Я нахмурилась.
— Нет, извращенка! Может, не будем зацикливаться на моей несуществующей сексуальной жизни и поговорим о чем-нибудь другом?
— Ты живешь с Ашером Блэком уже месяц, и у тебя до сих пор нет секса?! Теперь я уверена, что ты лесбиянка.
— Я не лесбиянка, — говорю я, как раз когда к нам подходит официант. Я узнаю его по одной из моих геномных лабораторий.
— Что плохого в лесбиянках? — спрашивает он с очаровательной ухмылкой на лице, вероятно, от того, что застал двух симпатичных девушек за разговором о лесбиянстве.
— Нет ничего плохого в том, чтобы быть лесбиянкой. — Я пытаюсь сдержать румянец на лице. — Просто я не такая. — В доказательство я поднимаю левую руку.
Мы все смотрим на кольцо на моем безымянном пальце. Это прекрасный 5-каратный бриллиант, стоимость которого оценивается в шестизначную сумму. На самом деле Моника была той, кто подарила его мне. Ашер был на встрече в Лос-Анджелесе, когда она ворвалась в спальню и бросила бархатную коробочку с кольцом на кровать. Она одарила меня злобной усмешкой и ушла, ничего не сказав. Все это вызвало у меня жалость к ней.
Глаза Эйми расширились.
— Ничего себе, вот это камень.
— Значит, слухи правдивы? — спрашивает официант. — Когда я не увидел тебя в лаборатории, я предположил худшее.
— И что бы это было за худшее? — нахально спрашивает Эйми. Ее руки скрещены, а на лице защитное выражение.
Я люблю ее за это.
Он бормочет:
— Ну, знаешь… Что, может быть, она провалилась, или перешла в другой класс, или… былаубитаАшеромБлэком.
— Что это была за последняя часть? Повтори. — Спрашивает Эйми.
Он настороженно смотрит на Ксавьера, поворачивая свое тело, чтобы увеличить расстояние между собой и столом Ксавьера. На самом деле это не работает, и это только усиливает подозрения Ксавье. Я вижу, как он наклоняется вперед, но прерываю его легким покачиванием головы. Он кивает и расслабляется на своем месте.
Официант говорит, на этот раз немного медленнее:
— Я подумал, что, возможно, ее убил Ашер Блэк.
— И почему ты так подумал? — спрашиваю я.
— Потому что он из мафии. — Его голос защитный с примесью истерики.
— Предположительно, — вклинивается Эйми, как лучшая подруга, которой она на самом деле является.
— Я возьму картошку фри с Карне Асада, — громко говорит Ксавье с соседнего столика. Он смотрит на официанта, который замешкался и уронил ручку.
— О-о-о! Я тоже! — Я поднимаю руку, как ребенок, желая прогнать напряжение с помощью вкусной еды.
— То же самое. — Эйми откинулась на спинку кресла. Ее руки больше не скрещены, а выражение лица стало нормальным.
Парень кивает головой и убегает, его лицо направлено вниз, а плечи ссутулены. Мне почти жаль его. Я делаю мысленную пометку дать ему хорошие чаевые.
— Кстати, о пропущенных занятиях: как тебя еще не отчислили из Уилтона? Когда я пропустила одно из занятий по бизнес-праву на прошлой неделе, я получила строгое письмо от декана Джефферсона. — Она имела в виду название бизнес-школы Уилтона — Школа бизнеса Джефферсона. — Серьезно, мне показалось, что меня отшлепали по электронной почте. — Ухмылка канарейки растягивает ее фирменные красные губы. — Ты видела декана Джефферсона? Я бы позволила ему отшлепать меня в любой день.
Когда я даже не застонала от ее однообразного мышления, я поняла, как сильно я по ней скучала.
— Держу пари, в твоей голове просто нескончаемый поток порно на Tumblr.
— В принципе, и каждый парень там висит как лошадь. И в этом волшебном мире мысленного Tumblr-порно у меня есть твои 32 тройки D.
Я самозабвенно скрещиваю руки на груди.
— Это только в Victoria's Secret тройные D. Клянусь, их чашечки на один размер меньше. Чашка C в Victoria's Secret — это чашка B в любом другом месте.
Она кивает головой в знак согласия.
— Очень верно. Поэтому я и делаю там покупки. — Она застегивает бретельку лифчика. — Нужно превращать эти B в C, как только есть возможность. — Она бросает на меня понимающий взгляд. — Хватит менять тему.
Она невозможна.
— Это ты заговорила о своем декане…
— Мой декан? Мне нравится, как это звучит.
— … и шлепки, — заканчиваю я, игнорируя ее комментарий. — Но чтобы ответить на твой вопрос, мои профессора присылают мне курсовые работы по электронной почте. Я сдаю задания по электронной почте. Вместо лабораторных работ я сдаю эссе, основанные на практическом применении навыков, полученных на лабораторных работах на этой неделе. Когда у меня тест, в пентхаус присылают проктора с экзаменом, и он присматривает за мной, пока я заканчиваю.
Я ухмыляюсь последней части. Когда одна из прокторов подошла ко мне слишком близко во время экзамена по статистике, Ксавье в считанные секунды прижал ее к стене. Она была замужем, но это не мешало ей наслаждаться его прикосновениями. Я видела это по тому, как расширялись ее зрачки и как она сильнее прижималась к Ксавье. Она посылала флиртующие улыбки в сторону Ксавье до конца экзаменационного периода. Они остались безответными.
Эйми на мгновение замолчала.
— Это связи Ашера обеспечили тебе эту встречу, верно?
Я киваю.
— Возможно. Все произошло само собой. Профессора просто ни с того ни с сего начали присылать мне слайды лекций, конспекты и задания, и я никогда не спрашивала, откуда они узнали, что меня не будет. Я просто решила, что это дело рук Ашера.
В ее глазах появилась чужая настороженность.
— Тебя не пугает, что у него такое влияние в Уилтоне?
Я понимаю ее беспокойство. Понимаю. Уилтон известен тем, что ценит интеллект, а не богатство и власть. В Уилтоне не любят любимчиков, а тут я, и мне оказывают предпочтение из-за моей связи с Ашером. Сомневаюсь, что кто-то скажет хоть слово об этом, когда я вернусь. Даже ученики, хотя они имеют полное право жаловаться на мое особое отношение.
Я начинаю замечать, что, когда Ашер что-то делает, ни у кого не хватает смелости его переспорить. Единственное, что меня беспокоит, — это обреченная неизбежность того, что что-то пойдет не так. Нельзя быть вечно неприкасаемым.
— Нет, — говорю я ей. — Честно говоря, он меня не пугает.
Ее глаза сужаются.
— Чушь. Я видела тебя рядом с ним. Даже если ты его вожделеешь, в тебе есть страх.
Я вспомнила наш с ним разговор о бегстве.
— Конечно, поначалу страх был. Было бы глупо не бояться его. Но сейчас мне комфортно рядом с ним. У него нет причин причинять мне боль. Даже наоборот. У меня полная охрана. В ней не только Ксавье.
Мы оба смотрим на Ксавье, который каким-то образом первым получил картошку карне асада. Он уже наполовину расправился со своей тарелкой.
Я продолжаю, думая о своем приложении, полном флеш-карт Ашера, в которых подробно описано его тяжелое детство.
— Теперь я знаю его лучше. Я понимаю, почему он такой, какой есть. Я не боюсь его.
И часть меня никогда не боялась, я понимаю. В любой момент после встречи с ним я могла сбежать. Я могла бы бежать из этой страны, но не сделала этого.
Интересно, есть ли в этом решении что-то большее, чем мое нежелание жертвовать своей степенью? Как ни страшно это признавать, но в присутствии Ашера у меня никогда не срабатывала реакция "бей или беги". Возможно, мое подсознание никогда не воспринимало его как угрозу.
Глаза Эйми внимательно изучают меня.
— Он тебе нравится?
— Нет! — Я быстро отрицаю это, но вынуждена признать: — Он мне нравится больше, чем месяц назад.
Ее глаза расширяются.
— Месяц назад он действительно был тебе симпатичен.
— Да.
— Месяц назад ты вцепилась в него на танцполе в «Бродяге».
— Да.
— А сейчас он нравится тебе еще больше?
— Да.
Она откинулась назад.
— Вау. Ты уверена, что у вас еще не было секса?
Я застонала и поблагодарила, когда официант принес еду, прервав дальнейший разговор. Потому что, если быть честной, я не смогу сказать "нет", если Ашер спросит. Секс только усложнит наши отношения, так что я почти надеюсь, что он не попросит.
