— Дай два золотых, — смеюсь я и осекаюсь, как всегда при упоминании или виде золота. Вспомнив о глазах Тагела, кусаю нижнюю губу и напоминаю себе о том, что королевы не плачут. Меняю тему: — Надеюсь, меня не принудят танцевать?
— Вы королева, — качает головой подруга и хитро щурится. — Кто может вас принудить?
— Вот и славно, — бормочу с облегчением, не желая лишний раз разговаривать с Грибуном.
— Тогда пора начинать торжество. Думаю, в тронной зале уже паника, что праздник отменят.
— Что вы, — саркастично фыркает вдова, — чем дольше вас будут ждать, тем с большей радостью примут появление.
— Я не любитель оваций, — признаюсь я.
— И меньше будут докучать, переключив внимание на закуски и вальс, — приподнимает она брови.
— Тогда совершим ещё один круг по комнате, — решаю я, и подруга заливисто смеётся.
Я тоже улыбаюсь, прекрасно понимая, что Габель ведёт себя легко из самых добрых побуждений. И что боль потери терзает её ещё сильнее, ведь её любимый погиб. А мой — жив. Пусть и не желает меня знать. Меня настоящую. Чужую.
Я резко меняю направление и двигаюсь к выходу, желая отвлечь себя от грустных мыслей. Лучше нагружать себя работой так, чтобы не хватало времени страдать, чтобы сил не оставалось плакать и жалеть себя.
Наполненный гостями зал напоминает волнующееся море, что сверкает бликами в лучах заходящего солнца. Я замираю на пороге, ожидая, когда церемониймейстер объявит прибытие королевы и начало торжественной части, а затем неторопливо проплываю меж плотных рядов цветасто разряженных лордов и леди.
Опустившись на трон, величественно киваю, и звучит музыка. Гости надевают маски, и начинается бал.
Слуги разносят закуски, первые пары кружатся в середине зала, а мне хочется закрыть глаза и помечтать о том, чтобы исчезнуть отсюда и появиться там, где меня не ждут. Затаиться в углу и хотя бы полюбоваться на иена.
Но после того как я выпустила в этот мир магический огонь Имори, я утратила этот дар. Внутренний голос неприятно напоминает, что это потому, что я сделала выбор в пользу воина, а не истинной пары. Но взамен я обрела нечто ужасное, о чём знает лишь один человек. Вспомнив, как это произошло впервые, я судорожно втягиваю воздух в пылающие лёгкие.
— Вы побледнели, — наклоняется Габель и тихо уточняет: — Вас сопроводить в покои?
— Нет-нет, — успокаиваю я её. — До полуночи ещё есть время.
И до момента моего ежедневного ужаса. Оглядываюсь на фрейлин и придумываю объяснение:
— Здесь ужасно душно!
— Позвольте, я провожу вас на балкон.
— Только следи, чтобы Грибун был как можно дальше, — шепчу я.
— Не беспокойтесь, — сдержанно отвечает она, но глаза её блестят от едва сдерживаемого смеха. — Я приняла к сведению ваши рекомендации насчёт леди Илнан. Она удивила меня полезным умением прекрасно отвлекать на себя внимание.
Невольно улыбаюсь и качаю головой. Если по каким-то причинам Имори решит отобрать дарованную мне жизнь, я с лёгким сердцем оставлю королевство на эту невероятную женщину.
Габель, поддерживая меня под локоть, ведёт к балкону. Танцующие расходятся, уступая королеве дорогу. Все, кроме одного. Я останавливаюсь и поднимаю взгляд, рассматривая чёрный плащ с капюшоном и глухую чёрную маску на лице незнакомца.
— Дорогу королеве, — сурово требует вдова, но мужчина лишь поворачивается к ней, и леди Итлеси осекается.
Вокруг нас становится безлюдно, будто от человека исходят смертоносные лучи. Обратившись к чутью, я хмурюсь. Нет, это не торн. Это…
Сердце бухается о рёбра, колени подкашиваются, и я бы осела на натёртый до зеркального блеска пол, если бы меня не поддержали за талию.
Звучит музыка, — будто только для нас! — и я кладу дрожащую ладонь на плечо партнёра. Он ведёт в танце осторожно, бережно и изящно. Я же всматриваюсь в безликую маску и пытаюсь себя вразумить.
Невозможно!
— Ты не Тагел, — срывается с губ. — Что делать дракону на балу?
— Я ждал столько долгих дней, — слышу в ответ, и от звучания знакомого тембра голоса едва не теряю сознание. — Но ты не приходила. Что мне оставалось?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я ждала, — тихо признаюсь я.
Подавшись к нему ближе, чем позволяли приличия, с наслаждением вдыхаю тягучий аромат дымного дерева, томной амбры и тёплых специй… Запах кострища! Сжимаю плащ так, что ткань трещит.
— Это на самом деле ты? Мой дракон.
— Да, — спокойно отвечает он и, вжимая меня в своё тело, жарко добавляет: — А ты моя истинная любовь.
— Нет, — грустно качаю головой. — Больше нет. Я сделала выбор. Я лишь воин Имори.
— Выбор? — В голосе его звучит ирония. — У тебя не было выбора, Лексия.
Я вздрагиваю и решительно отстраняюсь.
— Был. Я выбрала не тебя.
Отвернувшись, направляюсь туда, куда собиралась, — на балкон. Выхожу на полукруглую площадку, вцепившись дрожащими пальцами в каменные перила, запрокидываю голову и смотрю на звёзды.
Да, он пришёл. Но это ничего не меняет, потому что я теперь другая. Когда он узнает мою тайну, возненавидит.
Ощутив тёплые объятия со спины, невольно зажмуриваюсь и всхлипываю. Слышу звук запираемых дверей и мысленно благодарю понятливую Габель за эти минуты последнего прощания. Хочу насладиться Тагелом, его теплом и ароматом на долгие годы одиночества.
— Я буду скучать, — трусь щекой о мягкую ткань плаща.
— Нет, не будешь, — возражает он и сильнее стискивает кольцо рук. — Я уважаю твоё желание править и даю тебе время днём. А ночью ты будешь со мной.
— Как раз это и не получится, — кривлюсь и, развернувшись в его объятиях, вываливаю на него жуткую правду: — Я теперь уродлива, Тагел. Ты. не захочешь меня!
— Не могу себе представить такой ситуации.
Он прижимает меня своим телом к перилам, и даже сквозь три слоя юбок я чувствую возбуждение мужчины. Осознать, что Тагел здесь и желает меня, оказывается ещё больнее, чем я думала. Не в силах медленно рвать своё сердце на куски, я выпаливаю:
— Иен Огаут, после того дня я каждую ночь превращаюсь в отвратительное чудище…
— Ум-м. — Он касается кожи моей щеки тёплыми губами, и я понимаю, что маски на мужчине уже нет. — Я бы посмотрел на это.
— Тебе недолго ждать, — отвечаю ему в губы, мечтая впиться в них страстным поцелуем. Впитать вкус любимого мужчины, вобрать его в себя как можно больше. В последний раз.
— Скоро полночь.
Тагел целует меня. Жадно, со всем пылом, проникает горячим языком меж губ, исследует мой рот. Владеет мной всецело, пробираясь в мои мысли и желания, становясь смыслом моей жизни. Время тянется сладостно долго и пролетает как один миг. Я хочу остановить его, но понимаю, что тогда закончится и жизнь. Могу лишь запомнить, впитать и запечатлеть это невероятное головокружение в памяти.
Я так растекаюсь в наслаждении, что не сразу понимаю, что иен отстраняется. Мысли мои путаются, кожа становится нестерпимо чувствительной, а зрение и слух невероятно острыми. Как всегда перед наступлением полночи. Скоро я покажу своё уродство любимому, и он навсегда отвернётся от меня.
Проклятье!
— Как твоё настоящее имя, воин? — шепчет Тагел.
— Саша.
Я успеваю назвать его прежде, чем меня накрывает первой обжигающей волной превращения. Сейчас оно проходит легче, но всё же весьма болезненно. Суставы будто выкручивают из тела, а вместо них втыкают острые раскалённые спицы. Я извиваюсь кольцами, зная, что уже стала огромной, покрытой страшными пупырчатыми чешуйками змеёй с четырьмя лапами.
— Глазам не верю, — отшатывается Тагел, и я готова завыть от отчаяния, но тварь, в которую я превращаюсь каждую ночь, издаёт лишь тихое шипение. Иен восторженно восклицает: — Ты не воин. Ты — дракон!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Кто? — изумляюсь я и, выпуская раздвоенный язык, мотаю головой: — Ты ослеп? Посмотри внимательнее. У драконов есть крылья!»
— Только у самцов, — хрипло смеётся он, и у меня сердце подпрыгивает к горлу. — А ты — молоденькая самочка.
Миг, и Тагел сам обращается драконом. Опустив к моим лапам свою гибкую шею, он, как и раньше, приглашает меня в полёт. Отчаянно смущаясь, я заползаю на него и оборачиваюсь вокруг его тела, будто сверкающее в свете звёзд ожерелье.
