мне известно, местные жители неохотно покидают Эйвбери, а многие из тех, что уехали, потом возвращаются. (Вадим покосился на Вильямса.) И дело отнюдь не в тоске по родным пенатам. Просто своеобразие климатических и геофизических условий, в которых жили сотни поколений Эйвбери, породили в организмах аборигенов некую мутацию на генном уровне. Как биолог, я считаю это вполне реальным. И, таким образом, тяга к родным местам – своего рода физическая зависимость от здешней аномалии. Покинув её, уроженец деревни начинает подсознательно ощущать дискомфорт, переходящий в депрессию. Ну, вот как наркоман страдает без дозы…
Лейтенант оскорбился:
– Насчёт мутантов и наркоманов полегче, господин академик, – сказал он, выпятив квадратную челюсть. – Я, между прочим, сам из аборигенов, как вы изволили выразиться. Выходит, я мутант?
– Ну, это можно определить лишь после исследования вашего организма на генном и клеточном уровне, – ответил Баррет, с интересом глядя на Вильямса. – Если хотите, могу организовать… Кстати, вы зря обиделись. Существует немало скрытых мутантов, чьи особенности в течение всей жизни никак не проявляются. Или проявляются лишь в каких-то экстремальных ситуациях…
Вильямс засопел и отвернулся. Всё-таки обиделся. Но, между прочим, сам того не зная, Баррет попал в точку: уехав из родных мест, лейтенант сюда вернулся…
– Для биолога вы на редкость хорошо разбираетесь в физических проблемах, – польстил я коротышке, но тот лишь отмахнулся:
– Пустое! То, что я высказал, лишь общая гипотеза. Гораздо труднее понять механизм воздействия аномальных условий на людей и законы природы. Для этого нужна комплексная научная экспедиция, и не одна. К тому же гипотеза не моя. Её высказал один мой… м-м… знакомый физик. Он буквально бредил Эйвбери, не раз бывал здесь со всякими приборами и постоянно твердил, что в этой деревушке сокрыты какие-то умопомрачительные тайны. Вот он как раз пытался организовать экспедицию… но не успел.
– Почему?
– Погиб в автокатастрофе, – коротко сказал Баррет.
Установилось неловкое молчание. Биолог зябко запахнул куртку. Ближе к вечеру становилось прохладно, с неба решительно срывались крупные капли дождя… тоже мне, лето называется. Всё у них в этом Альбионе не по-людски…
Вильямс вопросительно посмотрел на нас.
– Пожалуй, на сегодня хватит, – решил я. – Ты как, Вадим?
– Поддерживаю, – откликнулся тот. – Поехали в гостиницу. Поужинаем, обменяемся. Узнаем, что у Буранова с «Наследием прошлого». Мистер Баррет, у нас машина, можем подбросить.
– Не откажусь, – буркнул тот.
На въезде в деревню полицейский джип остановил наш юный друг, поэт-единоборец Энтони. Он энергично семафорил руками и вообще выглядел взбудораженным.
– Я всю деревню обежал, искал вас, – сообщил он, задыхаясь.
– Что случилось? – настороженно спросил Вильямс.
– Там, возле гостиницы, собралась целая толпа местных. Требуют встречи с членами комиссии.
– Какого чёрта им надо? – спросил я, уже догадываясь об ответе.
– Судя по репликам, хотят пообщаться насчёт самоубийства мистера Аткинсона…
Михаил Буранов
Положительно, мы с мистером Грейвсом утомили друг друга…
Мисс Редл препроводила нас с Мортоном и Айрин на шестой этаж, где располагался кабинет заместителя Аткинсона, познакомила и удалилась к себе в приёмную. А мы остались наедине с мрачным человеком средних лет, на которого неожиданно свалилось управление «Наследием прошлого».
В отличие от покойного директора, Грейвс эпохе соответствовал. На нем был элегантный бежевый костюм, а не хламида; стол украшал мощный анализатор, а не кучки артефактов; стены покрывали светлые обои, а не таинственные рунические знаки. Такой безликий кабинет мог принадлежать любому деловому человеку. Да и хозяин, в общем, выглядел вполне стандартно. Это был худощавый темноволосый человек с аккуратной лысинкой и заурядными чертами бесцветной физиономии, на которой выделялся разве что высокий лоб, а полуприкрытые глаза время от времени кололи собеседника острым проницательным взглядом…
Итак, чего мы хотели от мистера Грейвса? Чистосердечного ответа на вопрос, чем, собственно, занимается «Наследие прошлого».
Чего хотел мистер Грейвс? Убедить нас в родниковой невинности деятельности общества.
В доказательство своей правоты Грейвс щедро цитировал устав организации, из коего следовало, что «Наследие прошлого» создан исключительно в историко-просветительских целях. Изучение традиций, быта и нравов давно ушедших эпох… исследование предметов материальной культуры и фольклора… проведение археологических и этнографических экспедиций…
При этом Грейвс был так убедителен, что невольно хотелось верить. Но – не верилось. Мешали некоторые обстоятельства. Во-первых, закрытость общества. Во-вторых, размах его деятельности, выраженный в грандиозной башне, в беспрецедентном техническом оснащении, в развитой филиальной сети и огромном финансировании. Сведения из посмертного письма Добромыслова, подкреплённые информацией от нашей резидентуры в Альбионе, косвенно опровергали мистера Грейвса по всем статьям. Не могла столь масштабная организация ограничиваться поиском частушек времён короля Артура или сравнением конфигурации исконного британского плуга с древнеславянским оралом… А исчезновение журналиста Дженкинса, написавшего о «Наследии»? А убийство Добромыслова, который заинтересовался загадочным обществом?
Мортон и Айрин вели себя пассивно, разговор держал, главным образом, я, и это понятно: как-то неловко допрашивать соотечественника в присутствии руссофранка. Я уже не в первый раз с невольным раздражением подумал, что не включить представителей Альбиона в комиссию было нельзя, но толку от них шиш да маленько. По крайней мере, пока…
Прервав голубиное воркование собеседника, я решительно сказал:
– Спасибо, мистер Грейвс, общее представление о деятельности организации я получил. Теперь перейдём к деталям. Для начала прошу предоставить штатное расписание и должностные инструкции сотрудников. Далее мы ознакомимся со схемой финансирования общества, а потом…
Вот тут заместитель директора заморгал, покусывая тонкие губы.
– Это не так просто, мистер Буранов, – промямлил он наконец. – Названные вами документы хранились у покойного мистера Аткинсона, а его бумаги опечатаны джентльменами из Скотланд-Ярда. Боюсь, что…
– Да вы не бойтесь, – доброжелательно посоветовал я, закуривая. – Покойный мистер Аткинсон, когда мы вчера запросили эти документы, напротив, сказал, что они хранятся у вас. Так что поищите хорошенько. И как можно быстрее, ладно? Честно говоря, лень подниматься на седьмой этаж, срывать печати с сейфа …
Мортон бросил на меня безнадёжный взгляд. Однако, уличённый в мелком вранье, Грейвс стоял насмерть:
– Тут какая-то ошибка, мистер Буранов. Возможны, вы неправильно поняли покойного директора. Все сколько-нибудь существенные документы общества он хранил лично. Финансирование организации и вовсе святая святых, он никого в это не посвящал. А срывать печати бессмысленно.
– Это почему же?
– Сотрудники полиции изъяли ключ от сейфа…
Айрин по моей просьбе привела мисс Редл, и та подтвердила, что да, джентльмены из Скотланд-Ярда бумаги опечатали и
