— Что, правда миллионер? — На девчонок жалко было смотреть. Они даже изменились в лице. Все-таки зависть — плохое чувство, от него цвет лица портится.
— Самый натуральный. У него двадцать шесть виноградников, оливковые плантанции, сколько — не припомню, сеть антикварных магазинов, фабрика по производству мебели, личный автопарк, родовой замок и большой самолет, в который мы посадим всех его родственников — шестьдесят человек — и отправимся путешествовать по миру. На два месяца.
— Ни фига себе, — едва выдавила из себя Света. Она Саше поверила сразу — настолько уверенно та описывала состояние своего жениха и планы на ближайшее будущее. А добило ее точное количество родственников, указанное Сашей, и время путешествия.
— А родственники что, не работают? — подвергла сомнению Сашины слова Алена. — Такие длительные отпуска не бывают. Это я точно знаю, читала в газетах.
— Они копили эти отпуска, несколько лет не использовали специально для такого случая. Мой жених Леонардо их давно уже готовил, что, как только найдет свою принцессу, всей родней на самолете отправляемся в путешествие.
— Саш, когда ты рассказывала о том, что работала на винограднике, ты не говорила, что он миллионер. И вообще — зачем же он тебя посылал работать?
— Он скрывал от меня, что миллионер. Шифровался. А на виноградники послал — испытывал меня. Хотел узнать, не капризная ли я, буду ли ему настоящей подругой. Мне же нужно будет ему помогать.
— А как? — удивились все дружно.
— Умножать его богатства. Подробнее рассказать не могу, это коммерческая тайна. Я теперь вообще не смогу с вами встречаться, потому что вхожу в древний род Понти, а этот клан ведет очень обособленный образ жизни.
— Шифруются, — догадалась Алена.
— Именно. — Саша наслаждалась произведенным эффектом. В глазах девочек она уже принадлежала к высокородному семейству Понти и стала для них недосягаемой. Никто даже не заикнулся о желании побывать на ее свадьбе. Она сама заговорила об этом: — К сожалению, девочки, я вас на свадьбу пригласить не могу, сами понимаете, там одни бароны, графы и маркизы. Будет приглашен еще наследный принц, к его двору Леонардо поставляет вина, которые изготовляют на его винзаводе.
— Леонардо еще и владелец винзавода? — Состояние Леонардо росло прямо на глазах, и даже не хотелось знать, чем он владеет еще, чужое богатство затмило разум подруг, и осталась только одна зависть. Да такая мучительная, что хотелось разрыдаться. Туфельки от Бруно Магли тьфу, в конце концов, при режиме жесткой экономии хоть на одну пару можно накопить. А вот все остальное не укладывалось ни в какие рамки представления о скромном обаянии буржуазии. Такая прорва богатства, которая переходила в руки их подруги, вызывала только отвращение.
— Ну что ж, — смогла выдавить из себя Марина, изо всех сил старясь не показать своих истинных чувств и не без труда изображая улыбку на одеревеневшем от зависти лице, — мы тебя искренне поздравляем и желаем счастья. Надеемся, когда ты будешь в Москве, увидимся.
Саша не стала их задерживать и, когда закрыла за ними дверь, рухнула на диван и захлопала в ладоши от избытка эмоций. Она давно знала цену их настоящей дружбе, не любили ее подружки, потому что считали заносчивой и более удачливой. Частенько она слышала от них колкости в свой адрес, язвительные шуточки, но не всегда могла ответить, потому что терялась перед хамством. Зато теперь она воздала им сторицей, пусть лопнут от злости. Все равно она лучше их. Саша тут же набрала номер телефона Юры и рассказала ему во всех подробностях о разговоре с приятельницами. Юра время от времени прерывал ее рассказ хохотом. Саша как-то жаловалась ему на подружек, что всегда теряется, когда они говорят ей неприятные вещи. Он советовал не встречаться с такими стервами, но почему-то других подруг она не нажила, а ведь надо было общаться с кем-то. Наконец-то она сумела их отшить, да так, что они теперь долго будут помнить.
— Юр, я только боюсь, вдруг они меня увидят с Леонардо. А ты ведь сам говорил, что он маленький, старенький…
— Сашок, когда речь идет о миллионах, ни возраст, ни тем более рост в расчет не берутся. Это уже просто не замечается. Так что не волнуйся. Как поется в песне — «Don’t worry».
Саша складывала обувь в коробки и думала, что бы подарить Леонардо в день его приезда. Ей очень хотелось, чтобы он прилетел на своем самолете и приземлился прямо у нее во дворе. Вот шуму было бы! Ее неуемная фантазия нарисовала такую феерическую картину, что она начала смеяться. Пискнул мобильный. Давненько она не получала сообщений от Маурицио, с тех самых пор, когда поинтересовалась, куда он девает кабанье мясо. Почему-то ее невинный вопрос привел его в полный ступор. Может, он подсчитывал по килограммам, чтобы дать ей полный отчет. Действительно, ответ пришел подробный. «Пятьдесят восемь охотников разделили добычу по своим семьям. Холодильники набиты мясом на всю зиму. Излишки отдали в дома престарелых, продали в рестораны и соседям. Я разочарован». Опять странная приписка. Саша задумалась. Сопоставила обе странные приписки, которые никак не увязывались с основным текстом. Влюбился, сразу решила она. В первой приписке признался в любви и ждал трепетно ответа. А она ему про кабанье мясо. Какая у него, оказывается, тонкая душа. Целую неделю переживал. И только теперь написал о своем разочаровании. И что с ним делать? Интересно, на что он рассчитывает? А если она пожалуется его хозяину — Леонардо? Или жене Маурицио? Бедненький, так влюбился, что чувства затмили разум. Надо ему написать что-нибудь утешительное. Хорошо бы в стихах. И Саша стала набирать ответ: «Маурицио, ты добрый человек. Но я другому отдана и буду век ему верна». Ответ очень вежливый. И как бы ставит точку в их отношениях, которые еще не успели развиться. Не станет же он отбивать у своего хозяина невесту. К тому же он женатый человек. Но вместе с тем она его утешила, назвала добрым человеком. Пусть радуется хотя бы этому. Ответ пришел сразу же: «Спасибо за хорошие слова. У тебя доброе сердце. Я полюбил тебя за паука. Ты для меня — Принцесса Пауков». Саша обалдело перечитала текст. Стала вспоминать, с каким же пауком ее свела судьба в Италии, что их встреча так пленила Маурицио, и так и не вспомнила. Пришлось опять посылать сообщение: «Что за паук? Я его не помню». Ответ не заставил себя ждать: «Ты собирала виноград, и на тебя свалился большой черный паук. Ты его не затоптала, а бережно, двумя ручками перенесла на соседний куст. Спасла ему жизнь. Никогда не забуду эту трогательную картину. В тот день родилась моя любовь». Ну ладно. Она уже и думать забыла об этом пауке, а человек заметил и проникся ее поступком. Все-таки он романтик. Надо послать ему еще сообщение, как бы итоговое. «Не грусти. Счастье бывает и в безответной любви». Здорово она придумала, так поэтично, самой понравилось. Тут и утешение, и намек на то, чтобы не рассчитывал на взаимность. Если бы ей хотелось жить в виноградниках, она бы лучше вышла за тракториста Карлино. Он молодой, красивый и хулиганистый. С ним не надо притворяться. Но увы, кроме трактора, у него ничего нет. Даже перспектива лихо прокатиться по городу в тарахтящем тракторе и припарковаться у какого-нибудь пафосного ресторана не прельстила ее. «Прощай, Карлино, прощай, Маурицио, и ты, юный Понти с горящим взглядом, тоже прощай. Теперь только издали вы сможете метать свои огненные взоры, если я появлюсь на виноградниках с вашим хозяином». Саша навела порядок, порадовалась, что все-таки одолела это нудное дело — перечистила всю обувь, и села за компьютер писать длинное обстоятельное письмо законному жениху.
Глава 14 Любовь как выжженное поле
Ольга Александровна выглядела очень посвежевшей и помолодевшей. Все-таки месяц не толочься на кухне у плиты, не заниматься уборкой квартиры и массой других мелких домашних дел — это очень благоприятно действует на внешний вид женщины. Даже не такой юной, как Ольга Александровна. Ей на пользу пошли и ежедневные прогулки в экологически чистой местности, и всякие медицинские процедуры, названия некоторых вызывали у нее трепет и восхищение — жемчужные, гальванические, вихревые ванны. Какие красивые слова… Особенно она полюбила грязевые и парафиновые компрессы и массаж. Медперсонал был очень любезен, и Ольга Александровна чувствовала себя едва ли не первым человеком на курорте, не догадываясь, что всем отдыхающим доставалась такая же доля внимания. Ее радовало и общение с далеко не бедными соотечественниками, рядом с которыми она себя чувствовала на равных. Можно было немного и приврать, здесь ее никто не знал и проверять не станет. Так что Юрочка у нее был не просто успешный бизнесмен, а суперуспешный, который воротил такими делами, что без охраны не выходил даже к машине. У нее тоже был свой охранник — здоровый парень Вася, бывший летчик, который подъезжал за ней к подъезду то на джипе, то на «мерседесе», в зависимости от ее настроения. Собеседники ей верили. Ольга Александровна меняла туалеты по нескольку раз в день и, когда спускалась в гостиничный ресторан к завтраку или обеду, ловила одобрительные взгляды своих соседей по столику. Ее соседями была пожилая пара, которая не распространялась о роде своей деятельности, и очень прятный господин, всегда элегантно одетый и благоухающий свежим запахом мужского парфюма. Он был хорошо воспитан, рассказывал нейтральные анекдоты, хотя и смешные, и знал массу баек из мира кино. Кого-то он напоминал, но Ольга Александровна не могла никак вспомнить, где же она видела это лицо. У нее появились приятельницы, и вместе они прогуливались, болтая о всякой всячине. Господин, к сожалению, был падок на молоденьких девушек и Ольгу Александровну никуда ни разу не пригласил. Зато коллеги по столику скармливали ей свои пирожные. Весь столик дружно решил худеть, а Ольге Александровне худеть уже было некуда, она и так стройна, как лань, так ей польстил приятный господин, поэтому сначала он предложил ей свое пирожное, потому что подавали к столу на каждого, а когда она справилась и с его, пожилая пара попросила съедать и их пирожные. Срабатывала старая советская привычка — чтоб добро не пропало. А то жалко оставлять чужим людям то, за что уже уплачено. Чехи и так живут прилично, особенно те, кто при кухне. Разговор очень напоминал советские времена, все это заметили и посмеялись. Так что отдых был очень удачный, и Ольга Александровна уже который день рассказывала сыну все новые и новые подробности своего пребывания в Карловых Варах.
