что они тащат на себе. Без них нам и половины груза не унести. Мы готовы подставить спины, но мы идём в неизведанные места, где нас могут ожидать такие охотники, которые рады будут напасть на отягощённых грузом путников.
Господин Ромар свернул карту.
— Придётся подождать, пока прилетят птицы. Если есть путь в обход этой западни, может быть, они нам его укажут.
Все с готовностью согласились с ним. Но Керис поднялся и направился к груде тюков. На каждом из них отметили то, что в нём содержится. Чем больше он смотрел, тем лучше понимал, что ничего нельзя выбросить без ущерба для отряда.
Воспользовавшись остановкой в таком месте, которое легко защитить, отряд занялся неотложными делами. Открыли тюки, начали чинить обувь, надевать наконечники на стрелы, зашивать разорванную колючей горной растительностью одежду.
Керис снова наткнулся на кинжал, принадлежавший Лиаре. Лезвие так сверкало на солнце, как будто его никогда не обагряла кровь. Но, дотронувшись до него, Керис испытал такое потрясение, что чуть не вскрикнул: у него возникло явственное ощущение, что кинжал дан ему только на время и что ализонка вернётся за ним — предчувствие было настолько сильным, что казалось наколдованным Мышкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
