— Эй! Что это было? — Он хмурится, в его голубых глазах застыло недоумение.
— На тебе что, пуленепробиваемый жилет?! — Я жестом показываю на свое коктейльное платье. — А как же я? Что, если бы пуля попала в меня?
Я делаю движение, чтобы дать ему еще одну пощечину свободной рукой, но он берет оба моих запястья и притягивает меня к себе. Я все еще сижу на его талии, прижавшись к его телу, поэтому не могу видеть его лица. Он дрожит, и это заставляет меня нахмуриться.
Насторожившись, я крепко обхватываю его руками. Я не хочу, чтобы он плакал. Может, он думает о том, что будет, если я окажусь на его месте? Неожиданно, но нежелательно узнать, что я так много для него значу.
Потом я понимаю, что он не плачет.
Он смеется.
Это глубокий грохот, и между вдохами он говорит:
— То, что на тебе надето, пуленепробиваемо. — Его смех стихает, но он все еще прижимается ко мне. — Жилет вшит в корсет и юбку твоего платья. Из этой же ткани сделана подкладка моего костюма и пуговицы. — А потом он снова смеется. — И в любом случае ты бы не получила пулю. Я двигался, чтобы заслонить тебя, когда ты набросилась на меня, как инспектор Клузо, и сбила с ног.
Я чувствую тень над нами и поворачиваюсь к Ксавьеру, который теперь парит над нами. Он недоуменно вскидывает брови, наблюдая за нашим положением. Я все еще на коленях у Ашера, и мы все еще обнимаем друг друга.
Я пытаюсь отодвинуться, но он крепче прижимает меня к себе. Я не могу не позволить ему, позволяя его присутствию успокоить меня. Чтобы я снова почувствовала себя в безопасности, потому что в этот момент никто, кроме него, не может этого сделать.
Теперь все это имеет смысл.
Ашер защищал меня с самого начала. Он не выпускал меня из пентхауса, пока Томми не закончил с моей одеждой. Моей пуленепробиваемой одеждой. И не потому, что я была плохо одета. А потому, что я не была одета безопасно.
Я слегка упала в обморок.
Он хочет, чтобы я была в безопасности.
Он прыгнул под пули ради меня.
Как я могу не переживать из-за этого?
Я всего лишь человек.
Я знаю, что это интимно, но мне интересно знать. Жгучее любопытство и остатки адреналина позволяют мне набраться смелости и провести руками по груди Ашера. Я тщательно осматриваю его костюм, ощущая под пальцами гладкую ткань. Мне кажется, что она идентична ткани слипа, подложенного под мое платье.
— Как это возможно? — спрашиваю я.
— Мы производим пуленепробиваемую ткань в одной из наших лабораторий R & amp; D. Я отдал несколько образцов Томми, чтобы он сшил нам одежду.
— Ого. Я и не знала, что пуленепробиваемая одежда существует.
— Она существует уже как минимум десять лет. Президент Обама надел пуленепробиваемый костюм на свою первую инаугурацию в 2009 году.
Я ничего не отвечаю. Я все еще в его объятиях, обнимаю его. Я стараюсь оставаться как можно более незаметной, потому что не готова к тому, что он отпустит меня. Попасть под обстрел — это нереально, и я все еще не успокоилась. Ашер гладит меня по рукам, отгоняя мурашки, вызванные страхом, и заменяя их мурашками, вызванными нашей близостью.
— Что у тебя? — спрашивает Ашер у Ксавьера.
Тем временем я все еще прижимаюсь к нему, как младенец коала.
— Двое преступников связаны.
Я смотрю мимо Ашера и вижу двух парней на земле, связанных вместе. На тротуаре рядом с ними немного крови, и один из них опасно сгорбился. Над ними нависает личный телохранитель Ашера, прислонившись к их мотоциклу, который занесло на тротуар напротив нашего.
— Что ты о них знаешь? — Руки Ашера по-прежнему обвивают мою талию.
Я придвигаюсь еще ближе, упираясь подбородком в его плечо, и он крепче сжимает меня. Не знаю, знает ли он, что делает это, потому что эта поза, сидя у него на коленях, кажется такой естественной. Слишком естественной.
— У них нет документов. Я не думаю, что они мафиози. — Голос Ксавье звучит обеспокоенно. — Может, корпорация?
Я хочу фыркнуть, потому что действительно? Какая корпорация нанимает человека для убийства?
— Ты знаешь, за кем из нас они охотились?
Я отступаю назад.
— Ты думаешь, они могут охотиться за мной?
Кто может хотеть причинить мне вред?
Я — никто.
— Мы не можем ничего исключать. — Голос Ашера твердый, но мягкий, и все же я напрягаюсь от его слов. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
Я ошеломлена, когда он целует меня в лоб. Вдалеке слышны сирены, они все ближе и ближе, но я по-прежнему сижу у него на коленях. Напряженно. Потому что если они рассматривают меня как цель, они могут заглянуть в мое прошлое.
В Стива.
ГЛАВА 21
История показывает, что мужество
может быть заразительным, а надежда
может жить своей собственной жизнью.
Мишель Обама
Я не удивлена, что вызвали полицию. Поскольку мы покинули коктейльную вечеринку до того, как был подан ужин, на улице было еще довольно светло. Это произошло средь бела дня, и свидетелей много. Кто-то обязательно должен был вызвать полицию.
Но меня удивляет то, что Ашеру, похоже, все равно.
Ксавьер бросает на меня понимающий взгляд.
— Ашер застрелил их в порядке самообороны. Мы не сделали ничего противозаконного, так что можем вызвать полицию. Ничего страшного, если они приедут.
— На самом деле это поможет доказать мою легитимность. — Голос Ашера ласкает мои уши. — Если бы я все еще был в мафии, я бы вызвал чистильщика, и мы бы разобрались с этим внутри. Вызов копов означает, что я вышел из игры. Мне нечего скрывать.
— О, — говорю я, видя, как первая полицейская машина огибает угол и паркуется на обочине.
Из нее выходят два офицера в форме, и их оружие наготове, пока они идут к охраннику Ашера, который поднимает руки в знак капитуляции. Подъезжает еще одна машина без опознавательных знаков, из которой выходят мужчина и женщина в уличной одежде и направляются в нашу сторону. Должно быть, это детективы. Позади них стрелявших грузят в только что прибывшую машину скорой помощи.
— Мистер Блэк, — приветствует нас старший из двух детективов.
Я как можно грациознее сползаю с коленей Ашера, позволяя Ксавьеру помочь мне подняться. Когда Ашер встает, женщина-детектив настороженно смотрит на дыру в его рубашке. Почувствовав ее взгляд, он протягивает ей разбитую пулю в качестве улики. Она достает из кармана латексную перчатку и с ее помощью помещает пулю в маленький пакет Ziploc. Я наблюдаю, как она что-то пишет на пакете черным карандашом Sharpie.
— Вы двое можете дать нам свои показания? — спрашивает детектив-мужчина. — По отдельности?
Я иду с женщиной-детективом, а Ксавье — следом. Он держится на достаточно безопасном расстоянии, но все равно остается рядом. Полицейский бросает на него подозрительный взгляд, и он отступает еще на несколько ярдов.
Детектив начинает меня допрашивать, ее тон — странная смесь твердого и мягкого, но я легко отвечаю на все ее вопросы. Кроме одного.
За кем они охотились?
Я чувствую себя виноватой, когда подхожу к Ашеру после того, как нас обоих закончили допрашивать. Вокруг нас собралась толпа, а за полицейской баррикадой расположились папарацци, назойливо выкрикивающие вопросы в нашу сторону. Это никак не может быть хорошей прессой для него.
— Извини, — говорю я, когда дохожу до него.
— За что? Ты не виновата, что в нас стреляли.
Я пожимаю плечами.
— Это я виновата, что мы здесь. Тем не менее, с твоей стороны было очень мило пригласить меня на сегодняшнее мероприятие. Я очень ценю приглашение.
Ашер напрягается, и его лицо становится жестким.
— Я не приглашал тебя на это мероприятие. О чем ты говоришь?
Я запинаюсь.
— Я получила приглашение по электронной почте. Это мероприятие для старшекурсников, а я младшекурсница. Я подумала, что ты имеешь какое-то отношение к приглашению, что, возможно, ты потянул за ниточки для меня. — Я делаю паузу, вглядываясь в его хмурый взгляд. — Если не ты, то кто?
