Потерна была не слишком глубокая, куда мельче, чем показалось сначала. У самого входа в нее я долго сидел, прислушиваясь, но ничего подозрительного не услышал, никто не пытался атаковать нас из-под земли. Оно и понятно, у противника ума вполне хватило сообразить, что уж если мы батарею захватили, то и выход из хода перекроем наверняка. Интересно, а что они думают по поводу того, что к ним может кто-то наведаться? А вот и проверим.
Так, она в две стороны ведет… Если налево, то это куда? Не к воротному ли бастиону? А ведь наверняка. И тогда это хорошо, у нас связь между отрядами есть, а в воротном бастионе по плану караулка была и при ней арсенал, откуда патронами пополниться можно.
— Вилан! — окликнул я одного бойца. — По коридору до конца иди, глянь куда ведет. Если не дальше чем в трех сотнях шагов подъем наверх будет — наверняка к нашим выйдешь. Связь установи. Если ход заметно дальше ведет — возвращайся, не рискуй, понял?
— Так, мастер взводный, — ответил тот, и, получив от меня один масляный фонарь, убежал по коридору.
Так, а нам направо, там уже наших точно нет. Послать кого-то вперед себя совести не хватило, так первым и пошел, в одной руке фонарь, толком ни черта не освещающий, в другой револьвер наготове. Остальные шли за мной гуськом, факелы пока не зажигали. Пройдя шагов двадцать, обнаружили, что в потерне есть свет. Тусклый и слабый, но достаточный для того, чтобы идти по ней не спотыкаясь, без всяких фонарей, по которым так хорошо целиться из засады. Приглядевшись, обнаружили световые колодцы, закрытые сверху решетками. Широкие колодцы, человек протиснется. И уже при их свете разглядели подземный ход — под ногами здесь сток широкий и воняет здорово, грязью и гнильем всяким. Вот теперь понятно, что тут к чему, у них подземные ходы по канализации идут, по которой в иное время дождевая вода в реку стекает. Умные какие, не откажешь.
Одна проблема — решетки лежат высоко, и никаких ступенек туда предусмотрено не было. А так… так они через каждые шагов пятьдесят, и это может быть слабым местом суматошно мечущегося противника. Надо только придумать, как в это слабое место ударить.
— Ниган, сколько до казармы от батареи было?
— Шагов триста, триста пятьдесят может быть, — ответил десятник, почесав в бороде.
— А мы от спуска… шагов пятьдесят прошли, — прикинул я. — Значит так: тихо идем вперед, отсчитываем решетки. Нам надо найти самую ближнюю к казармам, а еще лучше — уже за казармой, если ход туда идет. Неплохо бы к цитадели, но туда просто так с улицы не забежишь, а в казарме двери нараспашку.
— Ага, понял, — кивнул тот, вытаскивая из кобуры револьвер, с которым в тоннеле куда удобней и проще поворачиваться, чем с карабином.
— Тогда тихо, ни звука, — скомандовал я.
Не шуметь было не сложно, под ногами в канализации скопился многолетний слой песка и сухой грязи, поглощавший звук шагов лучше любого ковра. Казалось, что наше дыхание здесь самый громкий звук и эхо от него летит дальше по туннелю, достигая слуха врага через все звуки боя.
Колодцы были частыми, через каждые пятьдесят шагов примерно. Спускались же в тоннель они под разными углами. Некоторые сверху, а некоторые под наклоном. Видать, так удобней было размещать их на улицах, в тех местах, куда в дожди стекала вода. Затем была развилка, заставившая ненадолго задуматься, но потом мы сообразили, что правый рукав ведет как раз к цитадели, а левый — то, что нам и нужно, путь к казарме.
На перекрестке я оставил двоих и приказал поднимать шум сразу, если кто-то придет со стороны цитадели. А мы вдвоем пошли дальше, отсчитывая колодцы.
Когда мы прошли пять колодцев, то на шестом услышали, что звук ружейной стрельбы стал заметно громче, отчего я заключил, что мы совсем рядом с казармой. Осталось только сообразить, в какое место выводит колодец. А то выбраться может и удастся, но только прямо под ружья валашских солдат. Надо нам такое?
Последний колодец был под наклоном, так что забраться в него можно было и без лестницы, разве что с трудом и риск свалиться обратно был велик, как метод наступления такое не годилось.
— Дальше пройдем, — шепнул я. — Это мы как раз перед казармой, а как там дальше?
Лестницу вверх мы нашли шагов через тридцать после того, как прошли колодец. Куда они ведут — и гадать не надо было, это был спуск в потерну из казармы. Долго прислушивались снова, но ничего подозрительного не обнаружили. Свет сверху не падал, массивная дверь выхода была, похоже, заперта. Шума с той стороны тоже никакого не доносилось, я поднялся прямо к ней и приложился ухом.
Взломать бы, но это вряд ли получится, дверь железная, из толстого листа, так просто не вышибешь. И шуму наделаешь. Только…
Я огляделся. Ход здесь узкий и наверняка идет под стеной в подвал казармы. Иначе никак не получится, да и не бывает по-другому. Там наверняка оружейки, склады и прочее, я еще и сам помню нашу казарму, в которой валашскую службу нес. Получается, что у нас под казарму самая настоящая мина подведена, только с ней одна проблема — больно все крепкое вокруг, малым зарядом не снесешь, а больших мы с собой не тащили. Но зато у нас есть снарядный погреб батареи, в которых чугунных бомб для шестифунтовок до самого потолка.
— Выход в потерну из казармы на прицел, — скомандовал я. — Ты, ты и ты. Остальные назад, каждому по две бомбы в руки в погребе — и сюда. Десятник, у тебя заряды?
— Так, мастер взводный, у меня, — доложился Ниган. — Только прости, смысла не вижу. Взорвем дверь мы, а дальше? Кто нам туда сунуться даст?
— А мы и соваться не будем, — ответил я. — Но силы они туда оттянут, время выиграем. А так по потерне ни нам к ним не пройти, ни им к нам. Была бы возможность, я бы весь ход к двери бомбами заложил и рванул, вся бы казарма завалилась, но не дадут.
— Не дадут, — эхом откликнулся десятник.
Через колодцы было слышно, как на поверхности кипит стрельба. Похоже, что валашцы раза два ходили в атаку, но были отбиты. Сразу несколько картечниц монотонно долбили со всех сторон, слышались взрывы, крики, свистки десятников.
— Батарею отбить пытались, — сообщил Ниган, прибежавший с очередной парой снарядов. — Отбились, из бастиона пособили, но тяжело. Ополченцев пока нет, людей всего ничего. Вилан до воротного бастиона дошел, ход как раз дотуда, и дальше ход не ведет. Ящик патронов притащил к карабинам.
— Это хорошо. А с этими… ладно, отвлечем сейчас, — ответил я ему, не отводя ствола револьвера от двери наверху лестницы. — Закладываем. И заряд давай, хватит.
Чугунные остроголовые бомбы лежали небольшим штабелем под самой дверью. Было бы время — больше бы навалили, а пока вот так, все больше с целью отвлечь. Ниган присел, закладывая подрывные заряды под боеприпасы. Должно сработать, куда оно денется. Моток порохового шнура раскрутился по всему коридору, взвод со всех ног, топоча и толкаясь, бросился обратно к батарее, остались лишь мы с десятником.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
