Невольно прикрыла рот ладонью. С такого расстояния магия не давала понять, жив человек или ранен.
Чигару рванул поводья, разворачивая чёрного, яростно захрапевшего коня, и обратил ко мне демоническую морду шлема. Он смотрел на меня, пока судья отсчитывал время, дающееся поверженным, чтобы подняться и продолжить бой.
Рядом причитала Рея:
– Чигару нарывается, он точно нарывается, выйти на турнир неблагородных…
Судья прокричал:
– Победа присуждается Чигару из Моресы!
– Идиот, – простонала Рея. – Так публично отказываться от имени рода. Лучше бы использовал прозвище.
– Ну, может, он хочет показать, что не претендует на трон, – заметил Ска. – После того, как словил болт. Я бы вот задумался, нужна ли мне такая опасная возможность.
Чигару неотрывно смотрел на меня. Мальчишка оруженосец подбежал к поверженному воину и подрагивающими от волнения руками стянул с того шлем. Мужчина пошевелился, и я выдохнула: живой.
Оруженосец поднёс шлем Чигару, и тот припустил коня к нашим трибунам.
Слуги уносили поверженного, а Чигару остановился ровно напротив меня, и мне захотелось спрятаться за каменную кладку. Стихли трибуны. Только ветер свистел.
– Эту победу я посвящаю тебе, Эйна из Ламара!
Шлем поверженного противника полетел на землю под моим местом. Я сглотнула. Рея прикрыла лицо рукой и что-то опять бормотала, а Чигару развернул коня и подъехал к судье, что-то сказал – и снова отправился на линию.
– Мне казалось, победитель уходит до следующего тура, – прошептала я и покосилась на королевскую ложу: как к этому посвящению отнесётся самолюбивая принцесса?
– Обычно так и есть, – нервно отозвался Ска. – Не бойся, Венанция и герцоги не собирались приходить на первую часть турнира.
Даже показалось, что он хотел от меня отодвинуться, но передумал.
– Да, сейчас должна выйти следующая пара сражающихся, – внезапно вступил в разговор придворный целитель Вульпесов и отпил из невесть откуда взявшегося кубка.
Но вышла не пара, выехал один воин на рыжем коне. Он сразу занял место на стартовой линии. Судья вздохнул и, покосившись на королевскую ложу, отступил из зоны атаки, махнул оранжевым платком.
Этого воина Чигару тоже выбил из седла одним ударом и, посвятив победу мне, швырнул его шлем к первому.
Со следующим противником Чигару поступил так же. Теперь под моим местом на земле лежали три шлема.
Четвёртый воин был без коня, и Чигару пришлось спешиться, чтобы скрестить с ним мечи. Точнее, это у воина был меч, а у Чигару, как мне пояснил Ска – абордажная сабля.
– Идиот, идиот, – всё чаще повторяла Рея.
Тихо роптали зрители на трибунах.
Чигару быстро выбил меч соперника. Побеждённый сам сорвал шлем и вручил ему, чтобы Чигару мог подойти, посвятить мне победу и добавить ещё один трофей.
Пятый тоже был без коня.
И шестой.
И седьмой.
Потом опять были всадники, за ними – снова пешие мечники.
С каждой новой победой, с каждым новым посвящением всё тише становилось разговоры на трибунах, всё страшнее мне казалась демоническая морда на шлеме Чигару. Словно это была не маска, а его настоящий лик, которому на этом поединке просто позволили проявиться.
Чигару сражался, как демон. Он будто не уставал. А противники с каждым разом становились всё сильнее и ловчее.
– Их подбирали так, чтобы начать с самых слабых, – мимоходом объяснил Ска.
Наверное, поэтому первые победы были бескровными – Чигару заканчивал бой в несколько хитрых ударов, быстро, но чем дальше, тем дольше и разнообразнее становились поединки, на семнадцатом землю не просто окропило – залило кровью из отсечённой руки.
С каждой победой звякали бросаемые в одну кучу шлемы, их гора росла. Я уже не могла оторвать взгляд от Чигару: он был страшен. Его доспехи постепенно окрашивало кровью, сражения всё более напоминали бойню. Порой казалось, что Чигару доставали, но если раны и были, он их не замечал.
Солнце перевалило за полдень. Бледного, испуганно взирающего на Чигару судью сменил другой судья. Гора шлемов росла. После каждой победы демоническая морда обращалась ко мне. Зрители молчали то ли в восхищении, то ли в ужасе. Лишь шум ветра, лязг металла, объявление судьёй победителя, твёрдое:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Эту победу я посвящаю тебе, Эйна из Ламара!
И звон очередного измятого или залитого кровью шлема нарушали тишину. Раз за разом. Раз за разом.
А потом неблагородные участники турнира закончились. Сообщивший об этом судья с ужасом смотрел на Чигару, словно опасался, что тот в отсутствии иных жертв покромсает и его. Чигару стоял на пропитанной кровью земле и смотрел на меня. С оскаленных зубов демонической маски стекали красные капли.
Несколько минут лишь посвистывал ветер, качал кисточки на шлеме Чигару.
А затем арену наполнил рёв: зрители поднимались со своих мест, кричали, топали и аплодировали. Восторженно скандировали:
– Чи-га-ру! Чи-га-ру из Мо-ре-сы!
– Посвящать целительнице поверженных воинов, – Ска покачал головой, – какая глупость. Мы не любим кровь.
Он закинул в рот несколько орешков, остальные бросил под ноги, как ненужный мусор, и поднялся. Отвернувшись от арены, сказал мне:
– Сочувствую, – и с другими целителями потянулся к выходу из ложи.
А я не могла пошевелиться от ужаса.
Глава 32. Обратная сторона турнира
Взгляд Чигару приковал меня к месту. Шелестела одежда, шелестели голоса медленно расходящихся аристократов. На меня и на Чигару смотрели. Мои мысли растерянно метались.
Возможно, кого-то это посвящение могло восхитить, но в таком беспощадном и методичном избиении соперников я видела лишь угрозу. Предупреждение, что Чигару не остановят никакие препятствия, и он ничего не боится: ни гнева семьи, ни гнева Венанции. Он будет делать, что хочет.
Усилием воли удалось сбросить оцепенение, и я ринулась следом за целителями. Мне надо было затеряться среди них. Но тут же вспыхнула мысль: Чигару и будет искать меня среди них. На миг показалось, что он сейчас перепрыгнет через ограждение арены и настигнет меня, но это было, конечно, глупостью: Чигару не демон, что бы ни изображала маска на его шлеме.
И меня беспокоили побеждённые – так бессмысленно пострадавшие. Особенно тот, с отрубленной рукой.
Ска я догнала на лестнице, ухватила за рукав.
– Где сейчас побеждённые? – я намеренно игнорировала любопытствующие взгляды и неспешно обходящих нас аристократов. – Им оказывают целительскую помощь?
– Да, – развернулась недовольная Рея. – Там практиканты из университета, они позаботятся обо всех.
Смотрела она на меня зло и оценивающе.
– Я бы хотела узнать, не нужна ли помощь, – тихо сказала я.
Может, это глупо, но я хотела убедиться, что с ними всё будет в порядке. Пусть эти воины понимали, что могут пострадать, пусть сражение было их выбором, но когда победы над ними посвятили мне, я почему-то ощутила себя ответственной за это всё.
Вздохнув, Ска стал отцеплять мои пальцы от своего рукава, но, слава всем богам и духам, объяснил, как пройти в предназначенные для сражающихся комнаты. Он даже отправил со мной пажа из свиты своего герцога, хотя, возможно, это было продиктовано не столько желанием помочь мне, сколько желанием из первых рук узнать о дальнейшем развитии событий.
Паж, почти беззастенчиво меня разглядывая, указал на арочный проход на лестничной площадке и повёл по озарённому алхимическими светильниками коридору параллельно самой длинной стороне арены. Со всех сторон доносился шелест – отголоски шаркающих по камням ног, а едва мы свернули, к шелесту добавились голоса.
Дверь в просторную комнату, куда сносили раненых, была открыта, и шумели там не раненые, а целители.
– Этот мой, я его буду лечить!
– Да он раньше состарится, чем ты его вылечишь такими темпами.
– Не стесняйся, обхвати его покрепче, раз не можешь через ладонь столько магии пропустить.
