не предоставили.
— Он снова богат, — обречённо продолжала жена… Жена Норфолка. — И когда меня не станет, вы сможете быть вместе.
Она не разрыдалась. Нет. Просто побелела, как покойница, всё так же смотря мне прямо в глаза.
— Пейте, — приказала я, протягивая укрепляющее зелье. — Пейте и не сидите на полу, простудитесь.
Я просунула сквозь решётку плащ.
— Зачем? — снова повторила она, глаза лихорадочно сверкнули в полутьме.
Всё-таки надо было принести успокоительное. Я хотела взять, но потом решила приберечь для Альфреда. Ему оно в этом сумасшедшем доме нужнее. Или сама выпью: сил нет терпеть весь этот жертвенный пафос.
— Мне кажется, вы этого не совершали.
— Король другого мнения.
Пожала плечами:
— У его величества нет задачи казнить невиновных. Он хочет обезопасить любимую. Поэтому ему важно докопаться до сути. Да и мне тоже.
В ее глазах мелькнуло искреннее, какое-то детское удивление и… надежда.
— Вы действительно верите в мою невиновность?
Милосердная, дай мне сил.
— Вы знаете, чем отравили королеву?
— Ядом.
Спокойно, Джо. Спокойно. Дышать. Что-то ты нервная стала последнее время. С чего бы это?
— Кто мог подлить его королеве в отвар, который я прописала? Вы же были рядом? Ну? Пожалуйста, вспомните. Это очень важно.
Девчонка задумалась. Действительно задумалась. Спокойно, обстоятельно, без истерики. Уже хорошо.
Так мы и сидели: узница — завернувшись в тёплый плащ, я — скрючившись на коробе.
— Кажется… — вдруг очнулась она, но в ту же секунду мы вскочили обе, услышав где-то рядом грохот рухнувших тел.
Миг, и у меня в руках взведенный арбалет, а позади меня… Шипение и вспышка — на кончиках пальцев герцогини Норфолк змеится любимое заклинание её мужа — молния. Так вот почему меня силой сносит с краешка короба: любимая фрейлина королевы — боевой маг! И не самый слабый.
А вот и супруг явился, лёгок на помине, врывается в подземную тюрьму.
Просто прекрасен! Глаза горят, плащ развевается. Хорошо хоть голову пригнул, проходя под аркой, а то звон был бы на весь замок.
— Эйлин, — командует он, гремя ключами. — Уходим!
И тут Норфолк замечает меня:
— Джо?!
…
Вскрик герцогини. Я ругаюсь сквозь зубы, убираю взведенную пружину арбалета, чтобы болт не соскочил. Хватаю короб и несусь ко входу, я слышала, как падали тела охранников, им надо помочь, если ещё не поздно.
Норфолк кидается наперерез, преграждая путь:
— Они живы, — говорит герцог, схватив меня за плечи. — Я не сошёл с ума, Джоан, это же… свои.
— Совсем спятил?
Вырываюсь изо всех сил, жаль, магии нет, а то я бы его приложила, честное слово!
— Моей жены никто не коснётся, — рычит он, но меня всё-таки отпускает. — Я поклялся, что она будет в безопасности. Любой ценой.
— Если ты её похитишь… Как ты не понимаешь? Это же всё равно, что кровью расписаться в смертном приговоре! Практически открытое признание вины, — кричу, стараясь заглянуть в глаза и увидеть там хоть проблеск здравого смысла. — И это не говоря уже о том, что ты станешь изменником.
— Плевать.
Милосердная. Норфолк смотрит на меня, как… Как на врага. И пусть уже в подобных эмоциях нет никакого смысла, но это больно. Всё равно больно. Пусть я больше не его возлюбленная, пусть он перестал быть моим каждым вздохом (по крайней мере, я хотя бы уже начала привыкать к этой мысли), но мы не враги друг другу.
Не враги.
— Я не хочу причинять тебе вред, Джо, — услышала, словно в ответ на свои мысли. — Не хочу применять магию: это риск, ты ещё не оправилась, и я не знаю, что будет, если обездвижу тебя. Но один шаг, попытка поднять тревогу, и я…
Он подходит к темнице, открывает решётку.
— Норфолк. Подумай. Кто-то подставил твою жену. Это повод разобраться, но никак не бунт затевать.
— Пока будут разбираться, герцогиню Норфолк казнят, — ответил, не поворачиваясь, выдернув девушку за руку из полумрака и заводя её себе за спину.
— Я никуда не пойду, — тихий, но уверенный голос Эйлин отражается от стен. — Не желаю быть бунтовщицей.
Норфолк бледнеет лицом, сжимает кулаки и шипит сквозь зубы:
— Кто поверит, что дочь герцога Абикорна, казнённого за заговор и мятеж, не причастна к покушению на королеву? Не желаешь. А чего ты желаешь? Обратиться в хладный труп? Ещё немного, и кто-нибудь явится в темницу убрать концы. Странно, что этого до сих пор не произошло, я никак не могу понять, почему?
— Может быть, потому, что заточение герцогини Норфолк — хорошо организованная ловушка? — раздаётся голос его величества.
Кланяемся все втроём.
— Признаться, вы меня все удивили сегодня, — король был спокоен, но зол. Крылья носа подрагивают, лазурь в глазах застыла, словно бы заледенела…
Замечаю, что одет Альфред в форму королевской стражи, то есть я или прошла мимо него, или…
— Да, Джо, — улыбается, но всё ещё злится, — твой короб по-прежнему неподъёмный.
Его величество поворачивается к Норфолку и между ними начинается безмолвный поединок: глаза в глаза, настолько долгий, что я чувствую, как по спине стекает пот…. Герцог лишь ещё больше распрямляется под королевским взглядом, сколько я знаю Норфолка, никогда не видела его сгорбленным или поникшим.
— Рон, — печально говорит король, — откуда такое недоверие?
И вдруг происходит невозможное: герцог Норфолк опускает глаза.
— Сударыня, вы тоже удивили меня, — взгляд короля обращается к Эйлин.
Та же гордая осанка, те же высокомерно поджатые губы, тот же огонь в глазах. И я принимаю: Норфолк и его жена — похожи. Не внешне. Нет. Эти двое из одного теста. Они по-настоящему подходят друг другу. Красивая пара…
Герцогиня кланяется легко, изящно, даже… кокетливо, словно она не в темнице, а на дворцовом приёме.
— У меня действительно нет ни малейшего желания казнить вас. Конечно, в том случае, если вы не виновны. Однако смотрите, какая интересная комбинация получается у нашего противника… — Альфред, заложив большие пальцы за перевязь, начинает мерить шагами темницу — ни дать ни взять профессор, объясняющий материал нерадивым студентам! — Давайте представим, дамы и господа. Только представим! Что заговорщикам удалась их диверсия. Итак. Королева… — голос его величества дрогнул, — королева мертва. Джо под судом. Что получается? А? Ну, ну, смелее! Получается, у меня нет ни жены, — он принялся загибать пальцы, — ни наследника, ни… друга.
Я обхватываю себя руками, от слов короля бросает в дрожь.
— Идём дальше! Я арестовываю герцогиню Норфолк. Герцог, — король кивает на Рона, — устраивает бунт. Минус ещё один сторонник — самый преданный, самый верный, единственный, кто остался на стороне короны, когда меня заманили в ловушку на юге.
Еще один круг по темнице. Его величество
