Керис снова наткнулся на кинжал, принадлежавший Лиаре. Лезвие так сверкало на солнце, как будто его никогда не обагряла кровь. Но, дотронувшись до него, Керис испытал такое потрясение, что чуть не вскрикнул: у него возникло явственное ощущение, что кинжал дан ему только на время и что ализонка вернётся за ним — предчувствие было настолько сильным, что казалось наколдованным Мышкой.
Быстроклювый первым вернулся из разведки. После общения с птицей Ворик сообщил, что к востоку нет ничего, кроме гор, поднимающихся ещё выше и совершенно лишённых растительности.
Его собрат задержался так надолго, что Криспин стал выказывать явное беспокойство, шагая взад-вперёд и отбросив шлем, чтобы легче было задирать голову к небу.
Когда наконец сокол появился в поле зрения, все вздохнули с облегчением. Птица спустилась, чтобы отдохнуть, она тяжело дышала, раскрыв клюв, и Деневер, оказавшийся ближе всех, поднёс ей маленькую металлическую чашу, наполненную свежей водой.
Криспин пригладил перья сокола, проворковал что-то успокоительное и ободряющее. Он ждал, как и все, столпившиеся вокруг, когда Дальнокрылый будет готов сообщить им свои новости.
Возможно, Мышка и могла разобрать пронзительный птичий клёкот, но остальным не было дано этого. Керису казалось, что они не дождутся известий о том, что лежит впереди и почему Дальнокрылый так задержался.
— Там наверху есть другие, — Криспин указал на скалу с каменными ступенями. — Среди них ализонка.
— Серые? — спросил Деневер.
— Нет. Ещё одна служит Той, кого некоторые называют Госпожой, а третий не похож ни на кого из живущих, которых доводилось видеть моему брату, — Криспин снова погладил усталую птицу. — Они к западу от нас, но сейчас направляются в нашу сторону.
— Госпожа, — произнесла Мышка. — Тогда та находится в Свете и, может быть, это те, кого ты, Керис, видел в послании. Если так, то ясно, что их путь — это и наш путь, в конце концов.
Тила протиснулась вперёд. Её обычный мысленный посыл нёс на себе следы раздражения: «Здесь можно взобраться — разве я вам не говорила? Плоскостопым, которые называют себя торгианцами, понадобится помощь, хоть они и говорят, что выросли в горах».
Один из торгианцев фыркнул, как будто уловил обидные слова, сказанные кобылицей. Но, насколько было известно Керису, эта порода не имела человеческого диапазона улавливания мыслей.
Все, за исключением Мышки, вернулись к осмотру вьюков, большинство из которых развязали. Деневер опустился на колени перед одним из неразвязанных, порылся в нём и вскоре вытащил моток верёвки. Тут все начали рыться в мешках в поисках того же, но в итоге обнаружили, что необходимой длины не набирается.
Госпожа Элири вытащила один из тюков на свет и встала на колени возле него. Шкура, из которой его сделали, была толстой, покрытой изнутри слоем застывшего сока умпас — самым надёжным средством против сырости, известным в Эскоре.
Расправив пустую шкуру на земле, она начала измерять её своей ладонью, а потом кивнула головой.
— Вот поистине подарок судьбы, однако всё нужно сделать как следует. Надо разрезать мешок, но не прямо, а по спирали к центру. — И, отрезав пряжки и концы ремней, она приступила к выполнению собственных инструкций: лезвие ножа оказалось достаточно острым, чтобы разрезать и шкуру, и покрывающий её защитный слой — и вскоре они увидели, что перед ними лежит свёрнутый по спирали ремень толщиной не больше пальца. Кольца ремня расправлялись, когда она, ухватившись за один конец, вращала его, но он тут же стремился свернуться, не подоспей пограничники, готовые натянуть и выпрямить его с помощью камней.
Суматоха в лагере усилилась, так как все бросились опустошать тюки и разрезать их так же, как госпожа Элири. Керис, оттаскивая ящики с припасами, чтобы освободить побольше места, наткнулся на Мышку.
Она стояла около самой крупной лошадки, на которой ездила Лиара, и держала ладони у её морды. Зная нрав лошади, он хотел оттащить колдунью, но вдруг услышал тихое воркование и увидел, что не только эта кобылица, но все злонравные вьючные животные застыли, не выражая обычного для них негодования в присутствии людей.
Мышка взглянула на него через плечо.
— Несмотря на своенравие, они верно служили нам. Отвяжи их.
— Но… — он кинул взгляд на суетящихся позади людей.
— Они не могут следовать за нами, но эта местность похожа на ту, в которой они родились. Отпусти их, и пускай они сами найдут путь, который им предначертан, — в тоне Мышки он уловил не просто тень приказа, слова её были исполнены даже некоей торжественности. И он начал развязывать путы, впервые за всё время общения с ними не ощущая непокорности лошадок.
Кобылица Лиары повернула и засеменила вниз, в каньон. Остальные последовали за ней, как пограничный отряд под её началом.
— Что вы натворили! — бросился к ним Деневер, когда последняя лошадка махнула хвостом и ускакала.
— Дальше им не пройти, — ответила Мышка. — И мы постарались сделать как лучше.
Они снова разобрали припасы, и на этот раз их подход к тому, что можно оставить, а что непременно взять, был ещё более ответствен. Кто знает, что ждёт их впереди, хотя соколы сообщили, что местность дальше кажется сильно поросшей лесом и что там не видно ни укреплений, ни жилья.
Итак, подковы торгианцев были критически осмотрены Вутчем, который владел искусством коваля, и кое-где заменены. Кеплианцы и Яста, как всегда, в подковах не нуждались.
На эти приготовления у них ушёл ещё день. Они снова послали соколов на разведку, и те доложили, что ранее виденная ими троица по-прежнему движется по хребту горы, на которую ведёт каменная лестница. Мышка послала сообщение в Лормт и получила некоторые новости оттуда: приходил салкарский корабль из Арвона, и команда сообщила о слухах насчёт беспорядков в Пустыне и ещё, что отправились в поход пограничники, набранные из числа долинных землевладельцев, а также сокольничии, которые обосновались в Морской крепости — они собираются построить собственные защитные сооружения. Но из Гнезда никаких новостей не поступало. Не было известий и о том, готов ли Хиларион снова говорить с Алоном.
А о салкарском судне, которое отправилось на север, по следам сказаний о легендарных вратах, нет вообще никаких известий.
Керис не провёл ни одной спокойной ночи с тех пор, как ему было послание. И сейчас он лежал, глядя на звезды, казавшиеся особенно яркими сегодня, и размышлял. Подобные походы мнились самыми эффективными мерами борьбы, когда их обсуждали на большом сборище в городе Эс в то время, как они в Лормте готовились в поход. Но ведь они не армия, а просто группа разведчиков. А что если какая-то из поисковых партий наткнётся на то, с чем им не справиться и за что придётся расплачиваться жизнью?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
