– Пошел! – бросил Батяня Збруеву.
Капитан, не выпуская вице-адмирала, прикрываясь им, забрался на заднее сиденье.
– Уничтожить рации! – распорядился Лавров.
Морпехи беспрекословно выполнили приказ.
– А теперь вперед! – убедительно посоветовал водителю майор.
– Лечь! – прежде чем захлопнуть дверку, Збруев метнул гранату на поляну.
Морпехи уже вжимались в землю. Водитель, косясь в зеркальце на своих пассажиров, уверенно развернул машину, и «Хаммер», подминая молодые кусты, унесся по лесной дороге. Взрыва так и не раздалось.
– Я скобу к ручке леской примотал. Зачем лишний шум? – прокомментировал Збруев.
– С этим мудилой за лобовым стеклом, может, и удастся пост проскочить.
– Если только их не успеют предупредить, что мы захватили машину.
– Тут уж как получится.
Указывать дорогу водителю не было необходимости, ехать можно было только по просеке. Морпех сбавил скорость на повороте, осторожно покрутил колесико возле решетки обогревателя, и тут из нее ударила густая струя бесцветного газа. Лавров даже не успел задержать дыхание. Газ без запаха и без цвета подействовал мгновенно. Все четверо мужчин, находившихся в салоне, потеряли сознание. Водитель упал головой на руль. «Хаммер» по инерции прокатился с десяток метров и уткнулся бампером в камень.
Лейтенант Магвайер со своими людьми появился быстро.
– Приманка подействовала, – произнес он, глядя на замершую машину, – откройте дверцы и через минуту можете их доставать. Передайте экипажам других трех машин, что они могут возвращаться на базу.
Первым вытащили вице-адмирала и уж потом водителя. Вскоре лесная дорога опустела.
* * *
Морозный воздух колол кожу, обжигал ноздри. Пальцы ног и рук сводила судорога. Губы медленно леденели. В волосах похрустывал иней. Со всех сторон доносился непонятный шум, в котором с трудом угадывался плеск волн. Майор открыл глаза – вокруг него была кромешная темнота. Приподнялся на локтях, под ним захрустели маленькие кубики льда. Голову пронзила острая, раскалывающая череп боль.
«Почему тут холодно, как зимой? Где я, черт возьми, нахожусь?.. Пахнет рыбой…» – было первое, о чем подумал Батяня.
В темноте совсем неподалеку раздался кашель, и послышалось тяжелое сопение. Затрещал лед.
– Товарищ майор…
– У тебя огонь есть?
Вскоре тусклое пламя зажигалки осветило небольшое помещение, пол которого был усыпан кубиками льда. Вдоль стен громоздились большие прозрачные целлофановые упаковки, в них виднелась замороженная рыба. Лавров понял, что их с капитаном заперли в морозильном боксе. Пламя потухло. Вновь стало темно. Лавров услышал, как негромко выругался Збруев, успевший обжечь себе раскаленным корпусом зажигалки подушечку большого пальца.
– Скорее всего, мы на корабле, в одном из морозильных боксов. И, судя по звуку плещущихся волн, – ниже ватерлинии.
– Они нас убьют… Мы обречены… – В голосе Збруева чувствовалась полная безысходность.
– Если бы они этого хотели, то уже давно сделали бы, – со знанием дела произнес майор, – так что на наш счет у них другие планы.
– Никогда бы не подумал, что подохну среди с мороженной рыбы.
Однако Андрей Лавров не спешил хоронить себя раньше времени. Он отлично понимал, что из любой ситуации существует выход, стоит его только хорошенько поискать.
– Вставай, капитан, надо походить и размять тело. Иначе в самом деле мы скоро станем холодными, как мороженная рыба.
Но Збруев не разделял оптимизма своего командира. Мысленно он уже прощался со своей жизнью. Однако Лавров не собирался оставлять напарника наедине с мрачными мыслями. Он, как командир, должен был подбодрить его и вселить в него надежду на лучшее.
– Мы же с тобой десантники. Вспомни об этом. Разве ты для того столько лет учился в Рязани, а потом академию кончал, чтобы теперь сдаться и умереть. Скажи мне, капитан!
Слова комбата не сразу возымели нужный эффект. Все же Збруев встал на ноги и начал ходить по боксу, растирая тело ладонями рук.
– Товарищ майор, о чем вы думаете?
– Ну и кашу мы заварили…
Через некоторое время десантники почувствовали, как к их замороженным конечностям начинает приливать жизненная энергия. По телу зациркулировала кровь. Мышцы словно оттаивали, голова перестала раскалываться. Теперь капитан даже был готов сам призвать майора к решительным действиям.
– А я что тебе говорил? Главное расходиться и размяться…
Неожиданно до слуха десантников донеслось еле различимое попискивание портативной рации. Лавров тут же припал ухом к покрытой инеем металлической стенке. Рация работала где-то совсем рядом. Как сориентировался майор – в коридоре за дверью холодильной камеры.
– …да, живы, я слышу, как они передвигаются, сэр, – прозвучал доклад по-английски.
– Морпехи, – прошептал Лавров. – Ты слышал?
Шум волн мешал расслышать продолжение. У входа в камеру находилось, как минимум, двое охранников. Морпехи говорили между собой тихо и быстро, общались скороговорками. Однако из их быстрой, непродолжительной беседы майору с капитаном все же удалось вынести важную информацию, которая побуждала их к решительным действиям, и немедленным.
– Теперь понятно, они ждут транспорт.
– Нет сомнений, что после допроса от нас сразу и избавятся. Надо что-то предпринимать, иначе будет уже поздно. – Батяня отчаянно осмотрелся в темноте, словно хотел увидеть в ней огонек надежды.
– Эх, был бы хотя бы нож… Все, сволочи, забрали.
После слов Збруева в голову Лаврову вдруг пришла безумная идея.
– Посвети-ка своей зажигалкой на стенку.
Комбат не ошибся в своих догадках. Прямо под потолком проходила длинная труба-подводка к теплообменнику, поддерживающему в морозильном боксе оптимальную для сохранения рыбы температуру. Труба была тонкая и довольно гибкая, при желании ее можно было сломать.
– Как ты думаешь, каким хладагентом заправлена эта морозильная установка?
– Наверное, фреон, – пожал плечами Збруев.
– Судно западное. А они все помешаны на экологии. Всякие озоновые дыры и прочая хрень. Но в любом случае холодильник работает по следующему принципу: в нем по кольцу компрессор гоняет легко испаряющееся вещество, типа фреона. Если облить им, то резкой охлаждение организму гарантировано. Да и вдыхать его я никому бы не советовал.
Капитан еще раз щелкнул зажигалкой:
– Компрессор отключен, никто не собирается нас замораживать заживо. Наверное, на корабле просто нет другого надежного места, чтобы нас запереть.
– Ты все зафиксировал взглядом?
– Как на фотографии. Я проходил специальную подготовку.
– Значит, и ты заметил, что теплообменник соединен с контуром прорезиненными шлангами. Холодильная установка выключена, но хладагент в любом случае находится под давлением. Если начнется солидная утечка, а это мгновенно покажет панель с приборами, им придется открыть дверь.
– Сами задохнемся.
– Если находиться в стороне от струи, то, думаю, нам ничего не грозит… К тому же, я сумею ее надеть вновь.
…Лавров чуть ли не на цыпочках стоял на целлофановом пакете с мороженной рыбой, медленно расшатывая один из прорезиненных шлангов. Рука его, чтобы не примерзла к трубе, была обмотана майкой. Однако даже сквозь материю, сложенную в несколько раз, мороз впивался в ладони. В стороне, прямо под дверью, стоял капитан Збруев, дожидавшийся сигнала от своего командира.
Вскоре прорезиненная трубка уже еле держалась на патрубке. Вот-вот из нее должна была выстрелить струя хладагента. Майор на секунду остановился, попридержал трубку, давая капитану сигнал. Тут же Збруев начал изо всех сил колотить ногами в дверь морозильной установки.
– Утечка! Откройте! Мы задыхаемся! – закричал он.
Поднявшийся от ударов шум наполнил бокс оглушительным по своей мощности звуком. Казалось, что снаружи два десятка человеке одновременно колотят по металлическим стенкам молотками. Лавров уже сорвал трубку, но из нее лишь послышалось тихое шипение, которое практически сразу прекратилось.
На той стороне наступило замешательство, один из охранников что-то кричал в рацию. Но потом наверняка получил разъяснение.
– Прекратить! – раздалось грозное из-за двери. – Никто вам не откроет.
Капитан еще пару раз ударил и передал.
– Система пуста, – констатировал Лавров, – не удалось, что, впрочем, было понятно с самого начала.
Холод пробирал до самых костей, двигаться с каждой минутой становилось все трудней. Казалось, даже мысли замерзают в голове.
– …товарищ майор, нельзя садиться, – тряс опустившегося на пол Лаврова Збруев.
– …не могу подняться, – уже почти смирился со своей участью Батяня, – переохлаждение. Странно, как ты еще держишься? Только не зови их на помощь, – бормотал он. – Зачем? Задание мы провалили. Надо было сразу пристрелить вице-адмирала. – Лавров обхватил себя руками. – Все зря… зря…
